Туры в Улытауской области.

«Джезказган представляет в потенции   одну   из богатейших мировых провинций меди, в пользу которой в    будущем уступят пальму первенства большинство известных медных провинций Америки».

Каныш Сатпаев.

Поездки по Улытауской области.

В июне 1926 года Каныш Сатпаев закончил Томский технологический институт по специальнос­ти - геологическая разведка месторождений полезных ископаемых. Он стал первым  инженером-геологом среди казахского народа за всю его многовековую историю.
Это ко многому обязывало. Он знал о несметных богатствах подземных кладовых.  И перед ним стояла задача отыскать, раскрыть их  и  поставить на службу народу и стране. По своей  инициативе он явился в распоряжение КазЦСНХ с предложением работать на любом участке  родного Казахстана.
В то время страна вступала в период  ин­дустриализации  и электрификации. Для этого необходимо было много меди. В 1925 году по постановлению Совета Труда и Обороны СССР  начались работы по восстановлению  Атбасарских (Жезказганских) медных промыслов в Центральном Казахста­не, принадлежавших до революции английским концессионерам.
Строительство Карсакпайского медеплавильного завода, медных рудников  и угольных копей в Байконуре англичанами не были закончены. Прошли годы и горные выработки, оборудование пришли в частичную или полную негодность.
До­стройку медного комбината было поручено вновь созданному общесоюзному тресту «Атбасцветмет» при ВСНХ СССР. На этот трест была также возложена задача восстановления предприятий Спасских медных промыслов, куда входили Спасский медеплавильный завод, Карагандинская угольная копь и Успенский рудник, также ранее принадлежавшие английским  концессионерам.
В трест и был направлен на работу  молодой специалист К. И. Сатпаев. В те годы даже добраться до Жезказганских рудников  было нелегко.  Ему, в кузове доверху загруженной машине, пришлось по бездорожью преодолеть сотни километров по дышащей зноем степи.
А молодой инженер-геолог, не замечая  дорожных трудностях, любовался степными пейзажами, так напоминающие родные места, где он вырос. В тресте «Атбасцветмет» геолог К.И. Сатпаев работал с осени 1926 года по февраль 1929 года.
В летнее время он находился в разъездах по геологическим объектам «Атбасцветмета», занимался исследованиями Джезказган­ского и Успенского месторождений медных руд, Карагандинского угольного бассейна и Байконурского месторождения бурых углей. 
В 1927 году здесь уже заработал первый буровой станок, в 1928 году работали уже  два. Осенью 1926 года К.И.Сатпаев приехал в Карсакпай, где находилось управление работами. Здесь он изучил немногие геологические документы, оставшиеся  от англичан, а также с отчеты малочисленной группы Геолкома под руководством опытного геолога  И. С. Яговкина.
Здесь Каныш Сатпаев  познакомился с Иваном Степановичем Яговкиным, в те годы одним из лучших специалистов по геологии Казахстана. А главное, молодой геолог Каныш Сатпаев тщательно изучал выхода рудного тела на поверхность, геологию Жезказганского и других месторождений полезных ископаемых Карсакпайского района.
Его интересовало буквально все – и география, и археологические находки. Уже вскоре, 26 января 1927 года К.И. Сатпаев написал свою первую статью «Карсакпайский район и его перспективы», в которой наряду с краткими сведениями о  географии и экономике, рассказал о его полезных иско­паемых,  богатствах его недр, впервые поднял вопрос об огромных потенциальных возможностях Жезказганского района и необходимости развивать здесь металлургическую промышленность.
Он отмечал, что строящийся Карсакпайский комбинат является только началом индустриализации региона.  Он провидчески писал:  «Джезказган представляет в потенции   одну   из богатейших мировых провинций меди, в пользу которой в будущем уступят пальму первенства большинство известных медных провинций Америки».
Для планомерного и комплексного изучения минеральных богатств района К.И.Сатпаев обосновал необходимость наращивания геологоразведочных работ, развития сельского хозяйства, со­здания продовольственной базы для будущего   индустри­ального центра.
Статью о Жезказгане К.И.Сатпаев закончил словами: «Когда над Улутау впервые пронесется гудок заводской сирены, то он, несомненно, найдет свой мощный отклик далеко во всех уголках Казахстана. Усилителем же этого «эха» будут: истори­ческая популярность Улутау, его центральное местоположение, любо­знательность казахского народа и даже его природная склонность к  песнетворчеству, причем в новых песнях, несомненно, будут звучать уже не былые ноты тоски и отчаяния, а другие, более бодрые ноты, полные мощи и отваги. То будут песни нового, нарождающегося ин­дустриального Казахстана».
