Пешеходные туры в горах Памира.

«Познание жизни - постоянная жажда путешествий»

Альпинизм в горах Памира.

Начало 70-х годов XIX века, ознаменовалось известным путешествием по Кокандскому ханству молодого натуралиста А. П. Федченко (в 1871 г.). Из Коканда по долине Исфары А. П. Федченко проследовал с небольшим конным отрядом к восточной части Туркестанского хребта, а оттуда, межгорными долинами,- к северным склонам Алайского хребта.
Перевалив его, исследователь вышел к преддверью Памира - мощному Заалайскому хребту. Отметив целый ряд крупных вершин и ледников этого хребта, Федченко понял, что хребет составляет северную часть Памирского нагорья, которое он охарактеризовал, как "сумму высоких плоскогорий".
Экспедиция А. П. Федченко, в которой принимала участие супруга исследователя - О. А. Федченко, собрала богатые зоологические и ботанические коллекции и описала Алайскую долину и прилегающие хребты с выдающимися вершинами и ледниками.
Открытие Заалайского хребта поколебало веру в существование хребта Болор меридиональную орографическую структуру Памира.
С 1870 по 1872 годы в составе первой разграничительной комиссии англичан находились ботаник Эчисон и геолог Гризбах. Их исследования дали первые реальные представления о флоре и геологическом строении южной и западной частей Памира.
Работы Эчисона в течение нескольких десятилетий служили пособием по флоре и растительности Памира и северо-восточного Афганистана. Не потеряли они своего значения и до сих пор.
В 1872 году пандит Хайдер-Шах провел маршрутную съемку дороги от Файзабада к Аму-Дарье и Читралу, захватив съемкой часть Памира. Одновременно Каульбарс, посланный из Ташкента с посольством в Кашгар, прошел северной окраиной Кашгарского хребта, где членом миссии подполковником Шарнгорстом были астрономическим путем определены координаты ряда пунктов.
Этот же год ознаменовался выходом в свет двух монографий по Памиру, не утративших своего значения до настоящего времени. Одна из них принадлежит известному английскому историку Генри Юлю, подробно описавшему географию и историю верховьев Аму-Дарьи.
Русский перевод этой книги вышел год спустя в "Записках РГО". Другая книга - "Монография Оксуса" написанная Г. Роулинсоном - заключает в себе обстоятельный военно-географический обзор юга Памирской области. Природа Кашгарской части Памира была частично охарактеризована в книге Роберта (1872 год).
Летом 1873 года в Кашгар была направлена английская экспедиция политического характера под руководством Д. Форсайта. В составе экспедиции находились: капитан Г. Троттер, руководивший топографической съемкой, капитан Д. Биддалф, лейтенант Т.Гордон.
Каждый из них впоследствии стал автором работ, касающихся Памира. Экспедиция произвела ряд топографических работ, часть которых по Пянджу выполнена была индийцем Абдул-Субханом, добравшимся до Калай-Вамара (Рушан).
Входившим в состав миссии доктором Столичка был собран гербарий и проведены геологические наблюдения в Гиндукуше и Кашгарском Памире. Его скоропостижная кончина на обратном пути сделала невозможной обработку многих его сборов.
В целом экспедиция проделала большой путь по Шугнану, Рушану, Сарыколу Кашгарии, Гиндукушу. Это путешествие было обстоятельно описано участниками экспедиции - Гордоном и Биддалфом. В русском переводе М. Венюкова книга Гордона появилась в 1877 г., Биддалфа - в 1886 год.
Работа экспедиции дала богатые материалы для познания географии Памира, попутно Гордон отмечает большие заросли терескена от Ак-Таша до Лянгара и рощи березы, ивняка, громадного можжевельника вдоль рек.
В этом же году в составе английского посольства по Кашгарскому Памиру путешествовал Г. Беллью, посетивший за два года ряд горных районов и издавший спустя несколько лет свои дневники.
В 1874 году пандит Ата-Махоммед провел топографическую съемку по маршруту от Читрала до Яркенда через Гиндукуш и Кашгарский хребет. В том же году в составе английской экспедиции от Янги-Гиссара до Вахана прошел Т. Гордон, включивший описание этого путешествия в упомянутую выше книгу. Куляб, Калай-Хумб и Яз-гулем посетил сапер Хавильдар, путешествие которого обстоятельно описано М. Венюковым.
В 1876 году Кокандское ханство было присоединено к России. Этот прогрессивный акт, помимо прочего, значительно облегчил проникновение русских путешественников на Памир, особенно в восточные его районы.
С этого времени начинается активное изучение Памира русскими военными экспедициями и отрядами, причем не только с военной, но и с обще-географической целью. Уже весной этого года в район Кара-Куля и Ранг-Куля вышла с севера русская экспедиция Витгенштейна (являвшаяся частью военной экспедиции генерала Скобелева), в составе которой принял участие географ Л. Ф. Костенко, оставивший многочисленные записки об этом путешествии.
Витгенштейн и Костенко были первыми европейцами нового времени, увидевшими воды Кара-Куля. Месяц спустя после них, из Алайской долины к Ранг-Кулю проследовал с военными целями русский офицер В. Коростовцев, изложивший свои путевые впечатления в специальной статье.
Одновременно на обратном пути из Кашгарии, экспедиция Д. Форсайта, с участием Г. Троттера и Ф. Столичка, пересекла Памир, вышла к Пянджу, спустилась по нему в Пендинский оазис (Афганистан).
Путешествие продолжалось до 1879 года. Осенью этого года в Париже вышла в свет книга Пакье "Памир". Работа носила компилятивный характер. В ней были собраны все известные в то время из литературных источников сведения о Памирской природной области.
В следующем году начались работы комплексной Фергано-Памирской экспедиции, организованной Русским географическим обществом. В ней принял участие уже известный, своими исследованиями в Тянь-Шане Н. А. Северцов.
В первый год экспедиция прошла через Заалайский хребет и обследовала часть Восточного Памира до Кара-Куля. В этом же году до Кара-Куля дошла и экспедиция И. В. Мушкетова, которая дважды перевалила Заалайский хребет. Благодаря работам И. В. Мушкетова впервые появилась возможность правильно подойти к геологическому строению Северного Памира и определить направление его основных хребтов.
Уже эти исследования доказывали несостоятельность орографической схемы меридиональных хребтов, предложенной А. Гумбольдтом, хотя старые представления на этот счет были окончательно разбиты лишь в конце столетия.
В феврале этого же года полковник Матвеев и астроном. Шварц посетили Афганский Бадахшан. Матвеевым было составлено географическое описание этого района Памира, опубликованное сначала ограниченным тиражом, но позже переизданное.
В 1878 году экспедиция Н. А. Северцова прошла из Оша мимо Кара-Куля, проникла в бассейн Мургаба и вышла к Аличурской долине и озеру Яшиль-Куль. Научные итоги экспедиции Северцова были великолепны.
Впервые было установлено, что Памир представляет собой самостоятельную горную систему, связывающую Центральную Азию с Передней. Н. А. Северцов дал полное научное описание орографии и рельефа Памира, установил главные особенности его геоморфологического строения, расходившиеся с прежними представлениями.
