Русский картограф XVII века Семен Ульянович Ремезов при составлении своих атласов Сибири, как известно, широко пользовался расспросными сведениями, полученными им от местных жителей и путешественников.
Без их участия не могли бы появиться многие подробные данные на его чертежах, так как сам он побывал далеко не во всех местностях, отраженных в его картографических работах.
Одним из таких путешественников, сообщивших сибирскому картографу свои непосредственные впечатления и наблюдения, был тобольский казак Федор Скибин. В этой статье описаны его путешествие из Тобольска в Казачью орду, плен, побег, возвращение в Тобольск.
(В конце XVII века степное пространство к северо-востоку от Каспийского и Аральского морей до бассейнов Иртыша и Тобола было занято казахами. Их государство, делившееся на три орды, или три жуза, в России называли Казачьей или Киргиз-Кайсацкой ордой.)
В конце XVII веке ханом Казачьей орды был Тауке, или Тевки. В 1691 году на берегу Иртыша, у Ямышева озера, русскими были взяты в плен двое приближенных хана - мурзы Килдей и Сара. Их отвезли в Тобольск, где Сара вскоре умер. Килдей остался в плену. В следующем, 1692 году из Тобольска в Казачью орду отправили посольство во главе с боярским сыном Андреем Неприпасовым.
Посольство было взято в плен. Осенью 1693 года хан послал царю Петру грамоту с просьбой возобновить дружественные отношения и освободить из плена мурзу Килдея [2; 5, с. 14 - 15; 13]. В ответ на грамоту из Тобольска в г. Туркестан, где жил хан Тауке, было направлено новое посольство во главе с казаками Федором Скибиным и Матвеем Трошиным.
С ними ехал и отпущенный из плена мурза Килдей. Скибину «с товарищи» было поручено требовать возвращения из плена Андрея Неприпасова и всех ранее взятых пленных. Немногие упоминания в литературе о главе посольства Федоре Скибине относятся ко времени его поездки в Казачью орду.
Более ранние сведения о нем взяты нами из архивных документов. Дед Федора Скибина запорожский атаман Михайла Скиба был выслан в 1618 году из Москвы в Тобольск и служил в тобольском казачьем войске, в «литовском списке» Отец Федора Скибина Любим Скиба известен как тобольский казак литовского списка с 1645 г.
О Михайле и Любиме Скиба в архивном документе сказано, что они «служили многие службы и бились, не щадя головы своей с изменники». О каких «изменниках» идет речь, пока не выяснено. Федор Скибин, так же как его дед и отец, был тобольским казаком.
Год начала службы неизвестен. В 1683 г. по его челобитью «велено ему быть в литовском списке, для того- чтобы челобитчиков дед и отец служили в литовском списке многие годы, а не из гулящих и прихожих людей». В 1685 году Ф. Скибин был послан на службу из Тобольска в «Дауры», т. е. в Даурию - в Восточное Забайкалье.
Здесь от находился пять лет. За это время несколько раз ездил с грамотами в Москву «наскоро». В последнюю поездку из «Даур» в Москву Ф. Скибин сопровождал «мунгальских» (монгольских) посланцев. Как видно, ему доверялись важные и спешные поручения.
В 1690 году Ф. Скибин подал челобитную об освобождении от службы в Даурии. Последовало распоряжение: «От даурской службы оставить и быть в Тобольске попрежнему». Когда в 1694 году был дан царский указ направить посольство к хану Казачьей орды, главой посольства назначили Федора Скибина.
Ему предстояло решение сложных дипломатических задач в трудных и опасных условиях. То, что выбор пал на него, вполне понятно: он был известен как бывалый путешественник, неоднократно выполнявший ответственные правительственные поручения. Посольство вышло из Тобольска 4 апреля 1694 года.
Шли по торговому пути в Среднюю Азию, а именно: от Тобольска через Иртыш, через его левые притоки Вагай и Ишим к верховьям Ишима, далее мимо гор Улу-Тау к рекам Сарысу и Чу, затем к Сырдарье до г. Туркестана.
Проводником - «вожем» - был мурза Килдей. Караван, дойдя до верховьев Ишима, направился к реке Сарысу.
Как сообщал впоследствии Федор Скибин, «подле Сарысуя реки у Атуба-Каменю наехали на нас Казачьи орды воинские люди, человек с шестьдесят, и учали по нас из ружья и луков стрелять. ЦГАДА, ф. Сиб. Приказ (СП), № 214. В сибирском служилом казачестве существовали особые команды: казаки литовского, черкасского, новокрещенного списков и др. Происхождение их следующее.
