Туры по археологическим достопримечательностям Кызылординской области.

«Кто в этом доме, в этом селении, в этом кишлаке человек враждебный, отними у его ног силу, омрачи его разум, сокруши его ум»

Авеста, Ясна.

Поездки по памятникам архитектуры Кызылординской области.

"Следующим объектом наших исследований был крупный комплекс апасиакских поселений Бабиш-мулла (городище Бабиш-мулла 1 и погребальное здание Бабиш-мулла 2), расположенный между двумя боковыми руслами Жаны-Дарьи, в 40 километрах к северо-северо-востоку от Чирик-рабата.
Если окрестности Чирик-рабата перекрыты поздними ирригационными отложениями, связанными с каракалпакской иррига­цией XVIII - XIX в.в., то район Бабиш-муллы свободен от этих напла­стований и поэтому представляет собой замечательно сохранившийся комплекс сельских поселений апастаков, тянущийся в широт­ном направлении на 40 километров и в меридиональном - на 15 - 20 километров.
Нами обследованы десятки поселений. Некоторые из них были, возможно, центрами расселения отдельных племен, входивших в апасиакский союз. Основной магистральный канал, снабжавший водой бабиш-муллинские поселения, брал свое начало из русла (Жанадарьи) в 6 километрах к югу от Бабиш-муллы 1.
На этом канале было расположено три больших поселения: одно рядом с крепостью, другое в 1 километре севернее ее и третье в 1,5 километрах к югу. Поселения сохранились или в виде невысоких бугров, скрываю­щих в себе остатки домов, или в виде выступающих на такырах пла­нировок, иногда подчеркнутых растительностью и покрытых обильными россыпями керамики.
На некоторых поселениях зарегистрированы остатки гончарных печей.
Особо следует отметить большую группу гон­чарных печей на поселении, расположенном в 6 километрах к юго-востоку от Бабиш-муллы. Кроме фрагментов керамики, среди которой преобла­дает ремесленная, найдено множество орудий из кварцита, скифские трехперые наконечники стрел, датируемые IV - II в.в. до н. э., зерно­терки, железные шлаки и обломки криц.
При раскопках обнаружено, что крепость имеет несколько строи­тельных периодов, не выходящих, однако, хронологически за пределы II вв. до н. э.
Наиболее полно стратиграфию удалось проследить при раскопках так называемого «донжона» (начальник раскопа Б. И. Вайнберг). Всего на «донжоне» выявлено три строительных периода, внутри которых можно отметить еще значительное количество перестроек и ремонтов.
В первом строительном периоде на месте «донжона» было предвратное сооружение цитадели. По своим размерам это предвратное сооруже­ние совпадало с последующим зданием «донжона» - остатки внешних стен его со стреловидными бойницами обнаружены в основании внеш­них стен «донжона».
Во втором строительном периоде на месте предвратного соору­жения возникло хорошо укрепленное здание со сводчатыми помеще­ниями и центральным открытым коридором -входом в цитадель, деля­щим здание на две части; арочные проходы из помещений выводили в этот коридор.
Видимо, в этот период в «донжоне» находился центр обороны крепости. Именно тогда крепость, очевидно, была взята штур­мом: при раскопках одной из сводчатых комнат у западной стены «донжона», являвшейся одновременно частью внешней стены крепости, было установлено, что эта стена разрушена стенобитной машиной - тараном, пробившим отверстие выше пяты свода.
«Донжон» второго строительного периода имел следующую плани­ровку: в западной половине были два помещения, вытянутые с запада на восток, в восточной части планировка несколько иная, одно из по­мещений (северное) также вытянуто с запада на восток, а с юга к нему примыкают две комнаты, вытянутые с севера на юг.
Стены комнат «донжона» сложены из чередующихся рядов пахсовой и кирпичной кладок. Кирпич в кладке как квадратный, стандарта 45 х 45 х 10 см, так и прямоугольный, размером 40 – 45 x 31 – 38 х 10 - 12 см.
Такая тех­ника кладки стен была распространена много столетий спустя в афригидском Хорезме и встречается в раннесредневековых памятниках дру­гих районов. Перекрытия помещений второго строительного периода, как уже указывалось, сводчатые; своды одинарные и двойные (помещение № 3 в восточной половине «донжона») клались наклонными поперечными от­резками из трапециевидных (клинчатых) кирпичей.
