О хлебопашестве.

 «воспламенился огонь ярости Шынгыс хана, и, вообразив, что Жошы взбунтовался, отправил против него Шагатая и Огедея с войском. В это время Улык Жырши Кети бука принёс известие о кончине Жоши. Он донёс о случившемся с помощью домбры, исполнив знаменитый кюй «Аксак Кулан – Жоши хан»

Рашид ад-Дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани.

Рисунки Чокана Валиханова.

Находясь под влиянием ташкентцев, кайсаки не могли не перенять у них хлебопашества, промышленности столь полезной и мирной для них. есмотря на неусовершенствование у киргизов пахотных ору­дий, совершенно почти несоответствующих своему назначению плодоносный грунт почвы в Большой орде всегда вознаграждает труд пахаря и вознаграждает удивительным урожаем. Многочисленность речек, вытекающих из главных хребтов гор: Кунгей-Алатау, Малого Алатау, Алтын-Эмеля и других, очень способст­вует орошению полей посредством водопроводов, или, так сказать, ирригационных каналов (арыков), совершенно неизвестных в России.
Здесь летом бывает очень мало дождей, а при жаре, доходящей в июле до 40°, киргиз-кайсацкие пашни непременно выгорят без искусственного орошения их через арыки, которые здесь благодаря природному положению мест доведены до той степени совершенства, что при трудолюбии и старании кайсака- пахаря он, несмотря на жару, верно рассчитывает урожай на сам сорок (урожай баснословный).
С первого раза трудно пове­рить иногда, не удостоверяв лично, на какую высот выводится арыки, просеченные по уступам больших увалов, сопок и возвы­шенностей. Сметливая на этот раз рука киргиз-кайсака очень хорошо проведет арык из речки, текущей в чрезвычайно глубо­ком рву, и трудно поверить, когда даже убедишься, что на одной версте вода своим непринужденным и свободным течением выве­дена кверху саженей на тридцать.
Вывести ее из рва, какой бы он глубины ни был, для кайсака ничего не значит. Мягкость грунта и в самом деле не требует здесь такой сохи, какая употребляется у нас в Сибири. Довольно куска железа очень малого размера, чтобы вспахать землю на такую глубину, от которой можно надеяться на урожай.
Железо сохи (сошники) скорее походит на здоровый и массивный железный гвоздь, чем на соху. К дереву приделывается только одна часть сошника, а пахание производится двумя быками. Устраивать соху, как устраивают ее наши сибирские казаки, киргиз-кайсак не умеет и боится колес, с которыми он совершенно не знаком.
Прилагаю здесь рисунок этого орудия. В Большой орде сеют преимущественно просо, употребляемое киргиз-кайсаками зимою, когда они не имеют молока. Посев пшеницы китайской недавно введен здесь, но с некоторого вре­мени киргизы, а особенно зажиточные, сеют пшеницу в доста­точных размерах для своего существования.
Вообще хлебопашество появилось в Большой орде со временя Байкабыла, одного из главнейших родоначальников в роде джаныс в начачале XVII столетия. Он первый начал пахать среди киргиз-кайсаков с помощью одного калмыка, бежавшего к нему от своих родовичей.
Род джаныс и по настоящее время признает себя первым по открытию хлебопашества и более дру­гих родов занимается этой промышленностью. По рассказам почетных и пожилых ордынцев, пшеница привезена сюда из Кашгара через дикокаменных киргизов (бурутов), знакомых с пашнею с начала XVII века.
В Большой орде известны следующие семена: пшеница, про­со, купан, употребляемый осенью для закармливания лошадей, мусюй (джунурчка), вывезенный в позднейшее время из Китая, горох, ячмень, джасмык (чечевица), зыгыр (лен), кукуруза (джугара) и кунджут нз Китая.
Разведение ржи и хлопчатой бумаги также занимало некото­рых старательных и богатых киргиз-кайсаков, но эти растения, как показали опыты, не могли созреть вовремя и были застигае­мы холодными инеями августа месяца.
Из Ташкента завезено сюда искусство строить простые (без колес) мельницы; древности также оставили между кайсаками немало понятий об устройстве их, а два жернова, найденные в ущельях Большого Алатау, откуда вытекают реки Алматы и Талгар, суть не что иное как остатки древних мельниц.
Кайсацкий серп немного согнутый, походит скорее на ножик; один кайсак при хорошем и густом урожае хлеба выжинает в день самое большее 25 - 30 снопов, величины три четвертых в окружности. Молотьба хлеба производится волами (в других районах хлеб молотили с помощью в ряд поставленных ло­шадей, а нередко и верблюдов.), которые гоняются целый день но хлебу, уложенному на земляном гумне.
