Поездка по руслу Узбоя.

«В 1846 году сотник (юзбаши) Мухаммед Эмин по поручению хана Мухаммед Эмина по­строил на старом русле плотину, провел воду и устроил сад на расстоянии полдня пути к югу от Старого Ургенча. В 1847 году туда явился сам хан, убедился в том, что мест­ность годна для земледелия, велел расширить и удлинить канал; для этих работ были призваны люди из каракалпа­ков»

В. В. Бартольд. «К истории ороше­ния Туркестана».

Достопримечательности русла Узбоя.

Для науки сейчас совершенно очевиден факт исчезновения реки» некогда протекавшей по Узбою. Амударья переменила русло, вся вода пошла в Аральское море, край стал пусты­ней. Только песчанки, лисицы да тонконогие каракумские антилопы нарушают покой мертвых территорий.
Первым из ученых, доказавшим, что Узбой - это речное русло, был Владимир Афанасьевич Обручев. В 1886 году он уехал в Туркмению, или, как тогда писали, Закаспийский край. Это была первая экспедиция выдающегося геолога и географа, который показал, что Узбой был самостоятель­ной рекой, вытекавшей из Сарыкамышской впадины и впа­давшей в Каспийское море.
о экспедиции В. А. Обручева не было известно о происхождении Узбоя.
Одни считали, что это морской пролив, по которому шел обмен каспийскими и аральскими водами, другие утверждали, что Узбой - это овраг, созданный ливневыми потоками, каких много, напри­мер, в Сахаре, где арабы называют их вадями (уадями).
Та­кой точки зрения придерживались К. Богданович и немецкий ученый И. Вальтер, много лет изучавший пустыни мира и написавший известный труд «Законы образования пустынь». Экспедиции Института географии Академии наук СССР 1934 года подтвердили представления В. А. Об­ручева.
Географы установили, что Узбой - действительно хорошо сохранившееся русло большой реки, некогда пересекавшей закаспийские пустыни, но что эта река и Амударья - не одно и то же. Амударья при своей величине не могла в узбойском русле вместить и половины своих вод.
Узбой был самостоятельной рекой, имевшей начало в Сарыкамышском озере. Он впадал в Балханский залив Каспийского моря. Сарыкамышское же озеро питалось частью вод Амударьи. Таким образом, Узбой можно сравнить с Волховом или Свирью, то есть реками-протоками между озерами.
Когда же прекратилось течение воды по Узбою, когда стала мертвой его долина, так хорошо сохранившаяся по сей день? На этот вопрос помогли ответить археологи. Развалины городищ по Узбою, о которых много писали историки, оказа­лись остатками караван-сараев, обслуживавших древний путь в Хорезм.
«Водопровод» у большого такыра и колодца Акяйла, оказывается, функционировал тогда, когда в Узбое воды уже не было, желоб наклонно падал в сторону русла и не мог поднимать и подводить воду из Узбоя.
Следы зем­леделия по Узбою небольшой давности - незначительные сельскохозяйственные участки, которые орошались водой из пресных узбойских озер или путем сбора такырных вод. Не было больших ирригационных участков и в античное время.
Так говорят археологи. «Вопросы Узбоя, мне думает­ся, должны уйти из ведения историков и остаться сферой географов, геологов и археологов-первобытников», - пишет профессор С. П. Толстов. В другой, более поздней работе этот же автор считает, что основной причиной смерти Узбоя явилось создание развет­вленной ирригационной системы в Хорезме в античное время, которая потребовала громадного количества воды, что и привело к усыханию Сарыкамышского озера.
Таким образом, данные археологии говорят, что еще к началу первого тысячелетия до нашей эры Узбой существовал как живая река. Античность была периодом его усыхания. Свидетель­ства Абульгази, по мнению археологов, относятся не к Узбою, а к Дарьялыку [Кунядарье], по которому действи­тельно и в наше время прорывается амударьинская вода.
Хорезмийский историк был прав, когда писал о густом насе­лении, многочисленных стадах животных и зеленых паш­нях, расположенных по долине Узбоя. По мнению С. П. Тол­стова, здесь базировались кочевья туркмен, уходивших время от времени вглубь пустыни.
Среди восточных писателей средневековья нет единого мнения о времени, когда вода текла по Узбою. Изучая хорезмийские и арабские источники и ссылаясь на Абульгази, известный русский востоковед В. В. Бартольд считал, что в средние века Узбой был живой рекой до 1573 года, когда течение воды прекратилось.