В составе экспедиции приняли участие многие энтузиасты, каждый из которых много сделал в своей области. Геодезист-фотограф А. И. Скасси в труднейших условиях произвел с помощью топографа Руднева нивелировку по маршруту всей экспедиции. Ботаник А. А. Кушакевич, при участии И. И. Скорнякова, Козловского, Кириллова, Иванова и Юлдаша Ашурбаева, собрал богатые зоологические, а особенно ботанические коллекции.
Последние были впоследствии обработаны О. А. Федченко. Коллекции экспе диции Северцова были первыми, собранными на Памире в столь больших количествах со специальной целью и на научном уровне.
Летом этого же года В. Ф. Ошанин, обследуя верховья Муксу, открыл там ледник, оказавшийся, как выяснилось позднее, крупнейшим ледником Памира. Этот ледник, известный теперь каждому школьнику, был назван именем А. П. Федченко.
Почти одновременно англичане - капитан Янгхасбенд и Г. Э. м. Джемс - по пути из Манчжурии в Индию прошли через Мустаг, Тагдумбаш и Гиндукуш, описав этот отрезок пути в своем военно-географическом отчете.
Несколькими неделями позже по тому же пути проследовал М. С. Белл, отставший от группы Янгхасбенда. В этот же экспедиционный сезон начал работы в Гиндукуше Дж. Биддалф (участник экспедиции Д. Форсайта в 1873 г.).
Главная цель экспедиции-^изучение диалектологии населения, но много было сделано и в отношении описания природы южной окраины Памира. Биддалф продолжил исследования и в следующем году, а еще через год опубликовал свои материалы, представившие немалый интерес и для натуралистов.
Эта книга в переводе Лессара была издана на русском языке в 1886 г. В 1879 г. из Бухары в Афганистан через Афганский Бадахшан с военно-географическими целями проехал полковник Н. И. Гродеков, издавший путевые записки отдельной книжкой (Гродеков, 1880 г).
В Петербурге вышла в свет книга И. П. Минаева - "Сведения о странах по верховьям Аму-Дарьи", в которой были обобщены все известные об этом районе Азии разрозненные литературные данные. Фундаментальный труд Минаева вызывает неизменный интерес со стороны специалистов до сих пор.
Одновременно из печати вышла книга А. Н. Куропатки-на о Кашгарии, написанная им на основе военных и историко-географических наблюдений во время путешествия, мало, впрочем, коснувшегося горной части страны
В 1881 г. в Вахане и Гиндукуше проводил антропологические исследования Ч. Уйфальви, уделивший в некоторых работах заметное место и описаниям природы (1882 г.). Через год с запада в Бадахшан проник известный ботаник-путешественник А. Э. Регель, роль которого в деле познания флоры этого района трудно переоценить.
Обследуя Рушан, Шугнан и смежные районы Афганского Бадахшана, преодолевая многочисленные путевые трудности, а также сопротивление афганских властей, А. Э. Регель сумел собрать богатейшие ботанические коллекции, при обработке которых были установлены десятки новых видов.
Регель, живо описал наиболее яркие ботанические ландшафты Западного Памира. Исследования этого замечательного ботаника продолжались и на другой год. Всего за два года Регелем пройдены сотни километров по Пянджу, Гунту и Шах-Даре. Он также пересек Язгулемский хребет через трудный перевал Одуди.
В 1883 году Памир был многократно пересечен исследователями. Горный инженер Д.Л. Иванов, участвуя в работах отряда капитана Д. В. Путяты, детально изучил отдельные черты геологии и геоморфологии Памира, проник в самые труднодоступные его районы.
Им была подробно описана долина Мургаба в нижнем его течении, и это описание представляет сейчас огромный интерес, поскольку указанная часть долины в феврале 1911 г. была затоплена в результате Усойской катастрофы. Д. Л. Ивановым впервые был научно поставлен вопрос о географических границах Памира.
Учитывая геоморфологические различия западной и восточной частей Памира^ Д. Иванов склонен был считать Памиром только восточную-нагорную его часть; территория, лежащая к западу от нее, к Памиру не относилась.
По мнению Д. Иванова она представляет собой принципиально иной географический тип. Впоследствии исследователи не раз возвращались к этому вопросу. Во всяком случае, опубликованная три четверти века тому назад небольшая статья Д. Л. Иванова может считаться первой попыткой природного районирования Памира.
Собранный Д. Л. Ивановым гербарий был обработан О. А. Федченко и использован ею для составления известной "Флоры Памира". Отряд под начальством Д. В. Путяты базировавшийся у Кара-Куля, совершил с участием Д. Л. Иванова и И. Бендерского рейд по Памиру от Сарыкола до Зор-Куля.
Отряд произвел съемку, получившую высокую оценку военных специалистов и в научных кругах. За проведенные на Памире работы Д. В. Путята, И. Бендерский и Д. Л. Иванов были удостоены наград Русского географического общества.
В 1884 году Памир посетил исследователь Сорокин, прибывший сюда после работ в Тянь-Шане. Со служебными целями по Афганскому Бадахшану проехал С. Мазов, написавший об этом путешествии интересную статью. Г. Е. Грум-Гржимайло по заданию Русского географического общества прошел из Алайской долины через перевал Терс-Агар в долину Муксу и, Ее добравшись до ледника Федченко, вернулся назад.
Пройдя затем через перевал Кзыл-Арт в пределы Восточного Памира, он произвел съемку в районе Маркансу и дошел до озера Кара-Куль. Это было первое путешествие на Памир Г. Е. Грум-Гржимайло, так много сделавшего впоследствии для изучения этого края.
В следующем затем году Читральская английская экспедиция под руководством полковника Локкарта предприняла обследование Гиндукуша со стороны Индии, но имели место заходы экспедиции и на северный- памирский склон хребта.
Собранный майором Гильсом гербарий был обработан В. Хэмсли и опубликован с большим опозданием в 1892 г. Нэй Иллиас, известный своими путешествиями по Китаю, совершил по заданию английской администрации путешествие в Китайский Туркестан и прошел несколько необычным путем: из Кашгара через Мустаг, Сарыкол и Восточный Памир в Афганский Бадахшан, а оттуда в Герат.
Путешествие способствовало уточнению последующих карт Памира и прилегающих к нему районов Индии и Афганистана. В этом году появляется сжатая по объему, но интересная и написанная с большим литературным талантом работа И. В. Мушкетова о Памире и Алае.
Читральская экспедиция Локкарта, продолжая свои работы, посетила в 1886 г. Восточный Памир и Вахан, обследовала ряд перевалов Гиндукуша, дошла до Ишкашима и описала долину Пянджа. Значительно более серьезных успехов добилась русская экспедиция под руководством Г. Е. Грум-Гржимайло.
В 1886 - 1887 г.г. экспедиция покрыла маршрутами огромную территорию, обследовав часть Восточного Памира (Кара-Куль, Ранг-Куль, Кудару, Танымас), Сарыкол, Кашгарские горы, Тагдумбаш-Памир и восточную часть северных склонов Гиндукуша.
Топографические работы, произведенные братом руководителя экспедиции М. Е. Грум-Гржимайло на протяжении 2000 км в пятиверстном масштабе, дали возможность связать в одно целое территорию, исследованную А. П. Федченко в Алае, с территорией, обследованной Н. А. Северцовым в Тянь-Шане.
Данные климатических наблюдений, зоологических и зоогеографических исследований, замечательное описание растительных ландшафтов Памира и первые сведения о ледниках верховьев Танымаса также явились ценным вкладом Г. Е. Грум-Гржимайло в познание природы Памира.