В этих словах молодого геолога проявилась его огромная любовь в родной земле и народу, его страстное желание видеть Казахстан индустриальным.   И в последующие годы он отдавал все силы, чтобы свои  мечты воплотить в жизнь.
Уже в  следующем  1927 году по итогам геологоразведочных  работ за летний период К. И. Сатпаев  опубликовал статью «Атбасарское мед­ное дело и его перспективы (геологическая изученность Жезказгана на начало 1928 года)».
В этой статье    автор, отмечая значительное площадное распространение джезказганской рудоносной свиты в районе, приходит к выводу, что   Жезказганско­е месторождение по своим запасам призвано стать важнейшей базой медной промышленности  СССР,  обосновывал необходимость строительства здесь уже в первой пятилетке нового крупного медного комбината.
С пуском Карсакпайского комбината трест «Атбасцветмет» в начале 1929 года был переведен в Карсакпай, где главный геолог отдела Карсакпайского комбината  К.И.Сатпаев активизирует геологоразведочные работы, работает над созданием стационарной геологоразведочной службы.
В Жезказгане работало всего два станка, да и то лишь в   летнее время. Оставшиеся от англичан несколь­ко комплектов буровых станков были старыми и изношенными. К.И. Сатпаев с целью повышения эффективности буровых работ предложил вокруг станков вместо громоздких строений из дорогостоящего привозного леса возводить легкие казахские войлочные юрты, на установку и переноску  которых требовалось всего несколько часов, к тому же были более теплыми.
Это рацпредложение дало большую экономию рабочего времени. В зимнее время буровые станки под прикрытием юрт успешно работали даже в сильные морозы и бураны. Уже первые глубокие скважины позволили существенно увеличить запасы месторождения. 
Каныш Имантаевич Сатпаев настаивал на увеличение количества станков  до пятнадцати в 1930 году и до двадцати станков в последующие годы. Геолком же считал такие темпы разведки 
невозмо­жными и планировал работу лишь трех-четырех станков.
Такой план Геолком оправдывал организационными, кадровыми,  материальными и бытовыми трудностями, которые были тогда в Жезказгане.  Отсутствовали инженеры,  буровики,  коллекторы, лаборанты, прорабы и пр.
Не было  необходимых лабораторий, механических мастерских, гаража и т. д. К.И.Сатпаевым была создана сеть курсов, готовивших буровых мастеров, коллекторов, лаборантов, то­карей, слесарей, шоферов и пр.
Была разработана премиальная система оплаты за подготовку каждого квалифицированного рабочего и мастера из местного населения. Сатпаев  из местной молодежи отбирал наиболее способных, трудолюбивых  и ответственных и отправлял  на обучение в Ленинград, Москву, другие города страны.
К весне вернулись из Ленинграда обучавшиеся там буровые мас­тера - первые высококвалифицированные буровики казахи. На  Ачисайском свинцовом месторождении в Каратау работал американский специалист по бурению, умевший че­канить алмазные коронки для бурового снаряда.
Каныш Имантаевич немедленно послал в Ачисай учиться мастерству чеканки коронок Егизека Бейсалбаева. В последующие годы этот талантливый буровик организовал свою школу чеканщиков, буровых мастеров, прекрасно овладевших этим искусством.
По настоянию Каныша Имантаевича путем договоров с учреждениями и организациями почти во всем Жезказ­ганском районе производились топографические и геологические съемки. Геофизические методы, только что начавшие применяться в разведочном деле, сразу получали в Жезказгане широкое развитие в различных видах.
Обнаружив  в старых заявках краткие сведения  о выходах углей в районе Киякты, К. И. Сатпаев посетил это месторождение, дал положительное заключение на проведение геологоразведочные работы. И уже в сле­дующем  году там начались поисковые работы.
Он успевал всюду,  в Карсакпай,  Жезказган,  Байконур, на железомарганцевые флюсовые карьеры в районе Найзатаса и Джезды, на Кургасынское свинцовое месторождение. Посетив Болаттамское месторождение пиритоносного лигнита, Каныш Иман­таевич предложил заводу отказаться от дорогостоящего уральского пирита, применявшегося в то время в качестве флюса, и перейти на болаттамский пирит.