В то время как Донское, Запорожское и Яицкое казачества составлялись «по вольной воле» из беглых, недовольных московскими порядками людей, Сибирское служилое казачество пополнялось по царским указам «потребными людьми» и, кроме того, ссылкой в Сибирь преступников и всякого рода пленных: черкасе (украинцев и запорожцев), литвы (поляков), немцев.
Таким образом, Сибирское служилое казачество имело в своем составе многих иноземцев, были даже «фраицужане» [6; 8]. 3 ЦГАДА, ф. СП, № 214, стб. 1243, л. 12, 16, 18, 19. 5 убили кашевара, а другова ранили, а пожитки наши со вьюшными лошадьми ограбили без остатку».
Мурзу Килдея забрали в плен, когда он подошел к нападавшим, уговаривая их не трогать русское посольство и отдать награбленное. Стрельба продолжалась весь день, были убитые и раненые с обеих сторон.
Скибин, Трошин и их спутники, отстреливаясь, приблизились к реке Сарысу и «сели в осад». Ночью им удалось бежать в горы. Здесь они встретили несколько человек калмыков.
Скибин рассказал им о своих злоключениях и просил довести посольство тайной дорогой к хану Тевки в город Туркестан. За это калмыкам отдали из «остаточных своих пожитков четыре лисицы красные да три бобра».
Очевидно, подарки, которые русское посольство везло хану, были достаточно богатыми. Калмыки, взяв подарки, сказали, что поедут за «добрыми верблюдами».
Вернулись они в значительно большем составе, на лошадях, но без верблюдов.Всех русских связали, посадили вместе с собой на лошадей и повезли в свой улус. Здесь собралось человек двести, между ними началась ссора, каждый хотел взять русских пленников себе.
В конце концов их продали своим же калмыкам «в холопство», получив за них скотом. В рабстве русские прожили четыре дня. Затем в улус приехал «отколе неведомо» мурза Килдей. Ему удалось уговорить калмыков освободить посольство. 
Всех русских повезли вместе с мурзой Килдеем к хану Тевки. 22 июля они прибыли в город Туркестан. Это весьма неблагополучное путешествие продолжалось около четырех месяцев. Когда Скибина и его спутников привели в юрту к хану, здесь же были находившийся в плену Андрей Неприпасов и его спутник казак Василий Кобяков.
Через толмача начались переговоры русского посольства с ханом Тауке, при этом присутствовало много его приближенных. Хан велел прибывшим прочесть ему царский наказ. На это Федор Скибин и Матвей Трошин сказали: «Как мы учнем наказ честь и про наших великих государей. . . здравие ему Тевкихану объявлять, и он бы Тевкихан став, слушал без шапки».
Хан ответил, что встать он не может, так как у него болят ноги, а шапок у них не снимают и богу молятся в шапках. Скибин и Трошин сослались на то, что «у турского салтана и кизыл-башского (персидского. - Е . К .) хана» царский наказ слушают без шапок, стоя.
На это последовал ответ, что и турецкий султан, и персидский хан ничем не выше его, Тевки-хана. После отказа хана отдать дань уважения царскому наказу Скибин и Трошин объявили здравие хану Тауке, но не от лица царей Иоанна и Петра Алексеевичей, а только от ближнего стольника и тобольского воеводы Андрея Федоровича Нарышкина.
Хан ответил, что он «здоров в восьмидесяти тысячах своего войска». Затем стал говорить мурза Килдей. Он рассказал, что в русском плену «никакова ему утеснения не было, жалованье и корм давай был с довольством».
В заключение, обращаясь к приближенным хана, Килдей убеждал их прекратить набеги на русские селения.
«И они татаровя тех речей его не слушали». В соответствии с полученным ими указом Скибин и Трошин стали перечислять хану недавние нападения на русские слободы и требовали их прекращения. Хан же утверждал, что набеги совершают каракалпаки, а не его люди.
Затем члены посольства потребовали возвращения всех русских пленных «мужеска и женска пола», Скибина и Трошина поселили в одной юрте с Неприпасовым и Кобяковым. Корму на всех дали одного барана и два пуда пшеницы и этим ограничились, а прожили они в Туркестане год и три месяца.
За это время Скибин и его спутники много раз обращались к хану, требуя отпустить их в Тобольск, но посольство держали в плену. «Тевкихан только челобитью нашему смеялся, а правды не сказал». Скибин с товарищами, живя в Туркестане, часто встречались с другими пленными.