В том же году французы Г. Воевало, Ж. Капюс и А. Пэпен, получив отказ в допуске в Афганистан, проехали из Мары в Самарканд и Фергану, а оттуда через Памир и Гиндукуш до Читрала, первыми из европейцев проделав столь сложный маршрут.
Собранные этой группой ботанические коллекции позволили установить ряд новых видов. Путевые записки Габриэля Бонвало на русском языке были изданы в Ташкенте в 1897 г. Пока продолжались работы экспедиции Грум Гржимайло, в Вене вышла в свет книга востоковеда В. Гейгера "Памирская область", в которой основному тексту было предпослано географическое описание Памира, выполненное по литературным источникам.
1888 год был годом крупных экспедиций, охвативших и окраины Памира. В русской Тибетской экспедиции под начальством М. В. Певцова принял участие геолог К. И. Богданович, обследовавший в течение трех лет не только Куньлунь, но и входящие в состав этой системы Кашгарские горы (Мустаг-Ата, Малый Кара-Куль, верховья Яркекд-Дарьи и долину Тизнаф).
Богданович впервые указал на орографическое единство Кашгарского хребта и Памира. Опубликованные им материалы представляют интерес для специалистов и в настоящее время.
К 1888 году относится и начало замечательной по своим результатам экспедиции топографа-капитана (впоследствии генерал-майора) Б. Л. Громбчевского, за три года до этого уже посетившего равнинную часть Кашгарии.
Громбчевский побывал в Рушане и на Восточном Памире, провел топографическую съемку горной Кашгарии, Куньлуня, Восточного Гиндукуша, Кара-Корума и Западного Тибета. Путешествие продолжалось до 1891 года и не прекращалось даже в зимнее время.
Прекрасно выполненные (на протяжении 10 000 км) съемки Громбчевского значительно расширили географические представления о восточной окраине Памира. Им была произведена съемка таких труднодоступных участков, как долина реки Тизнаф и район Мустага в Кашгарском хребте, долина реки Вахджир в Гиндукуше, определены десятки астрономических и гипсометрических пунктов.
Его работы изменили картографическое изображение местности в районе Раскем-Дарьи, Ташкургана и Яркенда. На основе съемок Громбчевского и Грум-Гржимайло была составлена "Карта Канжута, Раскема и Сарыкола" в масштабе 30 верст в дюйме, выполненная Воекно-топо-графическим отделом.
Громбчевский собрал также богатые ботанические и зоологические коллекции. Благодаря его исследованиям русская наука еще в конце XIX в. располагала достоверными сведениями по географии водораздельного узла в верховьях Аму-Дарьи, Тарима и Инда.
В. И. Кушелевский, производя в 1890 году медицинское обследование населения Ферганской области, проник и на Памир -в Аксу и район Яшиль-Куля. Опубликованные год спустя путевые заметки Кушелевского отражали в какой-то мере и характер растительного покрова вдоль пройденного им пути.
В этом же году в Кашгарский Памир, в район Ташкургана, проник с разведывательными целями капитан Янгхасбенд. С теми же целями из Лада-ка на Восточный Памир и в Кашгарию (до Тагдумбаш. Памира) прошли англичане: капитан Г. Боуэр, майор Кумберленд и Г. Довернь.
Это путешествие было описано Боуэром в заметке чисто беллетристического характера шесть лет спустя. Английская экспедиция Янгхасбенда прибыла в 1890 г. на Памир с военными целями и обследовала Вахан-Дарью и часть Восточного Памира до Аличура. Материалы этой экспедиции стали достоянием лишь Британского военного ведомства.
В это время в Лондоне вышел в свет обзорный труд Кэри и Дальглейха. "В Китайском Туркестане и Северном Тибете". К сожалению, он мало что добавил к сведениям о восточной части Памира.
В 1891 г. политическая обстановка на Памире осложнилась.
Озабоченное слишком активной деятельностью английских военных специалистов в этой области, русское военное ведомство командировало на Памир полковника М. Е. Ионова с военными командами от частей войск Ферганской области.
Результат не замедлил сказаться. Капитан Янгхасбенд, продолжавший свои военно-географические исследования на юге Памира и проникший в Вахан, вскоре был вынужден по требованию русских военных властей возвратиться в Индию. М. Е. Ионов и топограф Бендерский, выпроводившие Янгхасбенда, произвели рекогносцировку северных склонов и некоторых перевалов Гиндукуша.
Одновременно проводились в Гиндукуше и на Восточном Памире топографические работы русским капитаном К. А. Бржезицким, который собрал также ботаническую коллекцию, переданную им в Главный ботанический сад.
В то же лето русский офицер Скер-ский совершил поездку на западный Пшарт и год спустя опубликовал краткий очерк о Памире, а осенью участник экспедиции Янгхасбенда Г. Довернь посетил долину Вахан-Дарьи.
Английский исследователь Дж. Литлдейл по пути в Кашмир пересек Памир с севера на юг, делая по маршруту орографические и климатические наблюдения. В 1892 г. отряд П. С. Назарова передвигался по Восточному Памиру.
Несмотря на спешность передвижения, отряду удалось собрать большой гербарий, обработанный впоследствии Б. А. Федченко и К. Б. Винклером. Спустя восемь лет сведения об этом гербарии, насчитывавшем 226 видов, были опубликованы Б. А. Федченко, а самим П. С. Назаровым путешествие по Памиру было описано в путевых очерках, где даются попутные заметки о горных породах и растительности.
С военной же целью летом 1892 г. путешествовал по Памиру офицер дислоцированного здесь русского отряда Б. Л. Тагеев, написавший впоследствии целый ряд очерков о Восточном Памире. Капитан Кузнецов начал военно-географические работы, продолжавшиеся до следующего года.
В сжатом, но насыщенном материалом очерке этого офицера природа Памира была охарактеризована довольно всесторонне. Медицинское обследование солдат на Восточном Па мире произвел доктор медицины Н. Н. Третьяков, описавший попутно терескенники и прибрежные луга этого района.
В этот же сезон на Восточном Памире с охотничьей и увеселительной целью путешествовал лорд Дэн-мор, выпустивший через год книгу, о которой Д. И. Мушкетов сказал, что это произведение "без признаков не только науки, но и просто понятия о географии описываемой страны".
В 1893 году число экспедиций на Памир заметно возросло. Начал свое большое путешествие по Кашгарии шведский путешественник Свен Гедин, собравший в районе Малого Кара-Куля богатый гербарий, обработанный впоследствии датскими ботаниками О. Паульсеном и Ц. X. Остенфельдом.
На Восточном Памире путешествовал француз виконт М. Е. Понсэн, собравший большую ботаническую коллекцию. Отряд полковника М. Е. Ионова с Памирского поста (Мургаба) продвинулся в Рушан по Бартангу, описывая по пути следования состояние дорог и растительность.
По Бартангу прошел и В. Беньковский, опубликовавший свои путевые впечатления год спустя. Осенью из Самарканда через Алайскую долину в Кашгар и к Лоб-Нору проследовал Дж. Литлдейл, описавший северную оконечность Кашгарского хребта.
Из-за политической напряженности в этом районе Азии общественный интерес к Памиру сильно возрос. Все материалы о путешествиях по этому краю читались публикой с захватывающим интересом.