Смело выдвигая Жезказган, как одну из   потенциально мощных медных провинций Советского Союза, Каныш Имантаевич в состав­ленном им в те годы пятилетнем плане геологоразведочных работ пре­дусмотрел широкий размах бурения  скважин.
По этому пла­ну в сезоне 1930 года число буровых станков должно было дойти до пятнадцати. Геолком считал этот план фантазией. Те сравнительно ничтожные запасы, которые предвидели специалисты-консультанты из Геолкома, и тот убого ограниченный метраж бурения, который они рекомендовали произвести, чтобы полностью разведать Джезказган, являлись   совершенно ничтожными для  гиганта Жезказгана.
По предложению К.И.Сатпаева число действующих буровых станков в Жезказгане было доведено  в 1930 году до десяти,  в 1931 - до пятнадцати, и в 1932 году - до двадцати. Для повышения эффективности их работы Каныш Имантаевич стремился использовать все новинки в буровом мастерстве.
Прочитав в специальном журнале информацию о применении способа засыпки больших порций буро­вой дроби, он  безотлагательно решил применить его, чтобы  отказаться от дорогостоящих алмазов.
И этот способ дал хорошие результаты, повысил производитель­ность бурения на 25%. Так улучшая и совершенствуя способы  и технику бу­рения, буровики Жезказгана  повысили производительно­сть станков в 1940 году в два раза по сравнению с 1931 годом.
Геологоразведочные работы в Жезказгане развивались быстры­ми темпами. Здесь под  руководством К.И.Сатпаева сформировались кадры - коллек­торы, буровые мастера,  чертежники,  прорабы и др.  Коллектив геологоразведчиков работал с энтузиазмом.
В Таскудуке, недалеко от Джезказгана,  вырос новый поселок геологоразведчиков, а в  Жезказгане были созданы механическая мастерская, хими­ческая лаборатория, коллекторская, гараж, техсклад, кернохранилище. 
В Жезказгане была хорошо организована камеральная служба,   образцы руды подвергались качественными  петрографическим и минералогическим исследованиями. Ежегодно росли разведанные запасы медной руды.
К концу 1931 года в недрах Джезказгана были выявлены такие запа­сы медной руды, которые выдвигали  это месторождение на первое место в СССР. Одновременно продолжались разве­дочные работы  Байконурского и Кияктинского угольных месторожде­ний.
Геологопоисковые отряды продолжали обследовать обширную территорию Джезказган-Улутауского района. Они комплексно изуча­ли его недра,  наряду с ме­дью были открыты крупные запасы марганца, железа, угля и других полезных иско­паемых.
Велись поиски и изучались запасы и технологиче­ские свойства нерудных месторождений полезных ископаемых -   песков, глин, известняка, гипса и других материалов, необходимых для строительства и производственных нужд Большого Джез­казганского  комбината.
В начале 1932 года была опубликована работа Каныша Иман­таевича «Джезказганский меднорудный район и его минеральные ре­сурсы». В этой новой работе подводились итоги обширных геологоразведочных работ в Жезказганском районе за 1929 - 1931 годы, дана систе­матизированная стратиграфическая колонка пород джезказганской рудоносной свиты, впервые описаны отдельные горизонты  руд­ного тела месторождения, изложены морфология и вещественный состав рудных тел Жезказгана. 
Даны технико-экономическая оценка месторождения и дальнейшая программа работ. Отмечается простота обработки руд. Также дано краткое описание полезных ископаемых, выявленных в Жезказганском районе: меди, железа, марганца, сер­ного колчедана, угля, золота, свинца, асбеста, огнеупоров, барита, строй­материалов.
Карсакпайский за­вод оказался слишком малым, чтобы освоить недра такого  богатейшего месторож­дения,  как Жезказганское. Для ускорения и более полного использования природных богатств региона  К.И. Сатпаев предложил ряд важнейших народнохозяйственнных мероприятий: построить железную дорогу из Карагандинского угольного бассейна  в Жезказган через Атасуйской железо­рудный район, приступить к строительству Большого Жезказган­ского комбината, включив его в число ударных строек страны; форсировать геологоразведочные работы в Жезказганском районе, во второй пятилетке  создать ком­бинат по выплавке черных металлов, ферромарганцевый завод и другие производственные  центры. 
