История Жетысу.

«В орлиных просторах большой высоты, 
Как чалые кони, вздыбились хребты. 
Над всем Джетысу поднялся Ала-Тау, - 
Исполнен величия и красоты. 
Снега на вершинах мерцание льют, 
Косматые тучи нашли там приют. 
Они, золотясь, при закате клубятся 
И тайных жемчужных вершин стерегут.»

Жамбыл Жабаев.

Семиречье в Южном Казахстане.

Жетысу…Семиречье… Созвучие из двух слов ласкает слух, рождая живую картину цветущей  равнины, местами холмистой, но всегда в обрамлении  заснеженных  гор.  Благодатный край под южным небом, обласканный солнцем и теплом, с севера и запада  прильнувший к  Балхашу, а с юга и востока - к горам Тянь-Шаня и Джетысуйского (Джунгарского) Ала-Тау.
Земля контрастов и разнообразных природных зон от жарких пустынь до суровой альпики и вечных снегов. Древняя земля отцов и прадедов, хранящая могилы предков от тысячелетних седых курганов до вековых мазаров, тут и там высящихся на пъедесталах предгорных сопок. 
Здесь стоят памятники–символы Джетысу: у самой северной границы края мавзолей юных влюбленных батыра Козы Корпеш и красавицы Баян Сулу, могила без времени ушедшего Чокана Валиханова у подножья Алтын Эмеля, на самом юге - обелиск Узун-Агачской битвы, где решалась судьба независимости  будущего Казахстана.
Откуда явилось это звучное слово Джетысу, а позже Семиречье? Без сомнения, сам живущий здесь народ давно приметил, что блага этой благословенной земле дают реки, стекающие с гор Джунгарского Ала-Тау реки, число основных из них и насчитали семь. 
В далеком 1253 году французский монах Гильом Рубрук, направлявшийся в ставку монгольских ханов, записал: 
«…мы въехали на очень красивую равнину, имеющую справа высокие горы, а слева некое море или озеро, тянущееся на 25 дней пути в окружности. И эта равнина вся прекрасно орошена стекающими с гор водами, которые все впадают в упомянутое море. …На вышеупомянутой равнине прежде находилось много городов, но по большей части они были разрушены татарами, чтобы иметь возможность пасти там свои стада, так как там были наилучшие пастбища». 
Вначале под Джетысу  подразумевали территорию, примыкающую к  горам Джунгарского Ала-Тау (в советское время Талды-Курганская область). В царской России  в Семиреченскую область включали громадное пространство от Аягуза на севере до Нарынского края Киргизии на юге.
Сейчас, говоря о Семиречье, чаще имеют в виду всю нынешнюю  Алматинскую область. Испокон веков номады – кочевники Великой степи гоняли здесь свои тучные стада; гиканье и гортанные крики лихих наездников-джигитов, ржание полуиких коней да клекот орлов, только они тысячелетиями нарушали покой необъятных ковыльных и типчаковых пространств. 
О скифах  «в остроконечных шапках» знал весь древний мир, начиная от Персии и Урарту до античной Греции. Тема скифов повторяется в древней Греции в драмах Софокла и Аристида, изображениями степных кочевников полно античное изобразительное искусство в виде фресок и украшений ваз и амфор.
Всадник, слившийся с конем и не расстававшийся с ним даже во сне, породил сказочного кентавра – получеловека,  полуконя. Этот образ, популярный в мифах и легендах, являлся и наяву. В виде лавины скачущих номадов,  сотрясающих древние империи.
Грозные кочевники на конях были воинственны и не знали  страха и поражений.  Они стреляли на скаку из лука, вторгаясь армадой всадников и внушая ужас ассирийским, иранским и греческим воинам.  В государствах древнего мира их боялись и, называя  варварами, искали с ними союза.
Но  скифы (так называли этот кочевой народ в Древней Греции) или саки (так их называли в Персии) появились не сразу. Во втором тысячелетии до н.э., в эпоху бронзы  им предшествовали племена андроновской культуры, ранее называемые чудью.