Это и послужило базой для курьезной мистификации. В нескольких номерах "Русских ведомостей" были опубликованы записки испанца С. Хименеса с изложением его впечатлений от поездки из Индии через Памир в русские среднеазиатские владения.
Однако в этих записках встречались такие несообразности, что в скором времени Хименес был разоблачен. Оказалось, что никакого такого испанского путешественника не было, что Хименес - лицо несуществующее, а его записки являются лишь мистификацией досужих журналистов, спекулировавших на общественном интересе к Памиру.
Сообщения о разоблачении этой проделки были помещены в ряде газет и журналов не только центральных, но и среднеазиатских. В конце 1893 году в Германии вышла книга Б. Штерна "Памир - крыша мира", представлявшая собой компилятивную работу, но давшая и некоторые интересные сведения об этой области.
Значительным событием было открытие первой на Памире метеорологической станции "Памирский пост" (Мургаб). Исследовательский интерес к Памиру не ослабевает и дальше. Свен Гедин в 1894 г. пересек Кашгарский хребет и тщательно обследовал район Мустага и Ташкурга-на.
Капитан Александрович произвел военно-географическую рекогносцировку Шугнана. По Восточному Памиру и Шугнану путешествовал А. Серебренников, описавший состояние дорог этой части области и кратко охарактеризовавший древесную растительность по Кударе, Мургабу, Карасу и Гунту. А. Серебренников проследил изменчивость древесных пород с востока на запад и перечислил основные культурные растения Шугнана.
Дополнив данные своих наблюдений литературными материалами, он опубликовал ряд статей и очерков о Памире. Б. Н. Литвинов проехал из Гиссара через Бальджуан и Памир в Афганистан. Свое путешествие он описал в путевых очерках десять лет спустя.
К этому же году относится и путешествие Г. Н. Керзона на Памир, в Кашга-рию.и Афганистан. Материалы этой поездки обсуждались в Королевском географическом обществе в Лондоне и получили высокую оценку.
Летом того же года в Петербурге выходит в свет географический и политический очерк о Памире В. Острогорова. Наряду с политическими проблемами, автор очерка затрагивает также некоторые вопросы климата и растительности Восточного Памира, основываясь на личных своих наблюдениях.
Несмотря на полученный от М. Ионова урок, капитан Янгхасбенд продолжил военно-географические исследования Гинду-куша и собрал небольшой гербарий по его склонам. Янгхасбенд в 1896 г. опубликовал материалы своих десятилетних странствований по Азии в отдельной книге с претенциозным названием "Сердце континента". Эта книга выдержала несколько изданий.
В 1895 г. произошло значительное политическое событие, заметно повлиявшее на ход исследований Памира, а именно; были установлены рубежи русского и английского влияния в районе афгано-бухарской границы.
Эта акция получила название англо-русского разграничения 1893 - 1895 г.г. Поскольку ни соглашение 1873 г., ни последующие оформления этой границы в 1885 - 1887 г.г. не дали желательных результатов, англо-русские конфликты в этом районе стали учащаться.
К 1891 г. политическая напряженность дошла до вооруженных инцидентов. Популярная в то время "Всемирная иллюстрация", выходившая в Петербурге, комментируя политические события на Памире в 1892 г., между прочим писала: "Памир - страна, населенная дикими племенами, и границы ее точно не определены. Некоторые ее части лишь теоретически подчинены Бухаре, Афганистану и Китаю, и между ними по этому поводу идут постоянные препирательства... Может быть, близится время, когда лучшим и единственным решением среднеазиатского вопроса окажется установление между Россией и английской Индией точной границы...". 
Общая политическая напряженность, вооруженные инциденты и общественное мнение побудили Россию и Англию к переговорам, в результате которых в 1893 г. была создана разграничительная комиссия.
Этой комиссией в марте 1895 г. было подписано соглашение, установившее границу от Зор-Куля по Пянджу. Левобережная часть Вахана была передана Афганистану (т. н. "афганский коридор"). Это соглашение в значительной мере сократило приток английских военных географов в пределы Восточного Памира, Шугнана и Рушана и открыло более широкие возможности для работы русских исследователей в этих районах.
В частности, соглашение о разграничении прекратило десятилетнюю деятельность многократно упоминавшегося на этих страницах Янгхасбенда. Тем не менее, еще до вступления соглашения в силу, в 1895 г. Памир и Вахан с военной разведывательной целью посетил англичанин Пич. Остальные иностранные экспедиции, по крайней мере в этом году, ограничиваются уже главным образом зарубежными территориями Памира.
Читральская английская экспедиция, работавшая преимущественно на южных склонах Гиндукуша, продолжала заходы и на северный его склон. Участниками экспедиции лейтенантом Гаррисом, генералом Гетекром и полковниками Гамильтоном и Дэвидсоном производился сбор гербария.
Вместе с прошлогодними сборами капитана Янгхасбенда этот гербарий в 1896 г. был обработан Хейном, установившим 934 вида растений. Литлдейл совершил второе путешествие в Кашгарию из Коканда, а Т. Г. Холдич, работая в составе разграничительной комиссии, произвел съемку на отдельных участках границы.
Другой член комиссии - Алькок собрал на Памире гербарий, использованный впоследствии для составления "Флоры Памира" О. А. Федченко. Свен Гедин продолжил обследование горных районов Кашгарии.
Летом состоялось первое путешествие С. И. Кор-жинского, посетившего северную часть Восточного Памира и собравшего большой гербарий. Результаты поездки С. И. Коржинский опубликовал в ряде работ.
Начала исследования на Памире археолого-лингвистическая экспедиция А. А. Бобринского; в составе экспедиции работал Н. В. Богоявленский, собравший гербарий памир-ских растений. По долине Бартанга прошел И. Иванов, составивший ее краткое географическое описание.
В Лондоне Королевское географическое общество издало книгу Б. Н. Керзона "Памиры и истоки Оксуса", переведенную три года спустя на русский язык. Керзон вновь поднял вопрос об орографии Памира и подверг критике взгляды Гумбольдта.
Если в русских географических кругах после исследований А. П. Федченко, Н. А. Север-цова, И. В. Мушкетова и др. несостоятельность представлений Гумбольдта о меридиональной орографической структуре Памира стала очевидной, то на западе, в силу инерции, гумбольдтова схема многими еще принималась всерьез. Поэтому хоть и запоздалую критику Керзона этих представлений следует признать уместной.
В книге Керзона обзор материала дается по семи "памирам". Памирами с очень давних времен называли высокогорные выровненные степные или пустынные пространства, мало населенные людьми.
Самое слово "памир" в таком понимании было именем нарицательным и приобретало географическую определенность только с прибавлением к нему конкретного указания - какой именно "памир" имеется в виду.
Всего в этой области выделялось семь памиров: Алайский Памир (Алайская долина в средней и восточной ее части), Кара-Кульский Памир, Ранг-Кульский Памир, Аличурский Памир, Большой Памир (средняя и верхняя часть долины р. Памир с Зор-Кулем), Малый Памир (верховья Вахан-Дарьи и Ак-Су с озером Чакмактын между хребтами Мустаг и Вахан-ским) и Тагдумбаш-Памир (район Вахджира и Ташкур-гана).