Широкая постановка и комплексный подход  к освоению уникальных природных ресурсов Жезказганского и прилегаю­щих к нему районов, стремление в кратчайшие сроки поставить их на службу народного хозяйства страны стали характерными чертами талантливого ученого К.И. Сатпаева, которые проявились с первых дней его практической деятельности.
И авторитетное мнение Сатпаева было услышано. Уже  выполнялись проектные работы, началась подготовка к строительству большого металлургического комбината, велись работы по водоснабжения будущего огромного предприятия.
С этой целью в Джезказган были привлечены крупнейшие специалис­ты нашей страны. И во всех больших и малых делах Каныш Имантаевич принимал активное участие. К началу 1933 года в Жезказгане трудились свыше се­мисот геологов-разведчиков, многие из которых были из окрестных мест.
Из  них Каныш Имантаевич вырастил немало   подлинных энтузиастов, мастеров  свое­го дела. С каждым годом жезказганская земля все более щедро раскрывала свои подземные кладовые. Однако многообразная деятельность первопроходцев  Жезказгана, возглавляемая ее подлинным лидером Канышем Имантаевичем Сатпаевым в феврале 1933 года была парализована из-за
отка­за Главцветметом  финансировать продолжение геологоразведоч­ных работ в Жезказганском регионе.
Гараж, мастерские, ла­боратории были переданы комбинату, сокращено до минимума число действующих буровых станков, многие работники были отправлены в отпуска без содержания. Как
со­хранить высококвалифицированные кадры?
Ради спасения своего детища – Большого Жезказгана К.И. Сатпаеву пришлось вступить в борьбу министерским Голиафом – Главцветметом. И в этой борьбе Каныш проявил свою волю, настойчивость и решительность. Каныш Имаитаевич убеждал, что трудности временные, и будут преодолены.
И ему верили. Он в суровое зимнее время на лошадях отправился в четырехсоткилометровую дорогу на станцию Жусалы и далее - в Москву, чтобы приостановить чиновничий беспредел. В Москве Каныш Имантаевич прошел все инстанции в Главцветмете и Главном геологоразведочном управлении ВСНХ СССР, всюду доказывая негосударственный подход в сворачивании  геолого­разведочных работ на Джезказгане.
И ему удалось добить­ся удвоения объемов финансирования Главцветметом. Каныш Имантаевич связался с трестами и управлениями, заинтересованными в тех или иных полезных ископаемых,  найденных в Джезказганского района в последние годы в результате комплексных геологи­ческих исследований.
Были заключены договоры и по­лучены средства на проведение  геологоразведочных работ на золото от треста «Золоторазведка», на уголь -  от Угольного института ГГРУ, на окисленные медные руды от треста «Лакокрассырье».
В результате в 1933 году удалось сохранить основные кадры геологоразведочной службы Джезказгана. Зна­чительную часть средств от подрядных работ Каныш Имантаевич на­правлял на геологоразведочные работы на Джезказганском месторождении.
В 1934 году Главцветмет полностью отказался финансировать геологоразведочные работы в Жезказгане. И опять К.И.Сатпаев настойчиво требовал финансирования Главцветметом продолжения геологоразведочных работ в Жезказгане, вел переговоры с ГГРУ и другими подрядными организациями. И ему вновь уда­лось сохранить кадры геологов, и значительную часть средств, полученных на подрядные работы опять направить на пополнение запасов медной руды Жезказгана.
Коллектив геологоразведчиков, вдохновленный   убежденностью, оптимизмом и  мужеством Каныша Имантаевича, стойко и терпеливо выдержали  все выпавшие на них  не­взгоды,  и не теряя веры в будущее Джезказгана.
В  эти сложные годы Каныш Иман­таевич со свойственной ему страстью и энергией публикует в центральной и республиканской  печати,  в журналах и газетах статьи  о проблемах и перспективе Большого Жезказгана.
Несмотря на финансовые трудности катастрофическое уменьшение ассигнований на раз­ведку Джезказгана, геологические запасы меди в Жезказганском месторождении каждый год неуклонно возрастали.
К концу 1934 года наряду с запасами  меди, представленными на утверждение в ЦКЗ,  также были подсчитаны запа­сы свинца, цинка и серебра. В сопроводительной геологической запис­ке, составленной под руководством К.И.Сатпаева были описаны основные черты геологического строения, установлены закономерности металлогенеза Жезказганского района.
