Исторические памятники окрестностей Ташкента.

«Если дело достойно завершено, Вознесет и прославит тебя оно»

Фирдоуси Абулькасим.

Ташкент! Лишь только по приезде выйдете вы из вагона на платформу, как сразу почувствуете, что попали в большой город. Прекрасный, огромный вокзал полон движения! От самого вокзала гремит трамвай и снует по всем направлениям. 
Дальше вы увидите прекрасные улицы с оживленной толпой, с великолепными магазинами и, наконец, очутившись в гостинице «Россия», вы сразу убедитесь, что, после азиатского Туркестана, находитесь в убежище европейской техники и комфорта. Умывшись и прекрасно пообедав, я, не теряя времени, пошел осматривать Ташкент. (Говорю пока о русской части города).
И, повторяю, сразу он делает прекрасное впечатление. Да, в конце концов, Ташкент, все-таки, столица всего Туркестана с населением в 160.000 душ (русского элемента всего 30.000). Климат чудесный. Во время моего там пребывания (конец февраля), стояла полная, цветущая весна. В Ташкенте находятся все главные учреждения, гражданские и военные, по управлению Туркестанского края, и 50% русского населения состоит из чиновников и военных.
В городе издается три газеты, имеется театр, Военное и Гражданское общественное собрание. На улицах гудят автомобили и встречаются (тоже признак большого города) «жертвы общественного темперамента», чем, кажется, ташкентцы немало гордятся.
Одним словом, прогресс и цивилизация! При этом, растительность, прямо, роскошная, и в городских общественных садах (их есть несколько), под чудным южным небом гулять - одно наслаждение. И если бы не встречались постоянно сарты и киргизы, верблюды, ослики и другие атрибуты Востока, вы легко могли бы вообразить себя в европейском городе средней руки.
Таково первоначальное впечатление от Ташкента. Но, прожив в городе, как я, неделю, вы, к собственному удивлению, убедитесь, что находитесь в глухой провинции! Прежде всего, на улицах, в ресторанах, в театре, в клубе - вы встретите все одних и тех же лиц, и к тому же сроку вы будете лично знакомы чуть ли не со всем ташкентским «обществом». Это происходит, конечно, оттого, что «общество» в городе, собственно, очень невелико.
Ведь из 36.000 русских, половина приходится на нижних воинских чинов и на низших служащих в разных общественных и частных учреждениях. А прожив еще неделю, вы, наверное, узнаете всю подноготную из жизни «наших ташкентцев». И первоначальное впечатление исчезает, как fata morgana! Любимое развлечение ташкентцев по праздникам состоит в поездках (пикники) в сады окрестных аулов и кишлаки сартов.
Эти поездки носят особое название «ехать на рыбалку», и ташкентцы добросовестно сидят на берегу арыка и ловят рыбу, которой в арыке совсем не водится. Когда я спросил одного такого спортсмена: «Неужели вы когда-либо что-нибудь поймали в арыке?» Он мне ответил: «Как вам сказать, лихорадку я несколько раз ловил, а что касается рыбы, то я ведь не для рыбы сижу с удочкой, а для удовольствия».
Понятно, не все удовольствия горожан носят такой идиллический характер. В Ташкенте есть несколько кафешантанов, и я побывал в первоклассном из них, в «Кало». Это было нечто ужасное, и я не могу себе вообразить, каковы же должны быть там второклассные кафешантаны. Есть еще драматическое общество, и при мне в Собрании состоялся вечер в память, так трагически умершей в Ташкенте, В. Ф. Комиссаржевской.
Играли любители, и очень недурно. Другим развлечением для обывателей служит постоянная полемика между местными газетами. Ругаются мастерски, и иногда, прибегают и не к совсем «парламентским» приемам. Например: «Туркестанские ведомости» редактирует некий г-н Левин. В один прекрасный день, в редакции его газеты получилась телеграмма (это было при мне) из какого-то туркестанского города, что в Ташкент скоро прибудет знаменитый итальянский певец Нивель Каруд.
И только после того, как известие это было напечатано, поняли мистификацию, ибо если читать «Нивель Каруд» с конца, то получается нечто, для г-на Левина не совсем лестное. Телеграмма была, конечно, отправлена по инициативе другой редакции, но ташкентцы получили удовольствие, и все, кроме г-на Левина, были довольны… Нехорошо, господа!
Бичом Ташкента являются лютые жары. Они доходят до фантастических размеров, и занятия летом, по этой причине, в государственных и частных учреждениях производятся только от восьми часов утра до часа дня, после чего даже улицы пустеют. Извозчиков в городе очень небольшое количество и они дороги, и если вы, отправляясь в театр, заранее не позаботитесь о нем, то рискуете возвращаться домой pedes apostolorum.
Несравненно более интересен туземный, так сказать, настоящий Ташкент. Город очень старый, и в нем есть, например, медресе Барак-хан, выстроенное 600 лет назад кокандским ханом Бараком.