Очертания этих памиров были довольно расплывчатыми, четкой географической границы между ними никто не проводил. Керзон в своей книге попытался сделать это. После более детального изучения географии этой области, неопределенность нарицательного термина "памир" стала очевидной, и от представления о множественности Памиров пришлось отказаться. Но еще в течение двух десятилетий после Керзона слово "памир" употреблялось в указанном нарицательном смысле.
Большинство "памиров" Керзона давно вышло из употребления. Сейчас никому и в голову не приходит говорить об Алайском или Аличурском памирах. А вот название "Тагдумбаш-Памир" осталось и на картах, и в обиходе, вероятно в силу того, что это высокое нагорье на юге Кашгарских гор отделено от нагорий Восточного Памира мощными хребтами.
Географическое единство Памира становилось ясным по мере его изучения, а природные его границы с накоплением фактического материала соответственно расширялись. Первая датская экспедиция О. Олуфсена в 1896 г. посетила Вахан, Яшиль-Куль и р. Памир.
Кроме археологических целей, экспедиция имела в виду также описание природы районов обследования. Поэтому участником экспедиции О. Паульсеном был собран гербарий, обработанный впоследствии К. Ю. Винклером и Ц. X. Остенфельдом.
Экспедиция произвела также выборочную съемку пройденных районов. Географо-статистические исследования русского офицера Эггерта на Восточном и Западном Памире продолжались с 1896 до 1897 г. включительно.
В длительном путешествии капитана Г. Дизи между Кашмиром и Кашгарией, с заходами на Памир, был собран гербарий, список которого в 135 видов опубликован Дизи в 1901 году. Путешествие продолжалось три года.
В 1897 г. состоялось второе путешествие С. И. Коржинского в составе комплексной экспедиции в Шугнан и Рушан. В экспедиции приняли участие лингвист Зале-ман, геолог Иванов и горный инженер Михайлов.
Коржинский посетил многие районы Восточного Памира, прошел по основным долинам Западного Памира, собрал богатую ботаническую коллекцию, часть которой была обработана им самим. Большая часть сборов долгое время пролежала без обработки, и все интересные новые виды, имевшиеся в его коллекции, были описаны по находкам других ботаников. С. И. Коржинский написал ряд работ, в его исследованиях Шугнана и Рушана приводится их сельскохозяйственная характеристика.
В следующем году изучение озерных долин Восточного Памира произвел участник экспедиции А. А. Бобринского М. Воскобойников, уделивший внимание и местной растительности. Другой участник экспедиции - Н. В. Богоявленский проехал из Пенджикента в Ванч и обследовал северо-западную окраину Памира, пройдя через Язгулемский хребет.
В описании путешествия встречаются ботанико-географические сведения. С целью сбора статистических материалов Д. Н. и Ю. Д. Голов-нины проехали из Заалайского хребта к Кара-Кулю и Памирскому посту, затем по Пшарту к Яшиль-Кулю и по Гунту до Хорога.
Описание этого путешествия, выполненное Ю. Головниной, содержит многие интересные сведения по географии и растительному покрову Памира. В Вахане и Гиндукуше начала работу Вторая датская экспедиция О. Олуфсена, продолжавшаяся и в 1899 г.
Экспедиция изучила долину р. Памир, верхнюю часть долины Пянджа и некоторые долины в хребте Гиндукуш, сделала ряд исправлений карты этого района Памира и. наряду с проведением археолого-этнографических исследований, собрала богатую ботаническую коллекцию.
По поводу этой экспедиции в столичных газетах появился ряд необоснованных телеграмм о том, что на датчан было произведено нападение со стороны памирских кирги зов. Вскоре эти сообщения были опровергнуты.
Материалы Второй датской экспедиции были подробно изложены О. Олуфсеном, а в 1920 г. в специальной работе - биологом экспедиции О. Паульсеном. 899 году в окрестностях Памирского Поста собирала гербарий Надежда Вельман-дочь врача Памирского отряда Э. Г. Вельмана. Этот гербарий был обработан и включен во "Флору Памира" О. А. Федченко.
Полковник Л. Корнилов в конце этого года выезжал в командировку в Кашгарию, обследовал часть Кашгар-ского хребта с точки зрения военных коммуникаций, собрал статистические сведения, описал поверхность страны.
Им же отмечены и некоторые черты растительности Кашгарии, в частности, описаны богатая растительность бассейна р. Тизнаф и растительные ландшафты окрестностей Ташкургана. М. А. Кирхгоф провел топографические работы по Пянджу вплоть до Шидза.
Летом отряд полковника В. Ф. Новицкого совершил переход из Индии в Фергану через Памир. Книга В. Ф. Новицкого об этом путешествии дает много интересных сведений о Памире. Первый год XX столетия был отмечен началом путешествий выдающегося английского археолога, картографа и натуралиста Аврелия Стейна.
В 1900 г. он впервые посетил Кашгарию, которой он и впоследствии продолжал уделять значительное внимание. Помимо основных археологических целей, Стейн ставил перед собой задачи и общегеографического порядка.
Подбор опытных геодезистов экспедиции позволил Стейну подготовить ряд ценнейших крупномасштабных карт районов его исследования. Попутные описания природы, сделанные Стейном, следует оценить как значительный вклад в географию Азии.
В 1900 г., помимо других районов, Стейн обследовал и юго-восточную окраину Кашгарского Памира. В том же году Б. В. Станкевич произвел актинометрические и магнитологические наблюдения на трассе от Оша до Хорога. Путевые заметки о путешествии, в которых попутно описывается и природа, опубликованы четыре года спустя.
В 1901 г. состоялось первое путешествие сына А. П. Федченко - Б. А. Федченко на Восточный Памир и в Шугнан. В этой поездке приняли участие О. А. Федченко, агроном М. И. Тулинов и географ С. Г. Григорьев.
Основная задача экспедиции состояла в сборе флористических данных для сводки о флоре Памира. Материалы поездки были широко использованы О. А. Федченко во "Флоре Памира". Кроме того, в результате путешествия появился ряд статей его участников.
Следует отметить, что экспедиция Б. А. Федченко доставила много интересных географических сведений. В частности, на Рушан-ском и Шахдаринском хребтах было зарегистрировано.свыше 100 ледников.
По Восточному Памиру и Бадахшану путешествовали с ботаническими целями Ф.Н. Алексеенко и А. Я-Дзейвер. Их ботанические сборы охватили не только русский Памир, но и часть Кашгарского Памира: перевалив в июле 1901 г. Сарыкол, Ф. Н. Алексеенко посетил Тагдумбаш-Памир, где и произвел сбор гербария, обработанного потом О. А. Федченко.
Ботанические находки Алексеенко в Шугнане и Рушане были чрезвычайно интересны. Некоторые из них долгое время считались уникальными, пока аналогичные виды не были собраны вторично уже за последние годы.
В 1902 В. Н. Никольский произвел геологические наблюдения на Восточном Памире, по Карасу, в Шугнане и по Гунту. В его путевых заметках встречаются краткие упоминания о характере рельефа и растительности посещенных районов.
В этом же году вышел из печати обстоятельный очерк о природе Памира, подполковника Эггерта, где последовательно приведены характеристики рельефа, климата, гидрографии, флоры, фауны и минеральных богатств Памира.