Подсчет запасов и содержание записки высоко оценил опытный геолог, главный эксперт ЦКЗ по Джезказгану М. П. Русаков писал: «Весь подсчет, составленный под руковод­ством лучшего знатока Жезказгана К. И. Сатпаева, отличается ис­ключительной систематичностью и высоким качеством обработки материалов».
Все запасы руд Жезказгана были утверждены без изменения, а исследовательские и методические работы, произведенные геологоразведочным отделом Жезказганского комбината, признаны выполненными на высоком уровне.
Между тем, перед Сатпаевым вновь появилась рутинная стена Главцветмета, которую казалось уже не преодолеть.  Средст­в на разведку Жезказганского месторождения Главцветметом в 1935 году не планировал.
Подрядные договора уже не могли снять проблему.  Перед Сатпаевым оставался только один путь —  обратиться за помощью непосредственно к наркому тяжелой промышленности, руководителю ВСНХ СССР товарищу Серго Орджоникидзе.
о прежде К.И.Сатпаев решил получить поддержку со стороны Академии наук СССР, где молодого геолога из глубинки приняли с пониманием.  В  ноябре 1934 года в Москве была созвана специальная научная сессия Академии наук СССР, посвященная производительным силам Большого Джезказгана и Большого Алтая.
Сессия была организова­на под руководством академика А. Д. Архангельского. В сессии  приняли участие выдающиеся ученые СССР, акаде­мики Б. А. Обручев, А. Д. Архангельский, А. А. Майков, И. М. Губкин, Б. Е. Веденеев,   ученые- геологи Москвы и Ленинграда.
В своем докладе Каныш Имантаевич рассказал о геологии Жезказганского региона, комплексном изучении его недр, о выявленных огромных  минеральных богатствах  - медной руды Жез­казгана, железных рудах Карсакпая и Найзатаса,  марганцевых рудах Джезды,  месторождениях углей, золота, свинца, редких металлов, огнеупоров, флюсов и минеральных стройматериалов. Каныш Имантаевич впервые подробно изложил здесь свои оригинальные идеи о  генезисе месторождения, о внутрипластовой тектоники расслаивания пород, в первую очередь медных руд. 
И идеи Сатпаева были услышаны. Выдающиеся ученые страны поддержали молодого казахского геолога, рекомендовали продолжать планомерное изучение минеральных ресурсов богатейшего  Жезказганского региона.
После сессии Академии наук СССР Каныш  Имантаевич стал добиваться на прием к наркому тяжелой промышленности Серго Ор­джоникидзе, чтобы  окончательно решить вопрос о дальнейшей судьбе Жезказгана, о разведке его недр, строительстве медеплавильного комбината и железной дороги. 
И этот прием состоялся в декабре 1934 года. Серго Орджоникидзе тепло принял Сатпаева, подробно расспросил о запасах и особенностях залегания рудного  тела месторождения, о климатических, природных условиях района, о людях Жезказгана.
Каныш Имантаевич рассказал о сложившихся трудностях  в  финансировании геологоразведочных работ, высказал наркому свою убежденность в огромных богатствах недр Жезказганского района. Нарком подтвердил, что необходимо планомерно продолжать геологоразве­дочные работы, пообещал выделить для этого необходимые средства.
Каныш Имантаевич уходил от то­варища Серго в восторженном настроении. Тот покорил его вниманием, кавказским обаянием, а главное, полным пониманием существа дела и поддержкой в дальнейшем развитии Большого Джез­казгана, в  строительстве железной дороги.
В 1935 году Главцветмет уже без проволочек выделил запрошенные средства на геологоразведочные работы в Жезказгане. А на сессии ЦИК СССР нарком Серго Орджоникидзе заявил: «В ближайшем времени нам придется приступить к строительству Большого Жезказганского комбината.
Там имеются богатейшие запасы медных руд. Они расположены в глу­бине Центрального Казахстана, вдали от железных дорог. Необходимо быстрее строить к Жезказгану железную дорогу от Караганды».
Одновременно был издал приказ о начале подготовительных работ по строительству Большого Жезказганского медеплавильного комбината. Проектному институту  Гипроцветмет было поручено возглавить проектирование и осуществлять контроль за ходом проектных и строительных работ.
Летом 1935 года начались изыскания трассы этой дороги, а в сле­дующем году началось ее строительство. К 20-й годовщине Октябрьской революции ширококолейная железная дорога протяженностью свыше  400  километров  была доведена до Джезказгана.