Гумно устраивается на глиняном грунте, для чего предвари­тельно орошается то место водой, утаптывается, а потом просу­шивается. Смотря по средствам, кайсак заводит па гумне (определенное число) волов, но я не видал меньше шести.
Вытоптанный хлеб при легком ветре провеивается обыкно­венным образом. Если ветра нет, то кайсак прибегает к своему подручному средству: один взбрасывает кверху зерно, а двое, трое или более машут мешками и производят движение в возду­хе, через которое зерно провеивается.
Но это редкие случаи, к которым кайсак прибегает в крайности, когда ему нечего есть, а то он терпеливо дожидается ветра, который здесь дует, не ску­пясь. Рассчитав количество проса или другого хлеба, нужного киргиз-кайсаку на зиму, он везет в аул это количество, где просо поступает в распоряжение его жены, которая обязана все очис­тить от шелухи.
Для этого просо (недолго) жарят в чугунном котле, толкут в ступке потом очищенное и поджаренное (зер­но) складывают в кабы (особые для этого (сделанные), крепкие шерстяные мешки. Остальной лишний запас сырого проса на пашне же зарыва­ется в ямы и засыпается землей, где хранится или всю зиму или до первой надобности зимой.
Заканчивая кратким обзором эту статью, можно заметить, что в Большой орде, более чем где-либо, развиты понятия о са­доводство и огородничестве. Разведение виноградников, урюка, яблонь (во всем почта Семиреченском крае растут яблоки в диком состоя­нии, а урюк только в ущельях Большого Алатау, за Илею) и других фрук­товых деревьев, конечно, передано кайсаку или из Ташкента, где эта промышленность развита хорошо, или из провинции Западного Китая, как-то: провинций Кульджинского и Кашгарского округов.
Нельзя сказать, чтобы садоводством уже занялись киргиз-кайсаки теперь только, начали заниматься этим некоторые таш­кентские выходцы, именующие себя чала-казаками. Кайсаки охотно дают им свои земли и учатся искусству разводить сады.
Огородничество, можно сказать, и между кайсаками уже раз­вито. Оно тоже перешло от ташкентцев. Гряд в огороде не делают таких размеров, как у нас, но делают маленькие, имеющие в длину два аршина, а в ширину полтора аршина.
Полив гряд производится, как и на пашнях, арыками, (по) которым пускают (воду) по бороздкам огорода, огибающим зигзагом каждую грядку. На грядках, где сеют огурцы и арбузы, навоза не употре­бляют, а садят простым способом, как морковь и бобы, с тою только разницей, что огурец и арбуз рассеивают редко.
Из огородных семян известны: огурец из Китая, доходящий длиною вершков до семнадцати и имеющий всегда не прямую, а неправильную форму. Семена в нем здесь редко дозревают; он тонок по длине и не будет так вкусен, как наш огурец.
Дыни из Ташкента, Яркенда, Коканда; они очень вкусны, чрезвычайно большого размера и имеют форму огромной тыквы. Арбузы так­же хороши, их семена вывезены из Ташкента и частью из Китая. Здесь я не видел розовых арбузов.
Они очень вкусны, сахарис­ты, желты и весят от 15 до 45 фунтов. Величина необыкновен­ная и походят по грубой коре также на тыкву. Из других семян известны: тыква китайская, похожая па большую бутыль; эта тыква имеет длинное горло и киргиз-кайсаки употребляют ее как посудину, в которой можно возить жидкости; бобы, брюква, морковь желтая, репа, горох, табак китайский и многие другие.
Я не лишним нахожу здесь в заключение сказать несколько слов о пахарях и возделывателях пашен и огородов (игинчи) - классе киргиз-кайсаков, промышляющих целое лето и трудящих­ся до кровавого пота.
Игинчи никто иной, как дневной и ночной работник, не знающий покоя. Днем он ходит по полосе, гоняет воробьев, а ночью караулит свою пашню или огород от скота. Он никогда, кажется, не прикрывает своей жалкой наготы, и тело его от сильного летнего зноя доходит до невыразимой черноты и гру­бости.
Пища, разумеется, еще хуже, чем имел или имеет он в ауле; он терпеливо и безропотно довольствуется в день двумя неболь­шими чашками айрана (простокваши) - и другого кушанья вовсе не имеет.
Поливая через арыки пашню, он ходит по полосам ее с же­лезною лопатою или киркою и на его обязанности лежит полить одинаково все точки пашни, для чего он, где вода не может зай­ти свободно, заплескивает ее туда лопатою с терпением, заня­тым едва ли не у китайца.
Его летний труд признается оконченным уже тогда, когда хлеб будет вымолочен, сложен в мешки или же перевезен в аул. Только в сентябре этот жалкий работник спит спокойно, забыв все лишения, какие претерпел он в продолжение лета.