Те самые грифы по Геродоту, что стерегли золото, добываемое на Алтае. Они же, чудь, в примитивных печах плавили медь и олово, получая бронзу, растекавшуюся по всему миру. В Семиречье мало месторождений полиметаллов, но это не мешало им быть прекрасными ремесленниками, изготовляющим оружие и ювелирные украшения из чудского металла, добытого на Алтае. Они вели оседлый образ жизни, занимаясь скотоводством и земледелием, жили в полуземлянках по берегам рек, выбегающих из гор.
Время от времени им приходилось браться за оружие и становиться воинами, чтобы защитить свои селения от набегов воинственных соседей. Всадники имели преимущество перед пешими ратниками, и это побудило земледельцев пересесть на лошадей.
Так, в начале 1-го тысячелетия до н. э. основная часть оседлого населения перешла на кочевой образ жизни. Образовалась страна степных кочевников, простиравшаяся от границ Китая и Сибири на востоке до Причерноморья на западе.
Нигде в мире нет таких обширных степных пространств, как в Евразии. Нигде более номады не достигали такого могущества, как в Азии. Семиречье было центром одного из самых сильных объединений саков  V – III веков до н.э., и об этом свидетельствуют многочисленные памятники той эпохи.
В период с III века до н.э. до III века н.э. саков сменили племена усуней, ставших прародителями казахов, но мало что изменилось в образе жизни, традициях и верованиях степняков. Дети природы, своими тотемами они избрали образы диких животных, изображая их в рисунках на скалах, в ювелирных изделиях, в изготовлении которых достигли совершенства.
Несмотря на примитивность древней техники, выработанный саками, а затем усунями так называемый «звериный стиль» образец выразительной стилизации и высокого художественного вкуса. Эти изделия и сейчас предмет зависти и подражания современных ювелиров и дизайнеров. 
Изобразительное искусство кочевой цивилизации мало в чем уступало искусству Греции, и более того, оно оказывало на нее явное влияние. Можно сказать, две культуры взаимно обогащали друг друга. Достаточно сравнить греческие изображения грифонов, кентавров, многочисленные рисунки с сюжетами из жизни скифов с украшениями знатных воинов из захоронений скифов или усуней. Аналогия налицо. 
Еще более поражают усыпальницы скифов-саков, разбросанные на гигантских просторах Азии и восточной Европы. По курганам и их величине можно судить о местообитаниях кочевников и могуществе тех или иных степных удельных царств, знатности родов. 
Далеко не все свидетельства той далекой эпохи дошли до нашего времени.  Лишь в пустынных местах, неосвоенных хозяйственной деятельностью современного человека, остались памятники  в виде курганов, петроглифов и руин древних поселений.
Разбросанные  по долинам рек и в предгорных зонах, они  будят интерес к истории, порождают множество вопросов, а некоторые поражают воображение своей грандиозностью и величием. На территории Семиречья мощь цивилизации саков  особенно ощущается в комплексе царских захоронений Бесшатыр (пять шатров) на правом берегу среднего течения  Или, входящем в природоохранную зону Алтын-Емельского национального парка.
Это могильник, где на самом деле вовсе не пять, а более 30 курганов, среди которых  царские надгробия достигают размеров  ста метров в диаметре и 18 метров высоты, что свидетельствует о знатности погребенных здесь людей.
Величественные насыпные пирамиды, сравнимые с египетскими, окружены каменными поминальными оградами и менгирам – вертикально стоящими сланцевыми монолитами. Они стерегут покой умерших, а обожженные пустынным загаром камни символизируют неподвластную времени вечность.
Под каменными насыпями археологи нашли  деревянные срубы-гробницы из бревен тяньшанской ели, а в них останки похороненных вместе с оружием, выполненным из бронзы. Над курганами пролетели многие и многие века, но время бессильно перед творением человеческих рук, и вот уже три - два с половиной тысячелетия под жгучим солнцем все также стоят эти величественные усыпальницы.