Окрыленный успехом Каныш Имантаевич продолжил в более широких масштабах геологоразведочные работы. Отря­ды разведчиков трудились в различных уголках по всему Жезказган-Улутаускому району, в том числе на  Кияктинском каменноугольном месторождении, Жездинском - марганцевых руд, Карсакпайском - железистых кварцитов и  Найзатасском -  железных руд.
Теперь им овладела идея создания черной металлургии в Центральном Казахстане. Каныш Имантаевич на старой грузовой машине разъезжал по геологическим партиям, знакомясь с полученными  ими результатами по изучению геологии и новыми находками. структуры района и зани­маясь поисками все новых и новых богатств.
Поле деятельности его партий уже вышло за пределы Жезказган-Улутауским района. Сатпаева  интересо­вали и месторождения железных руд Атасу, медных руд - Теректы, Аулие-Тас, Атбасарские медистые песчаники и золоторудные месторождения:
Мык, на северо-западе - свинца в Кургасынском месторождении, тургайские бокситы и медные руды на Тургае, медистые песчаники Таскура на юге - ме­сторождения железистых кварцитов  в
Го­лодной степи и пр.
Материалы летних экспедиций тщательно изучались и обрабаты­вались зимой. В Карсакпайской и Жезказганской лабораториях про­изводились анализы новых руд и многочисленных проб керна буровых скважин, пройденных в Жезказгане, вычерчивались карты и разре­зы, подсчитывались запасы разведанных полезных ископаемых.
Всей  этой работой руководил Каныш Имантаевич, просиживая до глубокой ночи в своем рабочем кабинете. С ростом объемов геологоразве­дочных работ вырос научно-исследовательский сектор, были созданы пробирная, ми­нералогическая, петрографическая, шлиховая, стройматериалов, фото- и микрофотолаборатории.
Работники геологоразведки направлялись в научно-исследовательские инсти­туты Москвы, знакомились с применяемыми методами исследования горных пород. В созданном  геологическом музее были собраны  образцы руд и минералов месторождений Джезказган-Улутауского района.
Каныш Имантаевич поражал своей высокой работоспособностью. Авторитет его среди рабочих и сотрудников был неизменно высоким. На производственных совещаниях Каныш Имантаевич ясно излагал цели и задачи коллективов геологов, вдохновлял кол­лектив на их выполнение. Каждому работнику становились понятны задачи,  стоящие перед ним.
Поездки по необъятной степным просторам Сары-Арки,  терпкий аромат полыни, седые волны ковыля, небольшие едва приметные степные речушки – все это приносило подлинную радость и счастье Канышу Имантаевичу.
Глядя на милые сердцу родные пейзажи,  он, сидя в кабине с шофером, порою негромко пел любимые песни молодости, полные лирики и задушевности.  На  коротких остановках во встречных аулах Каныш Имантаевич привлекал к себе людей своей просто­той, готовностью выслушать, помочь советом, а если нужно, то и делом.
Такие встречи, согретые добротой и талантом этого незаурядного человека, навсегда оставались в памяти людей. В этих поездках по степи буквально все привлекало внимание любознательного Ка­ныша Имантаевича. 
Однажды, осматривая выходы сланцев, он обнаружил на них наскальные рисунки и сфотографировал их. Узнав, что в  Улытау  на горе Алтын-Шоку есть ка­мень с  непонятными письменами Каныш Имантаевич поехал познакомиться с ним. Он увидел надписи на арабском языке, прочитал их и убедился, что этот камень является уникальным историческим памятником, повествующим о походе великого Тимура в казахские степи.
Об этих археологических находках Каныш Иман­таевич сообщил в печати. Камень был перевезен в Ленинград­ский Эрмитаж. В особенности внимание Каныша Имантаевича привлекли следы древних раз­работок, в районе Аулие-Тас  - развали­ны печи металлургов, а в Жезказгане - горные разработки.
Здесь были произве­дены раскопки  и обнаружены останки древних «обогатительной фабрики» и «металлургиче­ского завода»,  найдены орудия труда, которые сегодня украшают  Карсакпайский геологический музей.
Мысль о Большом Джезказгане не покидала Каныша Имантаевича. Жезказганское месторожде­ние меди по запасам уступало лишь знаменитому месторождению Чукикамата в Южной Америке и не менее знаменитым районам Катанги и Северной Родезии в южной Америке.