Кривая свода трехцентрового построения имеет очень высокий подъем. Стены и сво­ды внутри покрыты слоем саманно-глиняной штукатурки. Интересно, что на этом этапе внешний, южный фасад «донжона» был украшен выступающими на 20 см пилястрами - с каждой стороны от входа в коридор по три пилястра.
«Донжон» Бабишчмуллы 1 - один из древ­нейших известных в настоящее время памятников среднеазиатской античности, в котором используется архитектурный прием оформления пилястрами внешнего фасада здания.
Все помещения описываемого строительного периода - жилые, в них обнаружены хозяйственные ямы, выкладка для установки жерно­вов, остатки проса в культурном слое, много костей животных и быто­вой керамики.
Для керамики этого слоя ведущей формой являются хумы с оттянутым внутрь сосуда венчиком и плоским краем, харак­терные для раннепарфянских комплексов. Остальная керамика (хумчи и горшки с круглым венчиком, миски и т. д.) встречается и в верхних слоях.
В третьем строительном периоде «донжон» был совершенно рекон­струирован, сводчатые помещения предшествующего периода были забутованы и вошли, таким образом, в мощный стилобат «донжона», поднимавшийся на высоту 5 метров над равниной.
Здание было одето как снаружи, так и внутри - по обе стороны ворот - новой кирпичной «рубашкой». На стилобате был возведен це­лый ряд новых комнат, к сожалению, плохо сохранившихся в резуль­тате размыва. Осевой коридор был оформлен в виде двустороннего пандуса, от которого ответвлялся другой пандус, выводивший в верхние помещения «донжона».
Он отходил от осевого пандуса на восток неда­леко от южного входа в «донжон», затем поворачивал на север, шел вдоль западной стены восточного массива «донжона» и близ ее север­ного конца выходил в уровень помещений, возведенных на стилобате.
Здесь он поворачивал на запад и обрывался у края прохода ворот. В этом месте была сделана одна из любопытных, хотя и скромных, на­ходок - обрывок зажатой в кирпичной кладке веревки, несомненно, связанной с переброшенным через проход подъемным мостом, который вел в западную половину «донжона».
У южного выхода из центрального коридора цитадели «донжона» сохранились пазы для балок обвязки ворот и деревянный подпятник, на котором вращались ворота. Как показали раскопки 1960 года, вход в город и к воротам цитадели шел вдоль западной половины «донжона» по пандусу, который в последний периоде юга был ограничен пахсовой стеной, в ней обнаружены сохра­нившиеся лишь в нижней части бойницы, приспособленные для стрель­бы с колена.
С внешней стороны стена была украшена невысоким гли­няным рельефом, обрамлявшим бойницы. В этой же стене против цен­трального коридора «донжона» был проход в город. Находки верхнего слоя «донжона» также дали много костей живот­ных и керамики, которая очень близка керамике верхних слоев «Боль­шого дома», хумы отличаются от форм нижнего горизонта скруглен­ным, слегка отогнутым наружу венчиком.
Интересен фрагмент тонко­стенного розового бокала с резким перегибом в нижней трети тулова сосуда. Аналогии этому бокалу имеются среди раннеантичных сосудов Южной Туркмении, Кобадиана и других памятников Таджикистана, относящихся ко времени не позже III - II в.в. до н. э.
На пандусе «дон­жона» обнаружена бронзовая скифского типа стрела III - II в.в. до н. э. Раскопками установлено, что рассматриваемое нами здание не напрасно получило название «донжон». Несомненно, это прообраз афригидских донжонов, которые в более поздний исторический период (VII - VIII в.в. н. э.) прошли такой же путь в своем развитии.
Вначале афригидские донжоны также в нижнем этаже имели помещения, пе­рекрытые сводами, а затем, с VIII в., донжоны строились на сплошном массивном глинобитном стилобате, причем нередко для конструкции стилобата использовались забутованные помещения и сам донжон возводился на месте предвратного сооружения.
Мы видим здесь, таким образом, новое доказательство того, что формирование афригидского типа хорезмийской архитектуры происходило под сильным влиянием тех архитектурных форм, которые были выработаны в степных областях далекой северо-восточной периферии древнего Хорезма, в бассейне Жаны-Дарьи.
На «Большом доме», как уже отмечалось, раскопками вскрыто около половины площади здания. В плане оно квадратное (44 х 44 метров) стены его ориентированы по странам света. По углам и в середине каждой стены находились полукруглые в плане башни.