Невольно возникает вопрос: сколько же людей участвовало в сооружении этих гигантских надгробий? Другой вопрос – почему именно здесь, в приилийской, жаркой и мало пригодной для жизни  пустыне хоронили соплеменников саки?
Ответ  может быть один: сюда, с  альпийских лугов Заилийского Ала-Тау пригоняли скот на зимовку. Когда Небесные горы засыпаны снегом, в южных предгорьях Джунгарского Ала-Тау скот привольно пасется на бесснежных пастбищах-кстеу, прогреваемых солнцем, да еще и находит укрытие от холодных северных ветров в неглубоких пазухах расщелков. 
Комплекс Бесшатыр археологи относят к эпохе раннего железа, датируя первым тысячелетием до н.э. Он один из немногих сохранившихся благодаря пустыне и безлюдью, где все: сохранившаяся в первозданности природа, дикая степь и выжженные солнцем каменные горы создают полную иллюзию вечности и седой древности.  
Другой не менее известный памятник эпохи саков, относящийся к  V - IV  веками до н.э.,- Иссыкский  курган с захоронением  знатного вождя, получившего известность во всем мире под именем «золотого человека». 
Одеяние его, сплошь покрытое золотыми пластинами, поражает красотой и совершенством дизайна. Нигде в Центральной Азии до сих пор не находилось столь богатого убранства покойного. Особенно выделяется украшение головы, к которому не подходит ни одно из существующих наименований подобных уборов: это не тиара, не корона и не венец.
По выразительности и красоте островерхая шапка иссыкского воина, инкрустированная изображением крылатых коней, превосходит короны персидских и ассирийских царей  и регалии средневековых европейских королей, не говоря уже об оригинальности этого головного украшения.
Как ни парадоксально, но более всего шапка сакского царя похожа на казахский головной убор из войлока кулах, носимый еще в  XX веке нашей эры.  Немногим по красоте и изяществу одеянию «золотого воина» уступает великолепная, так называемая каргалинская диадема, изображающая сцены с людьми и стилизованными тотемическими животными, выполненная из золота и инкрустированная бирюзовыми и сердоликовыми кабюшонами.
Найденная в 1939 году в ущелье Заилийских гор, она датируется III – II веками до н.э., временем, когда на смену сакам пришли усуни.  Еще большее распространение, чем золотые украшения воинов и царственных степных принцесс получило гравирование рисунков на скалах.
Эти гравюры выполнены не столь искусными художниками, возможно, простыми пастухами, хотя не исключено, что их гравированием занимались жрецы, то есть служители культа. Большинство наскальных галлерей тяготеют к пустынным, каменистым и безлесным горам.
В качестве полотен древние художники выбирали плоские грани каменных блоков, часто покрытых солнечным, пустынным «загаром», своего рода патиной. Их не сразу заметишь, эти гравюры на скалах, но стоит приглядеться, как открываются глаза, и вдруг их видишь там и там.
Основная тема рисунков – изображение диких животных, как правило, тех, что окружали живущих здесь людей.  На втором месте тема охоты. Более сложные композиции посвящены культовым сценам, где присутствуют мифические образы: солнцеголовые существа, люди с головами животных, эротические сцены, символизирующие плодородие и т.д.
Долгое время ученые не знали, как подступиться к петроглифам, как понять смыл изображений, как их датировать.  Постепенно из раскопов погребений и поселений стали находить предметы, соответствующие изображениям, становились условно объяснимыми верования и обряды древних, хотя еще немалая часть рисунков остается неясной и непонятой.  Нет сомнений в том, что в будущем   петроглифы раскроют многие  загадки и тайны древней истории Казахстана и Семиречья.
Прошло еще несколько столетий, и на Алтае  родился новый народ – тюрки.  Преемники саков, усуней и хуннов, они также вели кочевой образ жизни, отличались воинственностью и способностью быстро осваивать пространства и раздвигать свои владения.