В начале 1938 года его вызвали в Москву для доклада в Наркомате тяжелой промышленности по вопросу о Большом Джезказгане. Радост­ный и успокоенный вернулся он из этой поездки. В наркомате полно­стью поддержали его идеи о развитии Джезказгана.
Перед Канышем Имантаевичем возникли новые заботы: он неустанно следил за разра­боткой проекта будущего завода, принимал участие в выборе места для завода и города, его беспокоили вопросы технического водоснабжения, озеленение  будущего  города  и  многое  другое.
Заявляемые же запасы Джезказгана возрастали с каждым днем. Правительство СССР наградило Каныша Имантаевича орденом Ле­нина. С большим волнением воспринял эту радость Каныш Имантаевич. Коллектив, в свою очередь, был горд за своего любимого руково­дителя.
Все больше внимание Каныша Имантаевича начинает привлекать вопрос о развитии черной металлургии Казахстана на базе Атасуйского и Карсакпайского месторождений железных руд. Разведки карсакпайских железистых кварцитов были значительно расширены для промышленного использования их в будущей черной металлургии Казахстана.
После разведки Кияктинского месторождения и изучения запасов и качественного состава бурых углей этого месторождения Каныш Имантаевич рекомендовал на базе этого месторождения про­должить ширококолейную железную дорогу от Жезказгана на за­пад - к Ташкентской железной дороге, чтобы связать Джезказган с центром  страны  кратчайшим  путем.
Будучи предельно загруженным работой по разведке недр Жезказганского района, Каныш Имантаевич выкраивал время и писал статьи, в которых подводил итоги тех или иных этапов работы. За время работы в Жезказгане он опубликовал в различ­ных геологических и экономических журналах 46 научных статей, в которых освещались как вопросы геологии Жезказганского района и отдельных изученных им месторождений, так и  вопросы развития экономики этого района и его объектов, становления цветной и черной металлургии Центрального Казахстана.
В Жезказгане Каныш Иман­таевич Сатпаев проработал пятнадцать лет. За эти годы многое изменилось. Выросли рудники, появи­лись высокомеханизированные шахты, изменились заводские и руд­ничные поселки, зазеленели сады и огороды.
А  главное - вооруженные знаниями и техникой,  неузнаваемо выросли люди.  Казахи, вчерашние кочевники, впер­вые увидевшие  технику,  боявшиеся подойти к машине, стали  машинистами, техниками, инженерами, мастерами своего дела,  полюбившими  его всей душой. 
Мечта Каныша Имантаевича об индустриаль­ном Казахстане все более обретало реальную плоть. Пятнадцать лет деятельности глав­ного геолога и руководителя геологоразведочной службы Жезказгана Каныша Имантаевича Сатпаева прошли в напряженной работе по организации широ­кого и комплексного геологического изучения богатств недр Жезказ­ганского района, в воспитании и формировании квалифицированных кадров геологической службы, в особенности из среды местного  казахского населения, в непрерывной борьбе за освоение минеральных ресурсов этого бога­тейшего в природном отношении региона.
И в Жезказгане начал создаваться один из крупнейших центров цветной металлургии страны, который был связан железной дорогой с об­щей сетью магистральных дорог Советского Союза. В 1940 году встал вопрос о переводе Каныша Имантаевича в Алма-Ату на должность директора вновь созданного при Казахском филиа­ле Академии наук СССР Института геологических наук.
Канышу Имантаевичу трудно было расставаться с Жезказганом, становлению которого он отдал столько сил.   Он, хотя и понимал неизбежность переезда, но  не торопился с этим. В марте 1941 года правительство рес­публики предложило ускорить переезд на новую работу.
В воскресенье 22 июня 1941 года коллектив геологов-разведчиков Жезказгана на берегу реки Джезды собрался на  прощальную встречу со своим руководителем. За прошедшие годы геологи сблизились и в словах выступающих радость искренней дружбы, теплые воспоминания смешивалась с горечью предстоящей разлуки,  грустью расставания.
А утром геологи были потрясены сообщением о нападении на нашу страну гитлеровской Германии. Наступил новый, самый ответственный период жизни советских людей.

Источник
Новиков Владимир Яковлевич.
http://novikovv.ru/kanish-satpaev/vtoroe-rozhdenie-zhezkazgana

Фотографии
из музеев: Жезказганский краеведческий музей,. музей Сатпаев в Карсакпае, музей "Казахмыса" в городе Жезказган.