В 1903 г. состоялось первое путешествие на Памир Н. Л. Корженевского, тогда еще молодого офицера. Эта служебная командировка, оставившая след в литературе, в значительной мере определила территориальный круг интересов замечательного исследователя, так много сделавшего впоследствии для географического изучения Памира.
Одновременно Памир посетили американцы: археолог Р. Помпелли, продолживший это путешествие в следующем году, и географ Е. Хентингтон - автор гипотезы прогрессирующего усыхания климата Азии в послеледниковую эпоху.
Его рекогносцировка на Памире мало дала для познания природных процессов в этой области; она послужила скорее дополнительным звеном его гипотезы об эволюции климатов. Тенденциозные теорети ческие построения Хентингтона, выполненные вопреки правилам методики научных исследований, впоследствии подверглись острой критике со стороны крупных русских географов-Л.С.Берга, А. И. Воейкова, а позднее К. К. Маркова.
В 1903 году вышли в свет две обстоятельные работы, касавшиеся Памира: книга А. Е. Снесарева, в которой приводится физико-географическая характеристика Памира и Северной Индии, и монография А. Стейна о руинах Хотана, охватывающая широкий круг вопросов, в частности, по истории исследований центральной части азиатского материка. А. Стейн между прочим высказывает предположение, что известная "каменная башня", фигурирующая в трудах Птолемея,- это Таш-курган.
Такое предположение высказывалось и до, и после Стейна, но установить это с полной достоверностью так и не удалось. Крупным событием этого года явился также выход в свет в Петербурге "Флоры Памира" О. Федченко.
Для составления этого фундаментального труда О. А. Федченко использовала многочисленные литературные сведения, накопившиеся к тому времени, материалы обработки гербариев, а также данные личных наблюдений на Восточном и Западном Памире в 1901 г.
Сочинение О. А. Федченко охватило флору Восточного Памира, западной горной Кашгарии и восточной части северных склонов Гиндукуша (Большой Памир, Малый Памир и Тагдумбаш-Памир). Для этой территории О. А. Федченко описала 485 видов высших растений. Сопоставляя флору Памира с флорой других областей, О. А. Федченко установила, что в флористическом отношении Памир (Восточный и частично Кашгарский) наиболее сходен с Тянь-Шанем и Памиро-Алаем, затем с Афганистаном, Гиндукушем и Гималаями.
Эндемичных видов6 на Памире было установлено всего 7%. Указанный труд с пятью последующими дополнениями, написанными О. А. Федченко до 1914 г., не утратил своего значения и до сего времени. В течение многих лет он был для ботаников и флористов единственным сводным пособием по этой части Азии. В вопросе о границах Памира О. А. Федченко придерживалась в основном взглядов Д. Л. Иванова.
В 1904 году Н. Л. Корженевский произвел географические и гляциологические исследования в долине Муксу. Его маршрут по Муксу до Каинды проделан был впервые. В это же время проходило второе памирское путешествие Б. А. Федченко, посетившего с большим отрядом Шугнан и собравшего богатую ботаническую коллекцию. В Петербурге Генеральным штабом был издан сборник "Афганистан", в котором краткую военно-географическую характеристику получил и Афганский Бадахшан.
В 1906 году на Кара-Куле, в Джар-Утеке и Баш-Гумбезе (Восточный Памир) собирал гербарий некто Хорев, передавший свою коллекцию О. А. Федченко. Ей же передал свои ботанические сборы для обработки французский офицер Лакост, посетивший Памир по пути в Индию.
Из Индии через Тагдумбаш-Памир и Кашгарский хребет в Семиречье совершил большую поездку полковник Эплтон, собравший гербарий (около тысячи номеров), переданный им в ботанический сад Кью (около Лондона), откуда он был отправлен для обработки Борису Алексеевичу Федченко.
В своих дневниках, пересланных на имя Б. А. Федченко и впервые опубликованных 24 года спустя, Эплтон помещает ряд ценных для познания растительности Кашгарского Памира замечаний. В Кашгарии и Кашмире провел свое очередное путешествие А. Стейн, топографы которого произвели съемочные работы по Яркенд-Дарье на восток, вплоть до Нань-Шаня. Это путешествие продолжалось до 1908 г.
В 1907 г. из Ферганы через Алайскую долину и Дарваз, с заходом в Язгулем, проехал со служебными целями А. К. Разгонов, оставивший в своих записках много интересных ботанико-географических сведений о пересеченных им территориях.
Почти одновременно через перевал Кзыл-Арт на Памир прошел альпинист Н. В. Поггенполь, проследовавший в область Западного Памира до перевала Терс-Агар и описавший растительные ландшафты по своему пути, в частности, луга и пойменные заросли в долине Каинды.
По пути из Индии в Туркестан впервые посетил Западный Памир видный историк и этнограф М. С. Андреев. В 1909 г. от Памирского поста до Шугнана к афганской границе проехал через Аличур и по Гунту офицер А. Марков, образно описавший свои путевые впечатления, прореферированные через год в английском "Географическом журнале".
В этом же году Н. И. Косиненко, в поисках путей из Алайской долины в долину Ванча, посетил Памир - район ледника Федченко, долины рек Танымаса и Куда ры, Ванча и Язгулема. Доклады и путевые записки Косиненко опубликовал несколько лет спустя.
Выдающееся в истории исследования Памира по смелости замысла и исполнению путешествие Н. И. Косиненко сыграло большую роль в деле гляциологического изучения горной Средней Азии, в частности, Памира.
В начале текущего столетия существовало весьма слабое представление о процессах оледенения гор Средней Азии. Мало кто мог предположить, что в такой жаркой стране могут быть обнаружены огромные ледяные поля.
Считалось, например, что длина ледника Федчен-ко не превышает 15 км. Косиненко первый установил истинный масштаб современного оледенения северо-западной части Памира. Материалы его наблюдений, соединенные с более поздними данными Н. Л. Корженевско-го, Д. В. Наливкина и других исследователей, позволили правильно установить размеры и характер распределения горных ледников Памира.
Однако в то время вопросы колебания ледников, их происхождения и былого распространения применительно к Памиру еще не ставились. Венгерский геолог Г. Принц летом 1909 года собрал палеонтологические коллекции в Кашгарии, в частности, у подножья Мустаг-Ата.
Эти материалы были частично обработаны доктором М. Вадашем. Тогда же энтомолог А. Г. Якобсон произвел коллекционные сборы на Восточном Памире. В 1910 г. продолжил свои исследования Н. Л. Корженевский, заходивший в пределы Памира с северо-запада и открывший ряд неизвестных ранее вершин и ледников.
У края ледника Федченко Н. Л. Корженевским был установлен репер, проверенный им же четыре года спустя. В 1911 г. Восточный Памир посетили с целью флористических сборов Б. А. Федченко и Р. Ю. Рожевиц.
Ботанические сборы в Гиндукуше произвел Гукер. Офицер Муханов с военно-статистическими исследованиями путешествовал по Восточному Памиру, Шугнану и Вахану Итогом этого путешествия явился военно-статистический очерк о Памире, включавший и краткие сведения о его природе.
В это же время этно-географические исследования на Памире начал А. Шультц, перезимовавший здесь и продолживший свои работы в 1912 г. Он сообщил интересные сведения о февральском землетрясении 1911 г., произвел измерение террас на Восточном Памире и опубликовал год спустя три меридиональных профиля Памира.