До сих пор не выяснено, как и откуда они появились. Может быть, это результат смешения европеоидных андроновцев с монголоидами? Так или иначе, с того времени тюрки стали преобладать в Центральной Азии, образовывая все новые объединения и государства, называемые каганатами.
С VI века нашей эры на территории Семиречья, сменяя друг друга, существовали каганаты: Западно-Тюркский, Тюргешский, Карлукский, государство огузов, карахинидов, кымаков. Появились города: Тараз, Отрар Тальхир, Алмалык.
Развивалась торговля и ремесла, кочевники и земледельцы уживались рядом и дополняли друг друга. Эпохи и народы сменяли друг друга,  великие бедствия потрясали Степь, разрушая уже складывающуюся цивилизацию и наметки оседлой жизни  и земледелия.   
Монгольское нашествие  XIII - XIV  веков изменило ход истории, разрушив поселения, цепочкой протянувшиеся  вдоль предгорий по берегам жизнетворящих рек. Властитель мира Чингиз-Хан и его  потомки надолго обосновались на территории Казахстана, Средней Азии, продвинувшись до границ Восточной Европы.
Они разрушили города, истребили большое число жителей, своим нашествием образовав новые этносы и государственные объединения.  После смерти Чингиз-Хана  гигантская империя была поделена между его наследниками, и Семиречье вошло в монгольские улусы Джагатая и   Джучи.
Позже на смену им пришла Золотая Орда, а затем образовалось и Казахское ханство.   
Одни народы, населявшие Семиречье, ушли, другие растворились, аборигены смешались с пришельцами.  Но жизнь продолжалась, с востока на запад тянулись караваны, груженные товарами из Китая, направляясь в страны арабского мира, Персию  и Европу.
Великий Шелковый путь не миновал Семиречье, ведь сама природа подсказывала маршрут через Джунгарские ворота у озера Алаколь и долину реки Или мимо северной подошвы гор Тянь-Шаня, где было все, что нужно для путешественников: вода, поселения, где можно было запастись едой и найти кров, и, что немаловажно, -  пастбища  для лошадей и верблюдов. 
В  XIV веке Семиречье стало ареной завоевательных походов  правителя Самарканда Тимура (Тамерлана), а в XVI – начале XVIII  веков подверглось нашествию джунгар, с которыми казахи вели тяжелую освободительную борьбу.
К времени джунгарского владычества относятся буддийские памятники: исчезнувшая еще в  XIX  веке башня Денгек близ нынешнего Джансугурова, развалины монастырей (Сумбе), надписи и рисунки  в урочище Тамгалытас на скалах правого берега Или и в  горах Шолак (Чулак). 
Крупные (5,7 метров в высоту и 3,2 метров в ширину) изображения буддийских божеств, высеченных с большим мастерством и изяществом линий на плоскостях прибрежных илийских скал, видны издалека, особенно со стороны реки.
В 1785 году Джунгарское ханство пало, и казахи стали возвращаться на свою родину. Но мр не пришел на эту благословенную землю. На территорию Семиречья стали претендовать с востока Китай, а с юга  и юго-запада – Кокандское ханство.
Кокандцы поставили свои крепости в Заилийском крае, а их сборщики налогов объезжали аулы, собирая зякет – денежную подать.
В 1825 году русский царь Александр I принял в российское подданство хана казахов Средней Орды Сюка Аблайханова по его просьбе и тогда же в знак дружбы повелел выстроить для него резиденцию в «краю семи рек».
Что и было исполнено постройкой дома у восточного берега Балхаша на реке Каратал. Но прошло еще 22 года, прежде чем русские для защиты казахов северного Семиречья, уже принявших российское гражданство, поставили в 1847 году  укрепление Копал у северной подошвы Джунгарских гор.
Однако, подстрекаемые кокандцами, оккупировавшими  Заилийский край, подданные им киргизы  Приисыккулья постоянно тревожили своих северных соседей, делая грабительские набеги на казахов Большой орды, и тогда было принято решение разгромить их гнездо -  крепость Таучубек за рекой Или.