Одна русская «полонянка», Анна Васильева, взятая в плен во время набега на Шипицину слободу Тарского уезда, рассказала Скибину то, что слышала от жен хана. Они просили своего повелителя отпустить домой русскую пленницу, но хан не только отказался отпустить кого-либо из пленных, но объявил своим женам, что собирается сам идти в поход на русские города и взять столько пленных, сколько ему понадобится.
В феврале 1695 году по неизвестной причине внезапно умер Андрей Неприпасов. Со Скибиным, Трошиным и спутником Неприпасова Кобяковым обращались все хуже и хуже. По словам Скибина, «корму и чести нам не было».
Федор Скибин и его товарищи задумали побег из плена. В мае 1695 года Матвей Трошин и Василий Кобяков бежали из Туркестана в Бухару. Скибин осуществил свой побег в октябре 1695 года. В товарищи он позвал одного из участников посольства - тобольского захребетного татарина Таушка Мергеня.
Тот согласился, но затем передумал, и Скибин бежал один. В путь он вышел вместе с русскими пленниками, которых вели в Бухару продавать в рабство. кибина тайно взял с собой надсмотрщик за пленными бухарский житель Салтанбаев. В Бухару пришли 5 ноября, здесь Скибина встретили Трошин и Кобяков.
В конце ноября Скибин, Трошин и Кобяков вышли из Бухары в Хиву вместе с торговыми людьми: астраханским жителем греком Николаем Ивановым и армянином Сайвасом Иванистовым. Скибин признался им, что бежал из плена, и назвал себя и своих товарищей. 20 декабря 1695 года путники пришли в Хиву.
Здесь было много пленных из «украинных» и сибирских городов. Один из пленных, донской казак Иван Яковлев, передал Скибину «штилистный» образ Николая-чудотворца, т. е. складень на шести досках. Доски были расколоты, лицо на образе изрезано ножом.
Это сделали хивинцы, отнявшие образ у пленного русского купца. Казак Яковлев тайком спас поруганный образ и просил Скибина отнести его на родину. В Хиве Скибин с товарищами прожили тайно три месяца, назвавшись ногайцами.
На четвертой неделе великого поста (в конце Захребетные - зависимые люди, заложившиеся «за хребет» какого-нибудь лица с передачей ему своего «государева тягла», т. е. повинностей [4, с. 65]. 69 марта 1696 г.) все они вышли из Хивы и через плато Устюрт направились к реке Яику, на урочище Сарайчик.
Весь путь из Туркестана в Бухару, из Бухары в Хиву и из Хивы на Яик «брели пеши». От Яика Кобяков пошел к Астрахани, а Скибин и Трошин отправились к кочевьям хана волжских калмыков Аюки, расположенным неподалеку от Яика.
Хан принял путешественников «с честию и корм учинил». Для продолжения пути Аюка дал Скибину подводы и провожатых. От него они поехали на несколько дней в Яицкий городок (теперь Уральск), к яицким казакам, затем выехали в Уфу.
Здесь Скибин отдал спасенный образ в соборную церковь. Пронести на себе тайно почти через всю Среднюю Азию тяжелый образ было нелегким и опасным делом. Скибин считал выполнение этого трудного поручения своим долгом.
К тому же он, несомненно, знал, что Николай-чудотворец издавна считается в русском народе покровителем путешественников, и надеялся на его помощь в предстоявшем ему тяжелом пути. В Уфе Скибин и Трошин прожили два дня; затем им дали подводы и отправили в Тобольск, куда они прибыли в июле 1696 года.
Прибыв в Тобольск, они явились к воеводе А. Ф. Нарышкину и подали ему «за своими руками» статейный список о путешествии в Казачью орду и «Роспись городков Казачьей орды» [7, с. 18; 9, с. 263; 11, с. 375 - 385]. Так как привезенные путниками сведения были очень важны, их отправили 5 августа 1696 года « с отпиской и статейным списком» в Москву к князю Репнину, стоявшему во главе Сибирского приказа.
Последовал царский указ о награждении Федора Скибина. «И великий государь пожаловал ево за многие службы деда и отца ево и за ево службишку и за всякое нужное терпение и велел ему быти в тобольских детех боярских с ево денежным и хлебным окладом и с пашнею».
Василий Кобяков также был поверстан в дети боярские «за службу и за полонное терпение». Несколько месяцев спустя из Москвы была послана царская грамота тобольскому воеводе А. Ф. Нарышкину, полученная им 14 февраля 1697 года. [1, с. 101].