Угло­вые башни не имеют внутри помещений и представляют собой как бы усиленные углы дома. В наружных стенах дома обнаружены стрело­видные, а в толще башен - треугольные бойницы, расходящиеся вее­ром и размещенные группами по три; каждую из таких групп мог обслуживать один стрелок.
Вход в здание (ширина его около 2 метров) расположен в южной стене между двумя полукруглыми башнями, сло­женными из сырцового кирпича. Восточная половина здания, где произ­водились раскопки, отделена от остальной части дома стеной, идущей с юга на север от восточной башни входа, в южной части этой стены обнаружен проход.
При раскопках установлены три строительных периода, причем пла­нировка этого замкнутого комплекса, судя по всем данным, мало изме­нялась на протяжении всех строительных периодов. В 1960 году было вскрыто семь помещений нижнего горизонта.
Из них центральное место занимает большое помещение, по сторонам ко­торого размещаются небольшие и узкие комнаты, с юга к нему примы­кает айван, открывающийся во двор, который охватывает все располо­женное южнее пространство раскопанной части «Большого дома».
Опи­сываемая труппа помещений связывалась с айваном двумя симметрично расположенными в боковых стенах его входами. Стены помещений этого строительного периода были сложены из сырцового кирпича (со сторо­ной 40 - 45 см) на глиняном растворе и покрыты глиняной штукатуркой.
В айване и прилегающих боковых помещениях на ряде участков стен обнаружена побелка на штукатурке. Кроме того, в стенах айвана на высоте 90 - 93 см от уровня пола имеются симметрично расположен­ные ниши (три в северной стене и по одной в боковых стенах к югу от проходов) глубиной 25 - 28 см, боковые стенки этих ниш сделаны в виде трех прямоугольных в плане уступов.
На уступах, стенках и дне ниш очень хорошо сохранилась побелка. Верхняя часть ниш, к сожалению, срублена при перестройке здания, так что о форме ее судить невозможно. Стены помещений нижнего горизонта сохранились на вы­соту 60 - 130 см, сами помещения на эту высоту были забутованы.
Культурный слой на полу помещений нижнего горизонта не обна­ружен, как и не обнаружено сколько-нибудь значительных следов, сви­детельствующих о запустении этих помещений (обычные в таких слу­чаях следы действия дождевой воды и песка). В связи с этим можно предположить, что забутовка пространства между древними стенами началась непосредственно вслед за их сооружением.
Помещения среднего горизонта возведены на цоколе, образовав­шемся, таким образом, из забутованных плотной пахсой или засыпан­ных глиной нижних помещений. Помещения среднего строительного периода «Большого дома» объединялись в отдельные комплексы связанных между собой комнат.
В одной из них почти всю площадь занимал большой очаг. Возможно, это было культовое помещение. Несколько южнее этого помещения обнаружены остатки нижних топочных камер (овальных в плане, раз­мером около 2,5 х 1 метра) гончарных печей, вырытых в забутовке нижних помещений.
Камеры этих печей уже в срубленном виде были перекрыты сохранившимися полами среднего горизонта, так же как и хозяйствен­ные ямы, в некоторых помещениях, в них наряду с фрагментами керамики обнаружены медные литки и фрагменты изделий, свидетельствующие о меднолитейном производстве.
Удалось установить, что в период создания полов среднего гори­зонта верхняя часть печей и жилая поверхность, соответствующая вре­мени их функционирования, были срублены, очевидно, в процессе ниве­лировки. К тому же периоду, что и описанные выше печи, относится хо­рошо сохранившаяся гончарная печь, примыкающая к внутренней сте­не здания близ западной башни у входа на «Большой дом».
В камере сохранилась загрузка в виде сильно раздавленных кувшиновидных сосудов и чаш хорошего качества, покрытых красным ангобом. В верхнем горизонте здание было основательно отремонтировано, некоторые помещения частично перестроены.
Кладка стен среднего и верхнего горизонта резко отличается от регулярной кладки нижнего го­ризонта. Она часто хаотична; сырцовый кирпич комбинируется с пахсой, во время ремонта и перестройки у основных стен внутри помещений были сделаны приставные стены, в которых кирпич иногда положен на ребро.