Со второй попытки отряд под командованием подполковника Карбышева разрушил земляную крепость, но так как набеги кокандцев продолжались, царь Николай  I  решился занять Заилийский край. Это было исполнено в 1853 - 1854 годах командой майора Перемышльского, поставившего на реке Алматы, там, где она выходит из гор, укрепление, названное Верным. 
Окончательно конец притязаниям кокандцев на земли Большой Орды был положен в 1860 году, когда гарнизон верненской крепости под командованием майора Герасима Колпаковского в битве при Узун-Агаче разгромил во много раз превышавший его отряд кокандских сарбазов.   
После этого началось заселение всей обширной области русскими переселенцами и его экономическое освоение. Строились дороги, мосты, прокладывались линии связи, возникали поселения и города. 
Основа хозяйствования кочевников овцы; они не любят пышное разнотравье предгорий, гораздо лучше отъедаясь на низкорослых типчаках более засушливых степей. Теперь эта ниша, до сих пор неиспользовавшихся черноземных и более влажных земель  явилась находкой для русских земледельцев, распахавших ее под пшеницу, рожь и другие зерновые культуры.
Были и отрицательные стороны этого процесса: отнималась земля исконных ее владельцев – аборигенов-скотоводов, перекрывались пути перекочевок и перегона скота. Но любые преобразования с переходом к цивилизации не бывают без издержек, процесс более интенсивного использования земель был прогрессивным и неизбежным, как и переход от кочевого образа жизни на оседлый. Что же касается России, то ее присутствие предотвратило захват казахских земель на западе Кокандским ханством, а на востоке – Китаем.
Следом (а иногда и опережая) за военными шло научное исследование огромного края. Сейчас трудно себе представить, но в первой половине  XIX века районы внутренней Азии и в том числе Семиречья, были совершенно неизвестны европейским ученым.
Им оставалось лишь делать предположения и догадки, основанные на рассказах китайских авторов и летописях, зачастую похожих на сказки. Например, путешественник VII века Сюань-Цзянь, прошедший из Китая в Среднюю Азию, писал про Иссык-Куль, что «драконы и рыбы обитают в нем вместе».
Были широко распространены рассказы об огнедышащих горах вдоль западных  границ Китая.  В 1221 году Чингисхан, находящийся в покоренном Самарканде, пригласил к себе китайского ученого, поэта и алхимика Чань-Чуня с целью выведать у известного мудреца секрет долголетия для продления своей жизни.
Чань-Чунь, которому было уже 72 года, не мог ослушаться грозного повелителя вселенной и в сопровождении 19 своих учеников отправился в трудное путешествие. За 8 месяцев, преодолев почти 12 тысяч километров и пройдя почти через все Семиречье, экспедиция достигла Самарканда.
В пути Чань-Чунь вел записи своих наблюдений, и этот дневник стал первым научным описанием маршрута и встреченных по пути земель. К этому времени относятся и первые сведения о Центральной Азии, собранные европейцами.
Напуганные нашествием Чингисхана, монархи Европы нуждались в сведениях о военных планах монголов. Для этого посылались в Монголию разведчики под видом послов и миссионеров. 
В 1245 году через Семиречье прошел папский посол Плано Карпини, а в 1253 году французский монах Гильом Рубрук молился в христианской церкви города Каялык, на месте которого спустя 700 лет появилась деревня Антоновка.. 
Шли столетия, в средние века была открыта Америка, сделаны важнейшие географические открытия во многих частях света, а Внутренняя Азия, удаленная от всех морей, для европейцев продолжала оставаться незнакомой и самой неизведанной страной. 
В 1793 году в поисках целебного ревеня иркутский аптекарь и ботаник И.Сиверс, выйдя из Барнаула, достиг южных отрогов Тарбагатая, открыв при этом дикую яблоню, позже названную его именем.  
Первыми из европейских ученых, путешествовавших по юго-востоку Казахстана в 1840 - 1844 годах были русские исследователи Г.Карелин и А.Шренк.  Независимо друг от друга, оба посетили долину озера Алаколь и горы Джунгарского Ала-Тау, описав множество неизвестных науке растений.