Комментарии.

Печатается по тексту ССВ, т. 3. с. 22 - 26, основанием для которого была рукописная копия - Архив ВГО (разряд 70, оп. 1, д. 14, лл. 42 - 49). Другая копия хранится в архиве Ч. Ч. Валпханова - ААН (ф. 23, оп. 1. Д. 22/3, лл. 9 - 15). Публикуемая копия имеет важные разночтения, в част­ности о сельскохозяйственных орудиях у казахов и способе хранения зерна, которых нет в другой. Очевидно, она скопирована с третьей перво­начальной редакции, и поэтому мы взяли ее за основу. Эта статья входят в серию работ о «Заилийском крае и Большой орде», написанных, по-видимому, вместе с Г. Н. Потаниным, она датирует­ся также 1855 годом.
1 ...находясь под слиянием ташкентцев, кайсаки не могли не перенять уних хлебопашество. Вслед за многими русскими учеными Ч. Вали­ханов традиционно объяснил начало распространения земледелия у казахов влиянием внешних факторов, в том числе заимствованием у соседей. В советской историографии в связи с введением в научный оборот широко­го круга разнообразных источников наряду с этой точкой зрения суще­ствуют ииные взгляды, согласно которым развитие земледелия в Казах­стане имеет местную основу (см. Хозяйство казахов на рубеже XIX - XX в.в. Алма-Ата, 1980 г., с. 137 - 249).
2 В Большой орде сеют преимущественно просо.., - Просо (тары) каза­хи употребляли преимущественно зимой. Из него они делали талканы, тары-коже (квашеный напиток на просяном отваре). Ботку (кашу на молоке).
3...посев пшеницы китайской недавно введен - Ч. Валиханов, по-ви­димому, не располагал более ранними источниками о казахском земледе­лии в Среднем и Старшем жузах. В частности, в материалах сотрудников академических экспедиций 1768 - 1774 г.г. (И. П. Фальк. X. Барданес) имеются сведения о сравнительно широком использовании китайской пше­ницы в хозяйстве казахов указанных районов еще в середине XVIII в (см. ААН СССР, ф. 3, он. 35, д. 25а, лл. 451 -452; д. 29).
4 Чалаказаки (чала-казахи) - в этническом отношении - это потомки казахов, имеющих смешанное происхождение, для них характерен полу-оседлый образ жизни.

Юрта.