Грамота содержала наказ подробно допросить тобольского сына боярского Федора Скибина «с товарищи» о путях в Казачью орду: в г. Туркестан, из Туркестана в Бухарию, из Бухарин в Хиву. Очевидно, эти сведения понадобились в связи с угрозой нашествия хана Тауке на русские города - в грамоте указано выяснить, где могут лучше пройти «ратные люди».
После допроса велено было «учинить чертеж». В своем статейном списке Скибин сообщал о злоключениях посольства на пути в Туркестан, о пребывании в плену, бегстве из плена и трудностях обратного пути в Тобольск.
В допросе же, как это было предписано царской грамотой, он рассказал о тех путях в Туркестан, по которым шел сам, подробно 5 ААН, ф. 21, оп. 4, ед. хр. 12, л. 191; ед. хр. 14, л. 107 об. - 108. 6 ЦГАДА, ф. СП., № 214, стб. 1243, л. 514 - 515.
Дети боярские стояли на низшей ступени феодальной иерархии. Верхний слой составляли князья, второй слой - бояре и служебные князья, третий - дворяне и дети боярские перечисляя все маршрутные сведения, имеющие несомненный географический интерес.
Мы знаем, что посольство Скибина шло через реки Иртыш, Вагай, Ишим к рекам Сарысу и Сырдарье. Скибин называет не только эти большие реки, но и речки, перевозы, броды, деревни, волости, горы, горки, болота, через которые шел его путь; указывает, где можно проехать на конях или верблюдах, где пройдут телеги, а где можно только пройти пешком, где есть корм людям и скоту, а где его достать нельзя, в каких местах надо опасаться нападения «воровских» людей.
У озера Тныркуль (по-видимому, это озеро Тенгиз) «воровские, разбойные люди», ограбив слободу, оставляют свою добычу - телеги, арбы, посуду, разную утварь - и затем идут в дальние походы. В степи растет «древо соксоус (саксаул. - Е. Я.), похож на жимолость, корою на сандал, угольем жарок, по три дня не гаснет».
Называет Скибин и колодцы, из которых можно запастись водой. Расстояние между отдельными пунктами Скибин указывает в верстах и в днях пути. По его сведениям, от Тобольска до Туркестана средним ходом два месяца, скорым - тридцать дней, тихим - девять недель.
О реке Сарысу он сообщает, что она «пала устьем» в озеро Тиникуль. Это, несомненно, озеро Телеколь, в которое впадает река Сарысу. О реке Чу Скибин также приводит правильные сообщения: 
- «Не дошед до Сарысу за полднища, Чюй река ушла озером под землю».
Как известно, река Чу, не дойдя до реки Сарысу, впадает в озекро Саумак-Коль в пустыне Бет-Пак-Дала. Верные сведения дает Скибин и о реке Амударье, которая течет «под Бухариею и под Хивинскими жилищами до города Хивы».
О реке Сырдарье, представлявшей большой интерес, так как по ее течению были расположены почти все города и городки Казачьей орды, Скибин сообщает:
- «А Сырт де река течет из под Камени, от городов их не в близости, а пала де устьем в море Хивинское или Аральское».
В общих чертах это верные сведения. Об этом стоит упомянуть, так как на нескольких чертежах С. У. Ремезова, составлявшихся в более поздние годы, Амударья и Сырдарья, впадая в Аральское море, в то же время берут начало из фантастического «моря Тенгиз».
Отметим, что если в России конца XVII века знали о впадении Амударьи и Сырдарьи в Аральское море, то в Западной Европе о существовании самого этого моря не знали еще и в первой четверти XVIII века, а реки Амударью и Сырдарью считали впадающими в Каспийское море.
Интересные сведения сообщает Скибин о городах, в которых он побывал, о том, как они построены, чем занимаются их жители Древнее русское слово «днище», встречающееся еще в летописях XII века означает «день пути».
Соответственно полднища - это полдня пути [10, стб. 768 - 769]. Из гор Тянь-Шаня.
Л. С. Берг писал, что под морем «Тенгиз» на чертежах Ремезова подразумевается, очевидно, озеро Балхаш [3, с. 196]. 71 какие ремесла знают. По его словам, Туркестан и другие города Казачьей орды обнесены земляными валами. На валах стены из необожженного кирпича. Высота стены вместе с валом - две с половиной сажени, ширина - около сажени.