При этом в первый год Шренк, прошел к восточному берегу Балхаша, откуда направился в горы Джунгарского Ала-Тау. В одном из ущелий он увидел великолепную ель, навсегда увековечив свое имя в ее названии. 
В последующие годы Шренк обогнул озеро Балхаш со всех сторон, на юге дойдя до низовий реки Чу и восточной оконечности Чу-Илийских гор. Но горы Тянь-Шаня продолжали быть терро инкогнито, вызывая  жгучий интерес сведениями о якобы дымящихся там вулканах.
Уже упомянутый И.Сиверс даже утверждал, что видел вулканы, приняв за них обгорелые сопки у берегов Зайсана.  Поддавшись влиянию этих рассказов, европейские ученые создали теорию о вулканизме Центральной Азии.
Ее поддерживали известные немецкие географы: теоретик К. Риттер в многотомном издании «Землеведение Азии» и еще более авторитетный Александр Гумбольдт. С немецкой пунктуальностью и тщательностью они собрали все имеющиеся сведения об «огнедышащих» горах и систематизировал их, расположив «вулканы» вдоль горных цепей от Иссык-Куля до Алтая.
По меткому выражению одного из геологов, Гумбольдт поверил в вулканизм Азии, как когда-то Колумб в Индию, а открыл Америку.  Правда, Шренк и Карелин, побывав на озере Алаколь, уже усомнились в этом, не найдя ожидаемого вулкана на одном из островов, до этого считавшегося потухшей огнедышащей горой.
Но вопрос требовал окончательного разрешения, и решить его вызвались два ученых: русский Петр Семенов и немец Адольф Шлагинтвейт. Первый  в 1856 году двинулся к горам Тянь-Шаня с севера из Сибири, второй шел с юга через Гималаи из Индии.
Оба проявили необычайное упорство и храбрость. Семенов сделал отчаянную по дерзости и смелости вылазку на западный берег Иссык-Куля прямо в стан враждебного племени Сары-багишей, с которыми у русских только что произошло кровопролитное сражение.
Семенову повезло: благодаря своему такту и дипломатичности он был благосклонно принят киргизами и в результате сделал великие открытия, в первую очередь развенчав теорию вулканизма не только Тянь-Шаня, но и всей Центральной Азии. 
Совсем иным, роковым оказалось путешествие его немецкого коллеги: он был казнен жестоким правителем Кашгара Вали ханом.  Именно выяснение судьбы немецкого путешественника было одной из целей посылки талантливого казахского ученого Чокана Валиханова, уже проявившего себя опытным исследователем.
Семенов же, блистательно осуществив намеченные планы, позже писал в мемуарах: 
«Результатом всех моих усиленных розысков было то, что я решительно не нашел ни вулканов, ни вулканических явлений, ни даже вулканических пород в Небесном хребте»
Чтобы окончательно убедиться в своих выводах, молодой ученый обследовал горы Кату в южных предгорьях Джунгарского Алатау на правом берегу Или, но вместо вулканов обнаружил выходы серных газов, что указывало на некогда существовавший подземный пожар пластов каменного угля.
Позже аналогичные явления в еще больших масштабах в районе китайской Кульджи описал геолог И.В. Мушкетов. Он обнаружил там в ряде мест воронки и пустоты с выходами дыма, что подтверждало наличие подземных пожаров.
Следом за Семеновым, за достижения получившим приставку к фамилии  «Тян-Шанский», в Семиречье побывала и работала целая плеяда ученых: Ч. Валиханов, Н. Северцов, А. Никольский, Г. Грумм-Гржимайло, В. Сапожников, А. Мерцбахер, В. Липский, Берг и многие другие. Таковы вкратце исторические эпохи и этапы изучения Семиречья.

Источник:
«Очерки по истории Казахстанского Семиречья». Александр Лухтанов.

Фотографии
Александра Петрова.