Из находок, сделанных при раскопках на «Большом доме», наибо­лее интересные относятся к нижнему полу верхнего горизонта, поделка из трубчатой кости крупного домашнего животного, похожая на крыш­ку костяного пенала, окрашенная снаружи красной краской - фрагмент деревянной чаши с бронзовой обкладкой по верхнему краю, фрагмент стенки бронзового котла «скифского» типа с орнаментом в виде ложного жгутика, лезвие железного ножа, бусы, каменные лощила, бронзовые наконечники стрел скифского типа, железные панцирные бляшки и дру­гие мелкие предметы, не считая встречающихся в большом количестве черепков керамических сосудов.
В одном из помещений обнаружена своеобразная находка: черепа двух баранов, а возле этих черепов - два скопления астрагалов с подшлифованными боковыми поверхностями (в одном скоплении - 42 штуки, в другом - 63).
Должно быть, в древ­ности была широко распространена игра, в которой бараньи астрагалы служили игральными костями. В отличие от современной игры, по-узбекски называемой «оптик уйнаш», в древнем варианте этой игры какую-то роль выполнял и бараний череп.
Некоторые помещения были складскими; в них обнаружено множество хумов. Интересна находка керамического рельефа, видимо, связанного с облицовкой стен помещения. В помещении с большим оча­гом (среднего горизонта) в золе этого очага лежал костяной трехгран­ный втульчатый наконечник стрелы скифского типа.
Видимо, строительные периоды «Большого дома» и «донжона» не вполне соответствуют друг другу. Нижний горизонт «Большого дома», как по строительным приемам, так и по керамическому материалу, правда, весьма скудному, должен быть сопоставлен с первым и вторым горизонтами «донжона».
Второй и третий горизонты соответствую г верхнему горизонту «донжона», как мы видели, плохо сохранившемуся. Любопытно, что здание нижнего горизонта «Большого дома» осталось недостроенным. Возможно, это позволяет синхронизировать его с кон­цом второго периода «донжона», когда, как уже отмечалось, крепость была взята штурмом.
Строительство было продолжено в иных архитек­турных традициях и, вероятно, в иной политической обстановке. Видимо, к самому началу второго периода относится использование части недо­строенного и забутованного здания для гончарного производства.
Особый интерес представляют раскопки погребального здания Бабиш-мулла 2. Здание это квадратное в плане, площадью 21 х 21 метров, возвышается на высоту до 7 метров над современной поверх­ностью такыра.
Основанием сооружения служил цоколь, сложенный из шести рядов пахсовых блоков. На этом цоколе, имеющем площадь бо­лее чем 30 х 30 метров и высоту около 3,5 метров от уровня древней дневной по­верхности, и было возведено здание из квадратного сырцового кирпича, состоящее из угловых погребальных залов и взаимно пересекающихся коридоров, ориентированных строго по странам света.
Все залы, кроме одного, имели выход в коридор. По внешнему периметру здания шел узкий коридор. В середине каждой стены внутренние кре­стообразно пересекавшиеся коридоры заканчивались арочным проходом, который вел во внешний коридор, образовывавший перед каждой аркой небольшую площадку.
В месте скрещения внутренних коридоров, к их стенам, были поставлены опоры для арок. Погребальные комнаты и коридоры перекрывались сводами, сложенными из клинчатого сырцового кирпича, причем в качестве расклинки использовалась керамика. Стены помещений докрыты слоем алебастра.
Угловые погребальные залы имеют размеры от 4,4 х 5 метров до 5,3 х 6 метров. Два из них - северо-восточный и юго-восточный - разделены посередине поперечной стеной, ориентированной с востока на запад. И коридоры, и залы сильно пострадали от грабителей, особенно залы в восточной половине здания.
Северо-западный и юго-западный залы сохранились лучше. Наи­более интересным оказалось северо-западное погребальное помещение. Пол его выложен крупным прямоугольным обожженным кирпичом (34 – 43 х 28 – 31 х 5 см), покрыт алебастровым раствором и раскрашен в шахматном порядке красной и белой краской.
Вдоль се­верной, южной и восточной стен из того же материала, что и пол, сделаны ступенчатые выкладки шириной 1,3 метра и высотой 0,5 метров. Ступе­ни по такому же принципу раскрашены красной и белой краской. Фасады выкладок - красного цвета, по низу идет черная полоса, пере­ходящая на пол.
Вдоль южной и восточной стен погребального помещения шли пристроенные к ним стены, причем южная стена поставлена впритык к основной, а восточная врублена в основную стену. Помещение в древности было ограблено.