Население городов состоит главным образом из бухарцев, «а казаки де все живут для пашенных земель по кочевьям». Лошадей и овец у казахов много, коров мало. Питаются они мясом и молоком, рыбы не ловят совсем.
Сражаются луками и копьями, пушек у них нет, ружей мало, привозят их из Бухарин, так же как порох и свинец.
На Сырдарье, в трех днях езды от Туркестана, находится город  Юзугант. От этого города вниз по реке, по обе ее стороны, кочуют каракалпаки. Кочевья их доходят до мечети Курчут. Городов у них особых нет. Каракалпаков насчитывается более шести тысяч человек.
Правит ими султан Тобурчак. Пушек у них нет, ружья они получают от казахов. Дорога из Туркестана в Бухарию идет мимо колодцев Дерткутук и Агитлы. До первого колодца ходу три дня, от него до колодца Агитлы - пять дней, отсюда до г. Бухария - шесть дней езды на верблюдах безводными степями, воду везут с собой.
Город Бухария строением и высотой похож на Туркестан, у входа в него стоят 12 башен. Здесь живет бухарский хан Самангул. Бухарцы - люди торговые, «рукодельные», т. е. хорошие ремесленники. У них много мелкого «огненного» оружия, порох и свинец они делают сами.
В городе стоят 50 пушек длиной в сажень. Из Бухарин в Хиву ходу 15 дней. Город Хива меньше Бухарин, строения такого же. Хивинцы также «рукодельны», ружья и порох делают сами, пушек у них не видно.
Бояр хивинских называют атальсками, служилых людей - узбеками, крестьян - раятами.
Кроме хивинцев в Хиве живут «аральцы», «гурленцы»и «трухменцы», т. е. туркмены. В заключение допроса Скибин сообщает, что кроме того пути, которым шло посольство, есть другая «пристойная» дорога из Тобольска в Казачью орду.
О ней он узнал от многих «ведомцев и бывальцев». Это был один из торговых путей из Тобольска в Среднюю Азию. Путь этот шел вверх по Тоболу, через лежащие по его течению остроги и слободы; все они перечисляются, и указываются расстояния между ними.
Известно, что многие из собранных Скибиным сведений отразились на чертежах С. У. Ремезова [1, с. 101; 3, с. 196; 13, с. 101 - 103; 14, с. 125, 130; 16, с. 299 - 300]. При сопоставлении литературных и архивных материалов о Федоре Скибине вырисовывается образ на редкость мужественного, стойкого русского человека.
В тяжелейших условиях плена, ежедневно находясь под угрозой смерти, он настойчиво добивался, по допросу Скибина был сделан чертеж его пути. История создания этого чертежа изложена нами в статье: Е. А. Княжецкая. Чертеж пути казака Федора Скибина из Тобольска в Казачью орду (1697 г.). - ИВГО. Т. 101. № 2, 1969 г. выполнения порученного ему дела - освобождения русских пленных и прекращения набегов на русские поселения. «Казацкая Одиссея» Федора Скибина продолжалась более двух лет.
Пройдя «пеши» огромный путь от Туркестана до Яика, он собрал много ценных сведений о странах Средней Азии. Путешествие Федора Скибина вписало яркую страницу в историю русской географии.

Источник:
Академия наук СССР. Географическое общество СССР, Восточная Комиссия страны и народы Востока.  Под общей редакцией члена-корреспондента АН СССР Д. А. Ольдерогге, вып. 22 Средняя и Центральная Азия география, этнография, история. Книга 2. Издательство «Наука».. Главная редакция восточной литературы. Москва 1980 год. Е. А. Княжецкая «Путешествие Тобольского казака Федора Скибина в Казачью орду в 1694 - 1696 г.г.
http://www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/journals/SNV_22_1980_04_knyazhetskaya.pdf

Сыскное дело 1697 Года о дороге в Хиву.

Великому государю, царю и великому князю Петру Алексеевичу, всея великия и малыя и белыя России самодержцу, холопи твои Андрюшка Нарышкин с товарищи челом бьют. В нынешнем, великий государь, в 205-м году, Февраля в 14 день, в твоей, великаго государя, грамоте писано к нам, холопям твоим, в Тобольск. Указал ты, великий государь, которые были в Казачьей орде у Тевкихана Тобольския дети боярския Федора Скибина с товарищи допросить: сколь далеко от Тобольска до Казачьей орды и каким путем ход бывает и много ль дней идти будет сухим путем; горы каменныя есть ли, и летним путем ратным людям каким в кормах скудости не будет ли, и сколь рек, и те реки велики ль и переправы какия через те реки; от Тевкиханова города до Бухарии сколько пути, и сухой ли путь или водяной, и буде сухим путем, можно ль ехать, и в сколько дней поспеть можно, также от Бухарии до Яика, куда ближе в Хиву или в Астрахань и каким путем сухим или водяным; горы или камень в тех местах есть ли.