Юрта (ее устройство н убранство). Дом киргиз-кайсака приспособлен к его кочевому быту; юрта, говоря о средней вели­чине и тяжести ее, может поместиться на одном верблюде. Она состоит из тонких решеток и палок и нескольких войлоков.
Пер­вые служат ей основанием (остовом), вторыми она закидывается от дождя и мороза. Деревянная часть юрты состоит из трех частей: кереге (ре­шетка), уука (стрелок) и чангарака (круг). Нижняя часть, или кереге, есть решетка, слегка скрепленная в перекрестках ремня­ми так, что удобно складывается, когда нужно везти юрту, и раздвигается, когда юрту ставят.
Окружность юрты состоит от двух до восьми решеток, связанных вместе и называемых канат. Ууки, или выгнутые стрелы, составляют свод юрты, нижние концы их привязываются к кереге, а верхние, заостренные, за­пускаются в дыры, пробитые на боку чангарака, составляющего самый венец юрты.
Чангараком называется деревянный круг, скрепленный не­сколькими выгнутыми кверху поперечинами. Он служит в юрте отверстием для прохода дыма и света и закидывается отдельной квадратною кошмою, по нужде снимаемой и закидываемой.
Войлоки, которыми закрывается юрта сверху, имеют различ­ный вид и потому носят разные названия. Нижние кошмы, зак­рывающие кереге, называют туурлык; верхние, лежащие на стрелках, - узюк; кошма, имеющая четырехугольный вид с удлиненными концами, накидываемая на чангарак, называется тюндюк.
Для выхода дыма из юрты в ненастную погоду тюндюк поднимается на бакан, т. е. жердь, которая зацепляется за угол его изнутри и подымается против ветра, чтобы заградить его. Особенный небольшой продолговатый войлок, подшитый чием, закрывает дверь.
Для большей теплоты кереге одеваются сна­ружи между ним и кошмою еще чием - тонким тростником, обмотанным разною цветною шерстью. Ставить юрту - дело кайсацких жен. Да и нетрудно ее поставить: связать кереге, поднять чангарак на ууки, накинуть кошмы, обвязать все это двумя арканами, да вставить и привязать к краям кереге бруски дверей - и вся работа.
Окраины войлоков для прочности обшиваются джиеком, т. е. вязаною шерстяною кромкою, а нижние края узюка - особыми шерстяными, иногда суконными, разного цвета с фигурными клапанами, пришиваемыми за оба конца к кошме; под эти кла­паны, отстоящие один от другого во всей окружности юрты на аршин продевается особая широкая, краевая шерстяная тесь­ма, называемая баскур, которая и укрепляет плотно узюк к де­реву юрты.
Иногда косяки дверей с обеих сторон убираются костяными резными фигурными изображениями или обиваются тонкими (пластинками) меди с выдавленными украшениями. Внутри богатые кайсаки юрту украшают шелковыми ташкент­скими материями; такие чистые юрты обыкновенно изготовляют­ся в приданое дочери и называются утау, их не выставляют зимой, чтоб не задымить, а можно видеть только летом и то (ставят их только) для дорогих гостей.
Средняя цена юрты такого достоинства от 200 до 400 баранов. Белая кошма, употреб­ленная на юрту, предпочитается другому цвету. Кереге, ууки и чангарак красятся пережженною охрою (джуса). В бури юрта под чангарак подпирается изнутри высокой палкой и сопротивляется напору.
Палка (точнее: длинный шест) эта называется бакан. Взглянем теперь внутрь юрты. Супружеское ложе в юрте по­мещается от входа или направо пли прямо против дверей; все богатства и имущество помещаются в коврах и русских красных ящиках (сундуках русской работы) по правую сторону кровати и при посещении люби­мым гостем накрываются большим шелковым ковром.
Почетное место, где усаживают почетных гостей, - около изголовья посте­ли. Саба с кумысом и вычурным (поставленным) в нее писпеком, т. е. палкой, употребляемой для взбивания кумыса, ставится не­много поодаль, в ногах кровати; домашняя утварь направо от входа загораживается отдельным чием.
Оружие вешается над постелью. На чангараке, особенно осенью, вы увидите коптя­щуюся конину, баранину, казы о которых в своем месте будет сказано, новые турсуки под кумыс, подойники, шкуры под ай­ран и пузыри под масло.
На кереге встретите русский медный таз с приделанным к нему уродливым железным кольцом, рядом с ним нагайку и за ууком шапку или чашку. У простых и бедных киргизов беспоря­док еще больше; там нет почетного места для кунака, по край­ней мере его нельзя заметить как замечается это у порядочного кайсака, в юрте которого постланы на землю кошмы, а на почет­ном месте - сверху ковер.
У бедняка везде видно неряшество начиная с почерневшего от дыма чангарака до прогоревшей на земле ямы от постоянного огня. К окончательной и полной картине юрты присоединяется еще чайник для чая пли кувшин (куман) с водою для омовений, никогда не сходящие со своего обычного места, на котором раз­водится огонь.
У киргиз-кайсаков существует еще другая юрта, называется кос (кош), или джулум-уй, Она употребляется у них для табун­щиков лошадей или во время походов и в этих случаях для перевозки вьючится на лошадей.
Кошей немного, и если в ауле иногда и встретится кош, то он, вероятно, принадлежит торгов­цу. Кош отличается от юрты прямыми ууками и отсутствием чангарака, вследствие чего имеет коническую вершину, нижние концы ууков вместо завязок заменены короткими петлями, кото­рые скоро надеваются на головки кереге; кош редко бывает боль­ше двух отделений решеток.
Этот кош перешел к торговцам, которые признали его удобным во время хода караванов.
Есть еще третий род юрты, которая называется калмак-юй (калмыцкий дом). По значению названия уже видно, что этот дом перешел от калмыков-торгоутов. Этот калмак-уй, пли иначе торгоут-уй от кайсацкой юрта отличается только тем, что ууки его длиннее и менее выгнуты, чангарак в диаметре не более пяти четвертей, и вообще эта юрта имеет более коническую форму.

Комментарии.

Печатается по тексту ССВ, т. 3, с. 26 - 28. Рукопись, переписанная ранним почерком Г. Н. Потанина, хранится в ААН (ф. 23, он. 1, д. 22/3, лл 15 об. - 20 об.). Имеются еще две копии: одна -ААН (ф. 23, оп. 1, д, 8, лл. 27 - 28) и другая - архив В ГО (разряд 70, оп. 1. д. 14, лл. 50 - 55). Публикуемая рукопись относится к группе статей о «Заилийском крае и Большой орде», датируется 1854 - 1855 годами.
1 Окружность юрты состоит от двух до восьми решеток... - Допущена неточность. Юрты обычно состоят минимум из четырех, максимум из девяти или двенадцати решеток.
2 - тюндюк... изнутри... подымается против ветра, чтобы заградить его - Здесь вкралась неточность. Для защиты от ветра надо опустить тюндюк. Вероятно, речь идет о том, как осветить юрту во время проливного дождя, чтобы в нее не попал дождь.
3 ...с фигурными клапанами, пришиваемыми за оба конца к кошме. - Речь идет об украшении узука. называемого додеге.
4 Баскур - ковровая полоска, с помощью которой укрепляется не узук, а остов юрты; им опоясывается верхняя часть кереге. Более подробные сведения о внутреннем убранстве юрты, о истории ее возникновения см.: М. С, Муканов. Казахская юрта. Алма-Ата, 1981 г.