В августе-сентябре этого года, продолжая топографическую съемку, начатую в 1899 г. М. А. Кирхгофом, от Шидза на север по меридиональному колену Пянджа прошел штабс-капитан Б. Топорнин.
Летом 1912 года географические исследования на севере Памира произвел Овощин. Одновременно в Записках Кавказско-Крымского горного клуба появляется характеристика Памира и Алая К. Лысаковского.
В следующем году начали работы ученики Б. А. Федченко, молодые исследователи Н. Н. Тутурин и П. И. Беседин, собравшие ботанические коллекции в Шугнане, Рушане и Язгулеме. Район Усойского завала, образовавшегося два года назад, один за другим посетили инженер-агроном Д. Д. Букинич и геолог Г. А. Шпилько.
На Восточном Памире геоморфологические исследования провел А. Клебельс-берг, одновременно с которым, но по другим маршрутам, путешествовал с военно-топографическими целями М. И. Чейкин, выполнивший военное и географо-стати-стическое описание Памира.
Затем в Кашгарских горах и Западном Куньлуне произвел гляциологические исследования и съемки Г. И. Соболевский. Замечательные результаты дала интереснейшая поездка С. С. Неуструева и О. Э. Кнорринг по Восточному Памиру и Кашгарским горам.
Ими описаны почвенные разности (в частности, отмечено поднятие сероземов до 3500 м абсолютной высоты) и растительность этих районов. С целью изучения геологии, гидрологии и климата в долине Пянджа и на Восточном Памире работала экспедиция Л. А. Молчанова.
Летом началось очередное путешествие по Азии А. Стейна, обследовавшего часть Кашгарского хребта. Из северной Индии заходы на Каш-гарский Памир произвел в этом и следующем году участник экспедиции итальянского профессора Филиппо-де-Филиппи геолог Даинелли, обследовавший истоки Яркенд-Дарьи.
В 1914 г. участники экспедиции А. Стейна топографы Лал-Синг, Магомет-Якуб и Афразгул, производя съемку Кашгарских гор, проникли в Тагдумбаш-Памир и Вахан. Геолог В. Н. Вебер посетил и описал молодое, образовавшееся за три года до этого в результате землетрясения, Сарезское озеро.
Английский геолог Гайдн произвел на Памире исследования по тектонике. Материалы Гайдна были использованы в 1917 г. Д. И. Мушкетовым для обобщения схемы тектоники этой области. Рекогносцировку пути к Сарезскому озеру провел офицер Кудрявцев, прошедший от Музкола до впадения в Гунт р. Лянгар-Сай. Н. Н. Тутурин и П. И. Беседин продолжили ботанические исследования на Западном Памире.
Н. Л. Корженевский обследовал северо-западную часть Памира с геоморфологической и гляциологической точек зрения. Проверка установленного им в 1910 году репера у края ледника Федченко показала, что конец ледника за четыре года значительно продвинулся вперед.
Это был первый на Памире эксперимент, зафиксировавший современное движение горного ледника. За 10 лет до этого за пределами Памира подобный же опыт был поставлен у края ледника Пир-ях в хребте Петра Великого С. Я. Эдельштейном.
Совместно с И. В. Мушкетовым в 1905 г. Эдельштейн проверил состояние репера и также установил заметное продвижение края ледника вперед. В результате был сделан несколько преждевременный вывод о растущей площади современного оледенения в горах Памиро-Алая.
В 1915 г. А. Стейн. возвращаясь из Кашгарии, прошел по Вахану, вышел в Центральный Памир, и посетил Сарезское озеро, производя, наряду с археологической разведкой, выборочную съемку местности. Его дальнейший путь прошел через Афганский Бадахшан в Сеистан.
К тому же году относится начало работ Д. В. Наливкина на Памире, продолжавшихся с перерывами до 1932 года и давших богатый материал для познания геологии Памира и припамирских областей. Летом Д. Д. Букинич совершил очередное путешествие по Памиру.
Он перевалил из долины Бартанга в Язгулем через труднейший перевал Карфурбордж и описал свои впечатления в специальной статье. Это путешествие было по существу последним из дореволюционных, оставившим след в литературе.
Материалы совершенной Н. И. Вавиловым в 1916 г. ботанико-растениеводческой экскурсии по Западному Памиру опубликованы не были. В 1917 г. Е. С. Смирновым была предпринята первая попытка обобщения гидрологических материалов, накопившихся за несколько лет существования на Памире гидрометрических постов.
В последний год первой мировой войны в пределах Памира сколько-нибудь заметных исследований, оставивших след в литературе, не производилось. К концу этого периода, таким образом, сведения о природе Памира значительно расширились.
Наряду с военными рекогносцировками все большее значение начали приобретать научные экспедиции, носившие сначала общий натуралистический, затем все более специализированный характер.
Особенно интенсивные исследования Памира, проведенные в 70-х и 90-х г.г., а также перед мировой войной и в первые ее годы, позволили составить в общем правильное представление о географии этого края.
В числе исследователей заметное место еще занимали представители британской военной и колониальной службы, но численность их неизменно падала, а значение исследований обычно не выходило за военно-разведывательные рамки.
Оценивая роль англичан в изучении природы Памира, следует отметить, что наряду с крайней односторонностью исследований, их деятельность иногда носила не только ненаучный, но подчас просто авантюрный характер.
И действительно: Борис и Джерард вели себя как настоящие лазутчики, путешествуя переодетыми; обе миссии Д. Форсайта были так заметно укомплектованы офицерами и индийскими топографами, что разведывательная их цель становится совершенно очевидной.
Пресловутый капитан Янгхас-бенд, в течение многих лет настойчиво и бесцеремонно вторгался в пределы русского Памира с топографическими съемками и неприкрытыми разведывательными целями; полковник британской службы Т. Холдич, предвосхитивший в своей карьере "подвиги" известного английского разведчика Лоуренса, многократно пренебрегал при обследованиях и съемках границ правилами территориального суверенитета.
Разведчик Пич проник в пределы русского Памира непосредственно вслед за подписанием соглашения о разграничении, а английский офицер Р. Коббольд сделал это через два года после разграничения, но был русскими военными властями арестован.
Разумеется, такой образ действий очень уж далек от того, что называют научным исследованием, и слишком отличается от корректного поведения русских военнослужащих на Памире, неукоснительно соблюдавших по отношению к англичанам правила международного общения и уважавших их суверенные права.
Русскими военными была доставлена значительная часть сведений о природе Памира. Иные офицеры или сами состояли членами различных научных обществ, или выполняли прямые поручения отдельных ученых.
И хотя многие экспедиции военного ведомства не ставили перед собой специальных исследовательских целей, а участники их издавали материалы своих наблюдений обычно в виде публикаций беллетристического характера, все же общий научный вклад отдельных любознательных энтузиастов из военных экспедиций в дело изучения природы Памира следует оценить высоко.
К концу рассмотренного периода хорологическое изучение Памира было в общих чертах завершено. В результате частых посещений исследователями Восточного Памира, позднее,-правобережной части Западного Памира, а также произведенных военными специалистами топографических съемок, были получены довольно правильные сведения о размещении основных географических объектов в пределах этой части Памирской природной области.
Перед революцией русская наука располагала 'топографическими материалами по всему Туркестану в масштабе 1:420000. Закартирован в этом масштабе был и Памир. По насыщенности различных листов этой карты легко судить о степени топографической изученности разных районов Памира.