Тому всему учинить чертеж по три аршина, и на том чертеже написать все подлинно и подписать именно, и о том к тебе, великому государю, писать и тот чертеж прислать к Москве, незамотчав (Т. е. немедля). И по твоему, великаго государя, указу и по грамоте, Тобольския дети боярския: Федор Скибин, Василий Кобяков; конные козаки: Александр Алемасов, Матюшка Трошин, Потапко Михаилов, Фомка Мосеев, Ларька Серебряков, толмач Богдашка Неустроев, пристав Федька Ленев, полоненник Алешка Щепоткин, Якушко Уфинец; колмыки новокрещеные: Климко Алексеев, Ивашко Григорьев, Бухаретин Тюлюк-бай; Тобольские ж татары: Юлюк Шаманаев, Таушко Мерчен, Аник Чичирев, в Приказную Палату сысканы и допрашиваны, а в допросе сказали:
От Тобольска де в Колмыки и в Бухарию и в Казачью орду дорога: из Тобольска вверх по Иртышу-реке до Колмыцкаго перевоза до Шаншинских юрт тридцать верст, и переправяся Иртыш на правый берег лугами через многия грязныя речки Тобольским уездом, дубравами и борами чрез заставный Адбашский острог ходу четыре дни: и до перевоза чрез Вагай до Капканинския волости ходу два дни до переправы; а переправясь Вагай реку, суземьи (Т. е. топкая почва) чрез топкия и зыбучия и мелкия болота, минуя озеро Якишул и вышед на Ишимские пади на речку Карасунь выше и ниже ходу четыре дни, и едучи подле Ишим до урочища бору Шанши-карагаю десять дней, и переправяся Ишим реку идти бездорожицею по правой стороне по знакам, переправляяся с урочища на урочище на последние степные броды, на вершину Ишима-реки на Каменный брод, ходу дней с десять; а ход де бывает коньми и верблюды нужный, а телегами тем путем и идти не возможно, потому что де та дорога околична и многие по ней сгорки и объезды и речки крутоберегия и грязныя и лесныя и водою глубокия и болота зыбучия и грязи топкия и без мостов де перебродить не возможно.
И по той де Ишимской околичной дороге до самаго Каменнаго брода людям и скоту рыбою и птицею и травою кормиться можно. А с вершины Ишима реки, перебредши Каменный брод до Казачьей орды до Тевкиханова Туркестана-города, дорога лежит прямо на зимний полдень, подле речек для воды и для конского корму, через речку Терсазер Сарысу, в леве камень Улутау до речки Чиганамана, ходу четыре дня; а с Чиганамана степью через Тарганскую вершину до Тныркуля-озера, а над тем озером камень частохолм не высок, и многия де с него в Тургай речку пади, а ходу де три дня; и у того де озера воровские воинские люди, воевавши по слободам, покидают телеги, арбы и кошевую посуду дальняго похода.
А от Тныркуля-озера по камню чрез речку Кынырю подле нея до большой речки Кынырбая ходу полтора дня, а Кынырбай де речка течет с Востока из под камня от Нор-Ишимских озер, местами быстра, а инде тиха, а устьем де пала с левой стороны в Сарысуреку; а на устьи в мысе Чудской кирпичный город Сургана развалился, а осталось де еще три палаты целых; да в Кынырбай же с левую сторону от Торганских вершин речка Кындыр пала устьем выше Буюганы, ходу на три дни.
А переехав Кынырбай-реку каменем, а подле рынь-пески до мечети Каменной Палаты, ходу три дни; а от мечети до устья наволоками до Буюганы ходу три дня; а в наволоках конский корм там мелкий и камыш и воды желтыя, людям и скоту не здоровы и трава колюча, больше шипишнику, называют цюнга и тикан, и от той де травы бывает мыто и от солонцев скот умирает; а по пескам и по камню во всей де орде растет древо Соксоун, подобно сандалу, а большаго леса никакого нет.
А от Буюганы перейти Сарысу-реку в низ по ней наволоками, минуя кладбище и три мыса, урочище Кашаун до урочища Кручин-куш ходу шесть дней. И в том де месте сошелся малопроходный с обеих сторон камень подле речки Сарысу, а тем де нужным ходом идти два дни, а миновать де того места невозможно.