О киргиз-кайсацких могилах (молах) и древностях вообще.

По всей степи разбросано множество древних и новых мо­гил, курганов, насыпей и пр. Эти немые памятники кайсацкого быта гораздо важнее в географическом, чем в историческом отношении, потому что имена погребенных остаются навеки в устах народа и кайсак соображет свой путь с положением этих могил.
Мола - неопределенное название, под этим именем смеши­вается и древняя и новая могила, но по преимуществу молой называется простая, неизысканная насыпь, куча из щебня или какой-нибудь уродливый монумент, слепленный из глины.
Этой простотою, безыскусственностью и отличаются новые могилы от старых, только некоторые следует исключить из этого числа, как например, могилу Кулан-хана, могилы Сюка и Абулхаир-хана (Младшей орды).
Не менее примечателен материал, из которого строятся молы, за исключением тех, которые выстроены чалаказаками (выход­цами ташкентскими). В кайсацкой моле и около нее выражает­ся весь вкус кайсака, его искусство в архитектуре, его резьба и живопись.
Новые могилы имеют две главные формы: одиночную и курганообразнуюю, при последнем условии могила представляет небольшой ташкентского типа курган, т. е. укрепление с небольшими дверьми на запад, укрепленными наружным траверзом.
Вообще могила эта составляет квадрат, стороны которого рав­няются саженям тридцати, высота аршин в шесть или семь, а толщина стенки вершков восемь (т. е. около 24 см), но некоторые из них так обширны, что в них может укрыться от нападения человек до ста.
Заключая по сходству этих курганов с ташкентскими укреплениями и по прочности, должно приписать постройку их чалаказакам. Эта форма более других нравится кайсаку, потому что гро­мадность у него - первое условие величия предмета, и могилы таких форм поэтому устраиваются над прахом важных и бога­тых киргиз-кайсаков.
Подобного рода могилы есть на татарском кладбище в Семипалатинске; в степи же они встречаются в Большой орде у подошвы обоих Алатау. Большая орда кочевала за рекой Чу и имела сильные сношения с Ташкентом, а потому и не мудрено, что эта форма заимствова­на у ташкентцев и мастера для первоначальной постройки вызывались оттуда.
Самая большая могила, какую я встречал в Большой орде в этом роде, построена для Кулан-хана на реке Талгар по кашгар­ской караванной дороге. Эта могила состоит из двух частей: ограды и самой гробницы.
Ограда имеет вид кургана (т. е. крепостного сооружения) с башен­ками на углах и с простым украшением над дверьми. Гробница стоит внутри ограды и имеет вид купола (т. о. купольное сооружение с кубическим основанием) на кубическом пьеде­стале.
Эта могила так обширна, что в ней могла бы поместиться вся ханская фамилия. Менее важные могилы делаются сплошной массою в виде конусов, четырехгранных пирамид и иногда сверху приделыва­ется какой-нибудь отросток, или пирамида устраивается с усту­пами, которые украшаются ломаною линией; словом, виды этих могил неисчислимы.
Повсеместный материал для постройки есть земля. Здесь она заслуживает названия более употребительного материала. Мно­гие могилы первоначальной формы сделаны из земли и только снаружи укреплены глиною или вымазаны ею, обложены необожженными кирпичами.
Где заняли кайсаки это искусство, неизвестно, но положительно можно сказать, что обожженный кирпич нельзя назвать редкостью в степи вообще, он нередко встречается на древних постройках. Кайсацкий кирпич отличается прочностью глины и неровною отделкою; он очень тонок и различной формы, судя по потреб­ности: для круглых (сооружений) - округленный, для пирамид - квадратный и прямоугольный.
Около развалин могилы султана Сюка я видел кпрпичеобжягательные печи - произведе­ние рук одного ташкентского выходца. Печи эти отнюдь не ус­тупят русским. Курганообразные могилы почти всегда строятся из сырого кирпича, а не лепятся из глины, как настоящие курганы в Ташкенте.
Диким камнем, щебнем обкладываются могилы только небольшие и второстепенные, например, вокруг могилы Сюка погребено несколько задавленных разрушившеюся гробницею - они просто закиданы землею и сверху уложены щебнем.
Вокруг Козу-Курпеча также много таких могил. К числу их принадле­жит могила Капал-батыра, давшая название речке и укрепле­нию. Из дерева очень мало встречается могил. Я видел такую только одну; она поставлена из тонкого тополя срубом сужи­вающимся кверху.