Остатки костяков и два черепа найдены в завале прохода и в заполнении ямы, вырубленной грабителями в се­редине помещения. Из вещей сохранились лишь каменные бусины, две деревянные планки, возможно, от носилок, и обломки какого-то желез­ного предмета.
Юго-западная погребальная комната вымощена сырцовым кирпи­чом; приставные стены образовали как бы погребальную камеру внут­ри комнаты. Здесь также побывали грабители. В этой комнате обна­ружены остатки не менее трех скелетов.
Надо полагать, что в данном случае погребения совершались прямо на полу: может быть, покойники лежали на погребальных носилках или деревянных помостах, остатки которых в изобилии встречались в завале.
Погребения были богатыми; найдено много золотых полусферических нашивных бляшек, золотые пронизки, массивные золотые бусины с зернью, различные бу­сы из камня - одна из янтаря и одна из красного сердолика, а на полу около прохода в коридор обнаружен небольшой железный черешковый наконечник трех лопастной стрелы. 
Сооружение Бабиш-мулла 2 представляет огромный интерес, так как оно, несомненно связано с городищем Бабиш-мулла 1. Раскопки Бабиш-муллы 2 дают возможность расширить наши представления о древних апасиакских племенах.
Синхронность этих двух памятников позволяет рассматривать в целом найденную на них керамику. Лепная и ремесленная керамика Бабиш-муллы отличается от хорезмийской бедностью форм. Среди лепной посуды преобладают горшки, среди круговой - горшки, миски, хумы и хумчи.
Почти все виды ремесленной посуды с Бабиш-муллы встречаются в керамике Хорезма кантюйского времени (с IV по II в.в. до н. э.). Обращает на себя внимание незначительное количе­ство расписных сосудов, сравнительно большое - сероглиняных, на­личие сосудов с налепным валиком, украшенным широкими верти­кальными выемками, и фрагментов крупных сосудов или оссуариев с налепным валиком, орнаментированным пальцевыми вдавлениями.
Этот прием орнаментации, как и украшение валика ямками, использо­вался и гончарами джетыасарских поселений Нижней Сыр-Дарьи, ос­тавленных племенами тохаров. Аналогичный способ орнаментации мы встречаем также уже в более поздних памятниках варварской периферии Хорезма - Барак-там и Игды-кала, датируемых IV в. н. э.
В самом Хо­резме развитие этой традиции наблюдается лишь в афригидский период, в VI - VIII в.в. и. э. Некоторые формы посуды из Бабиш-муллы, неизвестные пока в Хорезме, находят аналогии в материалах с других территорий.
Так, например, миски с резким перегибом наружу в верхней части были ши­роко распространены среди керамики древнего Мерва в III в. до н. э.- в. н. э.. Близкие по форме чаши, но среди лепной керамики, известны из слоя Каунчи.
Небольшие сероглиняные мисочки имеют близкие параллели в посуде древней Бактрии из слоя Кобадиан II (III - II в.в. до н. э.). Фрагмент хума, правда единственный, сделанный из светлой глины, покрытый белым ангобом и окрашенный по венчику и шейке красной краской, находит себе аналогию в Согде, в слое Афрасиаб II (IV – в.в. до н. э.).
Полученные материалы - трехперые скифские наконечники стрел IV - II в.в. до н. э., керамика, близкая хорезмийской IV - II в.в. до н. э., бусы этого же времени - позволяют датировать весь комплекс Бабиш-муллы IV - II в.в. до в. э.
Приведенные при анализе находок с Чирик-рабата и Бабиш-Муллы аналогии свидетельствуют о связях апасиаков, обитавших в нижнем течении Жаны-Дарьи, с окружающим их миром. Наиболее тесной эта связь была с Хорезмом, влияние которого прослеживается не толь­ко на керамике, но и в строительном деле, подтверждением этого мо­жет служить, в частности, комплекс Бабиш-мулла. В культуре апасиаков четко выступают и местные самобытные черты.
Так, при нали­чии высокой строительной техники, развитого керамического ремесла, знакомства с техникой выработки железа, изготовления укра­шений из золота и бронзы и в этот поздний период многие орудия труда были сделаны еще из кварцита".

Источник и фотографии:
С.П. Толстов. «По древним дельтам Окса и Яксарта». Восточная литература. 1962 год.