В мечети Хазрет-Имам погребен основатель ислама в Туркестане Абубекра, умерший в 926 году нашей эры. Вообще, здесь множество памятников древности - один интереснее другого. Но, оставя в покое мертвых и обращая наши взоры на живых, приходится сказать, что самое интересное в Ташкенте - это его базар. По величине и по торговому своему значению он занимает первое место среди всех базаров Туркестана. 
В нем сосредоточены все новые и старые произведения Востока, и улицы его бывают так всегда переполнены народом, что нельзя ни пройти, ни проехать. Во время мусульманского поста (ураса), эти улицы имеют особенный вид. Население, воздерживаясь в течение всего дня от пищи, с наступлением вечера наполняет все чайные и харчевни (чай-ханэ и аш-ханэ), и веселье идет до самого утра.
Это называется «тамаша». Сарты очень любят музыку, и у них есть свои оркестры из туземных инструментов. Таких оригинальных инструментов я нигде не встречал, но самая «музыка» до того «азиатская», что даже мне, по этой части видавшему виды, было как-то не по себе. Хотя, она напомнила мне, по своему мелодическому рисунку и по своей гармонизации, некоторые музыкальные произведения наших передовых композиторов-декадентов.
Сарты в торговом мире Туркестана пользуются дурной славой, и мне говорили, что в борьбе с «неплатежами» сарты всегда остаются победителями. Сарт просто отказывается от своей подписи и, таким образом, получает право - не платить.
«Победителя не судят», или очень редко.  Великий князь, живущий в Ташкенте, пользуется большой любовью и популярностью среди ташкентцев. Его семья часто посещает театр Общественного собрания, где имеется специальная великокняжеская ложа.
В этом Собрании я читал свой доклад о сибирской каторге и сибирских бродягах, вообще, о своем путешествии по Сибири в 1908 году, причем было демонстрировано несколько номеров из записанных мною песен каторжан. Зал был переполнен, и присутствовавший на вечере генерал-губернатор Самсонов выразил мне свое удовольствие несколькими любезными словами.
Не без сожаления расстался я с Ташкентом, откуда отправился прямо в Оренбург. Лютому врагу не пожелаю испытать то, что испытывает человек, отправившийся по Оренбургской ж. д. из Ташкента. Я не попал на поезд (скорый) прямого сообщения Москва - Андижан, а поехал на почтовом.
Войдя в вагон II класса, я, по неопытности своей, сначала было обрадовался, ибо вагон был почти пуст, и я почувствовал себя великолепно, располагая таким простором и занимая один целое купе.
Я даже не обратил внимания на удивленные взгляды кондукторов, в глазах которых даже светилось как будто участие и какое-то сожаление. Но скоро я понял, что сделался жертвой свой неопытности, и что суровые кондуктора иной раз обладают сердцем, способным сочувствовать горю ближнего. Начиная с того, что, благодаря размыву пути, я из Ташкента в Оренбург тащился трое суток и приехал туда голодный и холодный.
На всем огромном протяжении дороги не имеется ни одной станции, где можно было бы, хоть сносно, что-нибудь поесть, и когда я, рассвирепев от голода, на одной из остановок высказал мое негодование, буфетчик мне ответил: «Для кого же прикажете держать провизию? Хорошие господа едут со скорым поездом». Он, наконец, подал мне бифштекс (кажется, из конины) такой твердости, что я жевал его чуть ли не вплоть до Оренбурга.
Но что же делать? «Я дал ему злато и проклял его!» Со станции «Аральское море» мы вступили в область русской зимы, а близ Оренбурга долго стояли, благодаря снежным заносам. А вагоны почти не топили.
И в Оренбург я приехал в состоянии недавно открытого профессором Бахметьевым анабиоза, т. е. на грани между жизнью и смертью, благодаря искусственному замораживанию меня Управлением Оренбургской ж. д. И только в Оренбурге я постепенно оттаял, откормился.
Оттуда, в Москву, я вернулся через Бузулук - Сызрань. Итак, побывав в Туркестане и проведя там почти четыре месяца я, резюмируя свои впечатления, позволю себе сказать следующее: Огромные природные богатства края, трудолюбие и способности туземцев могли бы создать из страны земной рай.
Но ирригация, без которой край гибнет, возможна только при помощи энергичных людей и при больших капиталах. Но, до сих пор, таких русских предпринимателей не находилось, а иностранцам с иностранными капиталами доступ в Туркестан закрыт.
И выходит: ни себе, ни людям! А жаль! Я не алхимик, но скажу по секрету - Туркестану нужна вода, а людям нужно золото. Несите ваше золото в Туркестан и превратите его в воду, и из этой воды вы опять добудете золото, да еще сторицей.
Конец!

Источник:
В. Н. Гартевельд. «Среди сыпучих песков и отрубленных голов». Путевые очерки Туркестана. 1913 год. М., 1914 год.