Могилу Сюка (сына Аблая) в Большой орде, как замечено выше, строил ташкентский чалаказак. Квадратную комнату дол­жен был покрывать монастырский свод; высота ее была аршин в пятнадцать, но чалаказак, вероятно, видел только, как кладутся своды, и не успел его замкнуть, все здание рухнуло и задавило его и девять рабочих-кайсаков.
Сын Сюка - Барак едва был спасен. Развалины этой новейшей могилы, разрушившейся в 1853 году, в год ее построения, лежат в десяти верстах от реки Каратал к северу, у подошвы горы Бураной. Аблай-хан похоронен в Азрет-султане.
Могила Абулхаир-хана (Малой орды) находится па реке Улкояк, впадающей в Тургай справа. Она описана у Рычкова, который видел ее в 1771 году во время бегства калмыков. Мы заимствуем описание ее из энциклопедического лексикона (том первый, стр. 54): «Памятник Абулхаира сложен из сероватого кирпича и имеет вид усеченного конуса, накрытого полушаром.
Вышина его аршина четыре, поперечник при основании аршина три. В вершину полушара воткнуто по обыкновению копье, об­вешанное разными лоскутьями, ложками, чашками, конскими хвостами и узелками с пшеном».
Судя по описанию этой могилы, я встретил в Большой орде две, похожих на нее, похожих по крайней мере по наружности, это могилы Атач-батыра и Байгазы. На кубических основаниях обеих поставлены полушары готической формы; внутри полушара пустота и с боков отверстия: два больших при основании, одно вместо окна - небольшое; чтоб подняться к куполу, с одной стороны сделаны ступени.
С южной же стороны отгорожено отдельное место невысокою стеною, примыкающей к главному строению. Оно, верно, назначено для родных этих батыров, которые погребутся с ними вместе. Кубическое же основание могилы Байгазы имеет внутри пустоту, и могила, обнесенная глиняною стеною вокруг памятника, обсажена таловым лесом, приятно зеленеющим на безлесной долине. В куполы обеих воткнуты короткие копья с пучками конских волос.
Могилы всегда устраиваются на возвышенных местах, кара­ванных или кочевых дорогах и около речки пли озера. Это делается с целью, чтобы проезжий мог прочесть особенную над пра­хом молитву (бату - благословение).
Древние надгробные памятники отличаются большим разно­образием форм, лучшей отделкой материала, употреблением прочных сводов и добавочными украшениями резьбой. Путе­шественник, проходя мимо, замечает в своих записках, что эти здания суть произведения народа не дикого, а образованного.
Но когда цвело просвещение среди этой пустыни? Постараюсь это дело (довести) до той степени ясности, до которой дозволяет ис­торическая истина. Первоначально следует заметить, что древние могилы по простоте и искусству в строении должно разделить на два раз­ряда: на народные могилы (насыпи) и н могилы почетных (палаты).
Страна эта, наши степи, были заняты до монгольского перио­да истории тюрками коренными; четыре племени, участвовавшие в защите Огуз-хана против своего отца: уйгур, каладж, канлы и карлык, составляли основу тюркского союза.
Были народы, которые по происхождению принадлежали к другому поколению, но подчинялись тюркскому языку и тюркским правам. Таковы были болгары, хазары, башкиры, мадьяры н др. Нашест­вие монголов совершенно изменило население этой страны, са­мые имена племен потерялись и только некоторые остались именами кайсацких родов; старое население, без сомнения, сли­лось с новым, и здесь на законах монгольских нередко возникали орды, отдельные от Золотой или Волжской орды: Ногайская, или Мангытская, орда па Урале, Синяя орда до Сенхуна и Тюмен­ская орда в роде шейбанидов.
Вероятно, ханы всех этих орд завещали хоронить себя в глубине степей, так мы находим могилу основателя Мангытской орды Эдигея на одной из Упутауских вершин, которая п носит название этого военачальника.
Могила его - простая груда щебня, вероятно, она прежде имела определенную фигуру, но разрушилась; достоинство ее поддер­живается очень удачно неприступностью горы, на которой она стоит. Итак, относя постройку древних могил к монгольскому перио­ду, нужно требовать от монголов больших сведений в строитель­ном искусстве этого рода, тогда как тюрки были гораздо образованнее их, имели города и оставили в них памятники своей оседлости, богатства и торговли.