А проход де промеж тех камней в один человек, а шерингою и телегами идти невозможно. И к тому месту со всех сторон со степи от городов и от кочевья и Тобольской дороги сошлись в одно место до Туркестана за шесть дней; и на том де месте воровские люди ждут караванов, и, сождав, разбивают и грабят.
И прошед камень и камыш до урочища Тюмень-Карагай, до пятнадцати дерев, день ходу; от того последняго кормовища берут из Сарысы-реки воду в запас на три дня, и от того де Туркестанская дорога разделилась на двое: одна в право, а другая в лево.
А Сарыс де река против тех пятнадцати дерев, отшед от дороги, с полднища, пала устьем под землю в озеро Тиникуль. Да от пятнадцати де дерев, по правую сторону дорога песками до камени, а к Сумя ходу полтора дни; и от того де камени дорога в Каракалпаки, а на верху того камени башня и караул, и по степи де видеть всяких людей далече; а ходу де подле того камени два дни; а на выходе де того камени казачий город Юзугант, а от Юзуганта ходу козацкими городами до Туркестана три дни; а от Туркестана до Сырта-реки ходу полдня, а по левую сторону от пятнадцати ж дерев по Калмыцкой дороге, минуя три Чойския озера, и в те озера пала устьем Чой-река, не дошед до Сырысу за полднища и ушла озером под землю.
А подле Чоя Калмыцкою дорогою, мимо трех Чойских озер, до камени Улутау ходу день, а с камени до Туркестана камнями ходу два дня. Всего через Ишим реку вышеписанными дорогами от Тобольска до Тевкиханова города Туркестана средним ходом два месяца, а скорым ходом тридцать дней, а тихим ходом девять недель.
И те де обе дороги от пятнадцати дерев нужны людям и скоту безкормны, а по камню и в городе в близости лесу никакого нет, а есть де варят, вместо дров, конским калом, а привозные де дрова таль и ветельник из наволоков от Сырта-реки продают в городах вьюк прутнику мелочи полтину.
А города де Казачьей орды от Туркестана все в близости, город от города в виду, а и дальние де города, под каменем; ходу до них дни по три, и по степи де, а от Сырта-реки в дальном разстоянии, а при реках де в близости не живут, а деланы де в городах их многие колодцы, а городов де их всех и считают двадцать.
А крепости де в Туркестане и в городах валены, валы земляные и по валу кладены стены кирпича необожженаго, а вышиною и с валом стена сажени в полтретьи, а шириною местами в сажень, а в иных местах больше и меньше, а к верху аршина по полутора и по два; а больше де у них в городах валенье одни земляные валы без кирпичу, а земля плотна и не сыпуча, а рвов де копаных нет. И во всех тех городех живут Бухарцы, а казаков мало, а казаки де все живут для пашенных земель по кочевьям, а пахоти де их скудны, коней и овец много, а коров мало; кормятся мясом и молоком.
А к бою де удачливы, волшебству де учены от Донских беглецов, а по смете де всех их казаков будет тысячь с двадцать и больше. А бой де у них лушной и копейный, а пушек де нет и мелкаго, длиннаго, огненнаго ружья мало, а кузнецев де у них не сказывают, а огненное де ружье и порох и свинец и луки привозят из большой Бухарии: а сказывают де, что берут селитру по кислым озерам и варят в котлах, а сера де топится и из камени близко Еркенских городов, а свинец де плавят из руды в городе Карнаке и порох де чинят приезжие Бухарцы-полоненники; а руду де красной меди плавят на Тобольской дороге.
А рек де больших в земле их нет, а три де реки из под камени пали и те средния, а Сырт де река течет из под камени, от городов их не в близости, а рыбы де в ней мало, да и не ловят, а пала де устьем в море Хивинское или Аральское, течет с обедника (С полудня, с юга) в ночь, а ходу де до устья ея дней на двадцать; а полным де рекам ходу дней по пяти и по десяти, и те де реки не широки, и перевозов по ним нет, броды в них мелкие, а степь голая.
А по всей де степи, по рекам и по речкам, круг озер и болотин, большаго лесу нет, ростет белый и черный мелкий таль, местами и ветельник, а иного нет; а по пескам и по камням ростет небольшое дерево Соксоус, а походит листьем на жимолость, а корою на сандал, а угодьем жарок и не гаснет, часто уголья дни три и больше, а в кочевьях де есть варят конским калом и камышем.