В этом отношении область можно разделить на несколько частей. Наиболее подробно были закартированы территории вдоль основных дорог: по Памирскому тракту от Алайской долины до Хорогского поста, по Пянджу и наиболее крупным его притокам.
Эта часть территории была нанесена на карту на основании полуинструментальных съемок и рекогносцировок. Другая часть - высокогорные промежутки между дорогами-относительно точно была закартирована в пределах Восточного Памира и весьма приблизительно по правобережной части Западного Памира.
Здесь были допущены значительные искажения в изображении местности. Не говоря уже о том, что рельеф на всей па-мирской части карты нанесен условными штрихами, не дающими представления о высоте каждой точки, многие ведущие объекты (например, гидросеть и орография) были положены на карту ошибочно.
Так, например, в междуречье Шахдары - Пянджа фигурировали два самостоятельных, параллельных друг другу хребта - между Шахдарой и Гарм-Чашмой и между последней и Пянджем. В действительности небольшая, река Гарм-Чашма была изображена в виде крупного правого притока Пянджа, параллельного Шахдаре.
Сведения, доставленные в 1901 - 1904 г.г. Б. А. Федченко о топографии этой части Западного Памира, в частности, о течении Гарм-Чашмы, не были отражены на картах, изданных в 1913 г. Район оледенения в северной части Западного Памира вообще был изображен пунктиром и представлял собой фактически белое пятно.
Очертания многих озер были даны ориентировочно, иногда вследствие крайне длительного картографического процесса. Например, один из листов карты, составленный в 1902 г., был издан только в 1913 г.
Возникшее в 1911 г. Сарезское озеро было нанесено на этом листе в виде условной изогнутой фигуры, причем на берегу был сохранен кишлак Усой, в результате завала которого Сарезское озеро и образовалось.
В восточно-памирской части карты таких грубых ошибок не было, но и там встречались заметные упущения, особенно в междуречных районах. Третья часть - Западный Афганский Бадахшан, Гиндукуш и Кашгарский Памир, она, как было сказано выше, картировалась преимущественно топографами английской службы.
В основу этих топографических листов были положены мелкомасштабные съемки Б. Л. Громб-чевского и К. А. Бржезицкого (30 верст в дюйме, переведенные впоследствии в России до масштаба     1:420000), и английские карты, дополненные по опросным данным.
Насыщенность листов карты чрезвычайно слабая. Помимо общей "рыхлости", в картах этой части Памира были допущены весьма серьёзные ошибки, поскольку в ряде случаев карты составлялись без предварительных астрономических наблюдений.
В результате гребни таких мощных хребтов, как Гиндукуш и Ко-хи-Ляль получили на карте неправильное положение: Кохи-Ляль был сильно сдвинут к востоку, а Гиндукуш - к северу. Гидрологическая сеть и населенные пункты также были нанесены со значительными смещениями и искажениями.
В некоторых случаях (например, левобережье меридионального колена Пянджа) такая ошибка могла быть вызвана тем, что съемки производились гла-зомерно из долины, и за водораздельный гребень Кохи-Ляля принималась видимая снизу часть передовых гребней хребта.
В Кашгарской части Памира съемка была основана на отдельных определениях астрономических пунктов, поэтому таких крупных смещений на карте не было. Однако внутренняя часть Кашгарского хребта оказалась на некоторых листах заполненной совершенно недостаточно, а иногда и просто неверно.
Если долина Тагармы и район Тагдумбаша, например, были закартированы с достаточными подробностями, то западная часть Яркенд-Дарьи представлена грубо ориентировочно - в виде почти прямой линии, пересекающей Кашгарский хребет.
Орография самого хребта была на этой карте нанесена столь неопределенными сочетаниями штрихов, что судить о положении водораздельной его части иногда было очень затруднительно. Абсолютные высоты на всех листах этой карты давались только в отдельных точках, где определялись гипсометрические пункты.
В итоге многие крупные вершины и важные перевалы оказались лишенными необходимых высотных показателей. Вообще эту карту, самую подробную для того времени, считать достоверной можно было лишь в самых общих чертах.
Полагаться на нее в деталях было рискованно. Но нужно заметить, что за неимением других, эта карта в 1931 - 1933 г.г. была переиздана литографией Средне-Азиатского отделения картпрома в Ташкенте и использовалась в экспедициях вплоть до сороковых годов.
Расценивая столь критически эту карту с современных позиций, не следует, однако, забывать о том чрезвычайно низком уровне знаний о Памире, который имел место в начале рассмотренного периода.
Во всяком случае, такие ошибочные представления об орографии Памира, как допущение системы перекрещивающихся хребтов, были за этот период опровергнуты, и общая орографическая схема Памира была установлена правильно.
Более того, исследованиями, главным образом, русских ученых были выяснены основные черты геоморфологических различий внутри Памира, некоторые особенности геологического его строения, а для отдельных районов (преимущественно Восточного Памира) имелись уже и более детальные геологические и геоморфологические описания.
Климат Памира к концу этого периода был изучен лишь "визуально", на основе часто случайных и эпизодичных наблюдений и впечатлений. Единственная метеорологическая станция, проводившая наблюдения в течение многих лет, - Памирский пост - не могла дать материала, достаточного для заключений о климате всех районов Памира.
Гидрологические наблюдения, начатые лишь в последние годы перед революцией, также не доставили еще серьезного материала для обобщения. Несколько лучше обстояло дело с гляциологическим изучением области.
Если для афганской и кашгарской частей Памира имелись лишь случайные данные об оледенении горных хребтов, а многие крупные ледники были неизвестны и о режиме ледников сведений почти не было, то благодаря работам Н. И. Косиненко и Н. Л. Корженевского, общий характер распределения ледников русского Памира был установлен.
В этот период были выяснены также и общие черты флоры области, некоторые особенности ее фауны, но о характере и распределении растительного покрова Памира имелись лишь отрывочные сведения, полученные на основе попутных наблюдений путешественников.
Специальных почвенных исследований в дореволюционное время на Памире не проводилось, если не считать кратковременной поездки С. С. Неуструева в 1913 г. Материал для суждений о почве этой области давали, как правило, лишь отдельные попутные наблюдения исследователей другого, не почвоведческого профиля.
Перед грядущими исследователями стояли грандиозные задачи. Предстояло уточнить некоторые вопросы орографии, создать правильные и подробные топографические карты области, подробно изучить ее геологию, палеогеографию, геоморфологию, климат и климатообразующие процессы, режим, развитие и размеры горного оледенения, гидрографию и гидрологию, растительность, почвы и животный мир.
Все это было или изучено в самых общих чертах, или вовсе не изучено. Можно сказать в общем, что исследования этого периода очертили контур природы Памира, оставшийся во многом незаполненным. Но и эта задача потребовала больших усилий сотен исследователей.
Без них были бы невозможны те огромные успехи, которые достигнуты в изучении природы русского Памира в последующий период.

Источник:
Памир - "Крыша мира". Сборник произведений и фотографий о Памире. Составитель: Мина Мингалеева. 1987 год. Книга О. Агаханянца "Между Гиндукушем и Тянь-Шанем". Фотографии из книги "Памир", издательство "Планета", 1987 год, под редакцией члена-корреспондента АН СССР М.С. Асимова. Также использованы фотографии Ищука Н.Р.