Так, например, болгарская столица Болгары, в 60 верстах от Казани, и доныне сохраняется в развалинах. На другом кры­ле тюркского союза уйгуры были не менее образованы, жили также городами, имели грамоту и исповедовали даже несторианскую секту христианской религии.
Эти два народа, вероятно, по­ставили для монгольских властителей порядочных мастеров. Итальянец Плано-Карпини описывает изящество хаканского трона в Каракоруме с четырьмя фонтанами, один из которых бил кумысом.
После этого не мудрено, что в глухой степи, около Улутау, на Кенгирах (имеется) множество могил, удивляющих своим устройством: Камыр-хан, Алача-хан, Домбаул (аулие), Булган-Ана и другие, все они складены из кирпича, снаружи облиты финифтью разного цвета.
Булган-Ана, находящаяся при устье Кара-Кенгира, на Кара-Джаре, белого цвета; это небольшое здание с куполом, такого же устройства и все прочие. Алача-хан несколько отличается: основание купола меньше самой гробницы, а потому вокруг него обведен потолок, а стены, продолженные вверх, образовали ряд балкона, на который с внутренней стороны ведет винтовая лестница.
Особенно замечательны в этих сооружениях прочное устройство сводов и кладка кирпичей накосо: один ряд кирпичей положен правыми концами вниз, другой левыми.
Эти могилы такая редкость, какая во всей степи уже не повторяется, кроме Нуры, недалеко от устья которой лежит могила Ботагай; о ее устройстве я ничего положительного не имею. (Развиваясь) от этой формы, древняя могила, превращаясь в пирамиды, некрытые галереи и в плиты с отверстиями доходит до простых столбов.
Пирамидальные могилы с пустотою внутри обыкновенно воз­двигаются из дикого камня; гробница эта принимает пирами­дальную форму не прямо с земли, первоначально возвышаются отвесные стены, а потом уже начинают суживаться.
Я знаком только с тремя такими могилами; Кашана, которая описана у Палласа, близ реки Тугызак, впадающей в Уй. на Оренбургской линии; Урдабай, между истоками рек Аксу и Баскан, в 12 верстах от пикета Карасу по тракту из Аягуза в Копал; внутри ее стоит гранитный истукан; наконец, самая важная Козу-Курпеч.
Она стоит на берегу реки Аягуз, в (90) верстах от Аягузского укрепления. К стене (сооружения) приставлены четыре гранитных истукана с азиатскими физиономиями, с ожерельями на груди и с какими-то брусками, которые они держат в обеих руках на животе.
Эти истуканы, как говорят, изображают ге­роев из поэмы, которую рассказывают кайсацкие импровизаторы в долгие ночи. По герою поэмы называется и могила Козу-Курпеч. В версте по направлению к Аягузу находится могильный столб и около него безобразный истукан соперника Козу-Курпеча - Кодара.
Еще есть столбы, водруженные в землю. Они находятся у подошвы гор Кызыл-Рай. Описание их можно най­ти в записках одного есаула, ходившего в Коканд. Вершины этих столбов украшены человеческими образами.
Тут же он видел косвенно поставленные плиты с отверстиями, которые он считает за двери или окна в общем здании. На пути из Каркаралов в Актав встречается множество гробниц, составленных из плит вертикально и плотно сжатых между собою, с одной стороны находятся двери.
Подобные гале­реи есть в Большой орде. Все остатки древностей кайсаки приписывают ногаям, кото­рые кочевали здесь после монгольского ига, другие (в восточной части степи) - калмыкам, некоторые остатки в западной части - башкирам, или, как следует полагать, народу с ними соплемен­ному.
К этим остаткам относятся: старые разрытые рудники, ныне брошенные (медный - около Джезды-Кенгира), брошенные в пашни (на урочище Тюндюгюр), // покинутые жернова (в ущелье Алматы) и старые насыпи, вроде валов.
В Большой орде часто встречаются развалины отдельных квадратных укреплений с валом и рвом, но самый замечательный остаток древности есть ров, прорытый от верховьев речки Коры в Малом Алатау до истоков реки Чу.
Ров этот прорыт по всем вы­сотам гор, глубинам рвов и едва ли не будет длиною верст на 900; глубина его и в настоящее время не менее полутора саже­ней. Киргизы имеют об этом рве предание, что у одного хана дикие куланы увлекли сына в поле, где он пропал без вести.
Чтобы удержать куланов, когда они побегут обратно, он велел вырыть поперек степи ров. Но, вероятно, можно предположить, что это граница темучиновых улусов. Около Копала, на реке Биень, есть старинная крепостца с гранитными столбами вокруг нее.