А от Туркестана де земли в низ по Сырту-реке на три дни до города Юзуганту, и в том де городе Тевкихан в прошлом в 203 году поступился Каракалпаком для сбору половиною городов и пашут пашню с казаками живучи сообща.
И от Юзюганту в низ же по Сырту по обе стороны кочуют Каракалпаки на десяти днищах до мечети их Курчут. А городов де особых нет, а к воинскому де делу с казаками одного ученья и кормятся воровством, а будет де человек их тысяч с шесть и больше, а ружье де казачье, пушек нет же; а владелец де их Тобурчак-султан.
А приезд де к ним из Тобольска тою ж одною дорогою чрез камень, а вверх по Сырту от Туркестана до города Сайрану ходу три дни, а смежен с Юркенскими городами; а в третью де сторону на запад к Бухарии за Сырт-реку кочевья до четвертаго колодца на четыре днища, а в четвертую де сторону от Туркестана на восток по Талаши-реке все кочевья казацкия; а городов нет, ходу де до них шесть дней, смежны с калмыцким Араптаном.
Да от Туркестана ж в Бухарию до Сырта-реки коням ходу полдня и переправяся до колодца название Дерт-Кутука, ходу три дня; а от Кутука чрез три колодца ходу степью пять дней до Аштлы; а от колодца Аштлы малозимовья до города в Бухарию на верблюдах ходу шесть дней топкими и безводными степями, а воду де везут на верблюдах.
А град де Бухария строением и вышиною что Туркестан, а входу де в него двенадцать башень, а владелец де их Самангул-хан; города де и уезды под ним многие, а воинских людей у него тысячь с четыреста и слывут де они Кокутаны, люди де рукодельные, торговые, а не воисты; и мелкаго огненнаго оружия много, зелье де и свинец делают сами, а боевых пушек, по сажени, будет с пятьдесят; а воздух и воды у них не здоровы, тлетворны, ветры часто бывают.
От большой Бухарии переправяся Аму-Дарья реку, коя под Бухариею и под Хивинскими жилищами до города Хивы, Хивинскими городами и кочевьями ходу пятнадцать дней, а меж городов степь песчаная и вод много, да не здоровы.
А город Хива меньше Бухарии, а строением такого же, а в подданстве де к Хиве посторонних городов много, а люди де невоисты, рукодельны; ружье и зелье делают сами, а пушек де у них не видали, а бояр де называют они Атальсками, служилых людей Узбеками, крестьян Раятами, а род де их Аральцы, Гурленцы, Трухменцы.
Да от Тобольска ж де по допросам слободских жителей многих ведомцев и бывальцев пристойная де дорога вешняго пути в Казачью орду слободами в верх по Тоболу реке, чрез многия речки Тобольским уездом до Торханскаго острогу 100 верст, от Торханскаго острога до Ялуторовской слободы 30 верст, от Ялуторовской до Суерской слободы 30 верст, от Суерской до Усть-Суерской 20 верст, от Усть-Суерской до Белозерской 25 верст, от Белозерской до Иковской 15 верст, от Иковской до Царева Городища 20 верст, с Городища до Утяцкой 20 верст, от Утяцкой до Камыцкой 40 верст.
И от тех верхних Тобольских слобод с Царева Городища и из Утяцкой и Камыцкой через степь до Ишима ходу приходною Ордынскою дорогою 5 дней и степь равная, гор нет, людям и скоту кормно. И переправясь Ишим-реку ходу большою лукою, прозванием Улутагой, ходу до Каменнаго Брода 5 дней, и перебредши по тем же вышеписанным урочищам до Туркестана ходу по дороге Туркестанской, что писано выше сего. 
И по тем их сказкам велели мы, холопи твои, сделать чертеж на Бухарской бязи (Бязь - бумажная ткань, бумажный холст) и реки урочища и дороги и города на том чертеже подписаны именно, и тот чертеж послали к тебе, великому государю, мы, холопи твои, Тобольскаго уезда слободских беломестных казаков с сотником с Федотом Матигоровым, да с татарином Стеушком Мерченем; а приехав к Москве велели им явиться и отписку и чертеж подать в Сибирском Приказе боярину князю Ивану Борисовичу Репнину с товарищи.

Источник:
Выписано из Архива Министерства Юстиции. Сообщено В. В. Калачовым.
«Сыскное дело 1697 года о дороге в Хиву». Русский архив, № 3. 1867 год.