Комментарии.

Печатается по тексту ССВ, т. 3, с. 29 - 38, основанному па рукописной копии - ААН (ф. 23, оп. 1, д. 22/3, лл. 36 - 47). Имеется одна беловая копия архива ВГО (разряд 70, оп. 1. д. 14, лл. 17 - 32). Она является одной из статей, входящих в серию работ о «Заилийском крае и Большой орде». Датируется 1855 годом. См. Г. И. Потанин. Киргизские могилы. XXII иллюстр. приложение к газете «Сибирская жизнь». 1903 г., № 211 (Томск).
1 Молой казахи называют памятники, построенные из неровного камня или кирпича-сырца и относящиеся к позднему средневековью. Памятники, сооруженные из жженого кирпича, они называют кумбез, кешен кесене, там. Подобные типы памятников бытовали на протяжении столетий (X - XX в.в.).
2 Кулан-хан - султан Кулан Адилев, внук Аблая. умер в 1881 году, считается родоначальником албановских и сувановских казахов.
3 Сюк (точнее Суюк) - сын Аблай-хана, в конце XVIII и в первой чет­верти XIX в. управлял казахами Большой орды, в начале 20-х годов изъявил желание добровольно вступить в российское подданство. Развалины его мавзолея находятся севернее г. Талды-Кургана, против изгиба р. Каратал.
4 могила Абулхаир-хана (точнее: мавзолей Абулхаира). - Мавзолей неоднократно был описан русскими путешественниками, построен в тра­диционной форме древних мавзолеев с квадратным основанием, на котором покоится конический свод.
5 выстроены чалаказаками (выходцами ташкентскими). - Речь идет о ташкентских казахах, потомки которых живут в Сары-Агачском, Келеском, Бостандыкском и Пахта-Аральском районах. Из их среды дейст­вительно вышло много хороших строителей.
6 Новые могилы имеют две главные формы: одиночную и курганообразнию... -  Имеются в виду одиночные и групповые кладбищенского типа могильные сооружения. Казахское кладбище состоит из наружной огра­ды, своей формой напоминающей крепостную стену (курган) с угловыми башнями.
7... укрепленными наружным траверзом (траверсом). - Наружная стена, служащая защитой чего-либо, в данном случае внутренних строений - могильных насыпей, саркофагов, склепов, купольных мавзолеев и т. д.
8.. Улутавских вершин... - Речь идет об одной из вершин гор Улутау, которая называется Едыге.
9... в Каракоруме... -  Первоначально (VII - IX в.в.) - резиденция уйгур­ских каганов, в XIII - XIV в.в. - столица монголов.
10 Булган-Ана... небольшое здание с куполом. - Сейчас купола нет, сохранились только четыре стены с аркой.
11 Кашана (Кешене, Кесене, Кешен). - Речь идет об известном соору­жении в Кустанайской области, исследованном проф. Петри.
12 Урдабай. - Древнее сооружение Урдабай очень заинтересовало Чокана Валиханова своим сходством с известным надгробием на реке Аягуз - мавзолеем Козы-Корпеш н Баян-Сулу. В дневнике он записал: «Нужно осмотреть Урдабай - древнюю могилу с истуканом. (Она находится) на дороге от Аксу к Карасуйскому пикету». Это был первый из семи объек­тов, которые он хотел осмотреть. (См.: ААН, ф. 23. оп. 1, д. 13, д. 31).
13...есаула, ходившего в Коканд. - Подразумевается хорунжий Н. И. По­танин, сопровождавший в 1829 году Кокандское посольство.
14... косвенно поставленные плиты с отверстиями... - Имеются в виду большие бегазинские ограды эпохи бронзы, сложенные из огромных гранитных плит. Исследованы в 1947 - 1950 г.г.
15 На пути ив Каркаралов в Актав встречается множество гробниц, составленных из... - Памятники этого типа относятся к ранним периодам эпохи бронзы (XVI - VIII в.в. до н. э.). Большая часть из них теперь исследована Центрально-Казахстанской экспедицией Академии паук Казахской ССР.
16 Ров... длиною верст на 900... вероятно, ...это граница темучиновых улусов. - Вопреки народным преданиям, такое толкование логично. Созда­ние огромного искусственного рва протяженностью от Тарбагатайскпх гор до реки Или в казахских народных преданиях связывают с облавной охотой. Подтверждение этому можно найти в записках среднеазиатских авторов XIII - XVI в.в. Ясно, что перегораживать рвом такую огромную территорию не имело никакого политического и экономического значения для Темучина. По народным преданиям, рытье этого грандиозного рва длилось па протяжении нескольких поколений, т. е. в течении ряда столетий. Основ­ным сюжетом этой легенды является умерщвление Джучи стаей куланов во время охоты и обет отца-властелина истребить за это их всех.

Источник и рисунки
Чокан Валиханов.  Собрание сочинений в 5 томах. 1985 год. Том 1.  Стр. 184 - 197.