А вот географ XIV века Омари писал: «Джейхун [Амударья] поворачивает в соленое озеро, в которое впадает река Шашская [Сырдарья]. Кто же пола­гает, что Джейхун впадает в море Кользумское [Каспийское], тот ошибается; ему показалось, что только так вследствие величины этого озера».
Как же решается вопрос о том, в какие времена Узбой был живой рекой и в какие мертвой. В последние годы уче­ные, работавшие в Сарыкамышской котловине, обнаружили на ее склонах следы водоподъемных сооружений и древнюю, но ясную сеть оросительных канавок.
Какими водами мог­ли земледельцы орошать пашни? Ведь кругом нет ни рек, ни пресных озер. Жители могли брать воду только из древ­него Сарыкамышского озера, которое, а это уж бесспорно, питалось Амударьей, отдававшей часть своих запасов через западные рукава.
Только в последние годы стала ясной картина недавней жизни Узбоя и Сарыкамышского озера. Действительно, в XV и XVI столетиях Амударья какую-то долю своей воды несла в Сарыкамышскую котловину. Когда уровень озера достигал сливного горизонта, вода поступала в Узбой, и река оживала.
Таким образом амударьинская вода доходила до Каспийского моря. От того, сколько воды сбрасывала Аму­дарья в Сарыкамыш, зависела жизнь Узбоя. Когда уровень Сарыкамышского озера падал, умирала река в Узбое, опять поднимался уровень - и вновь текла река к Каспию.
Та­ким образом, в Узбое вода была проточной только времена­ми, непостоянно. Этим и следует объяснить наличие следов оросительных систем на склонах Сарыкамышской котловины и отсутствие средневековых археологических памятников и следов древ­них пашен и арыков по долине Узбоя.
Древняя Сарыкамышская дельта Амударьи орошалась ее водами в средние века, здесь протянулись так называемые земли древнего ороше­ния. А старые русла, лежащие на запад от Хорезма, русла древней дельты Амударьи, о которых мы писали, еще несколько столетий назад действительно несли воду.
Здесь сохранились большие городища и следы развитой архитек­туры. И в наше время иногда река как бы вспоминает свой древний, покинутый ею путь. Во время особо больших павод­ков она прорывает берега, устремляется по старым руслам, орошая сухую, растрескавшуюся глину равнин, и порой до­носит воду по руслу Кунядарьи (что по-туркменски значит «старая река») до самого Сарыкамыша.
В 1878 году был очень сильный прорыв, когда вода затопила самые низкие части котловины и образовала озера глубиной до восьми мет­ров. Прошел паводок, снизился уровень реки, и все осталось по-прежнему, как до наводнения.
Под палящими лучами солнца высохла вода в Сарыкамыше, вновь появились солон­чаки; только колодцы в долине Кунядарьи еще долго хра­нили вкусную прохладную воду. Сравнительно недавно, в 1930 году, во время большого разлива амударьинские воды прорвались в староречье Ку­нядарьи и по нему дошли до Сарыкамышского озера.
Казалось бы, сколько хороших земель с плодородными почвами ждут своей очереди освоения на севере республики, в Ташаузской области - в древней Сарыкамышской дельте Амударьи, куда теперь не доходят воды этой реки.
Если бы оросить многие пустынные места, расположенные на запад от оазиса Хорезма, то не одна тысяча гектаров бесплодной земли зацвела бы и дала плоды. Но имеет ли смысл это делать? В последние годы раздаются голоса возражения против таких проектов.
Однако не будем торопиться с их осуждением. Лучше послушаем «за» и «против». Следует ли использовать землю древнего орошения в нашу эпоху, когда техническая вооруженность и научная мысль позволяют по-иному решать вопросы ирригации, чем это де­лали наши предки тысячу, две тысячи лет назад?
Казалось бы, на такой вопрос ответ прост. «Да, следует!» - отвечают археологи и историки, изучавшие низовья Амударьи и Сыр­дарьи. Почему бы и нет, если эти земли давали сельскохо­зяйственную продукцию.
Достаточно подвести воду из ни­зовьев этих рек на пустующие поля, как они вновь зацветут ярким ковром зелени. И тут возникают противоречия и сомнения. Прежде всего, следует ответить на вопрос о целесообразности широкого использования земель древнего орошения в дельтах назван­ных крупных рек Средней Азии и Казахстана в современ­ную эпоху.
Их низовья расположены на севере пустынной зоны; здесь тепловых ресурсов несравненно меньше, чем на юге Средней Азии, где за вегетационный период суммы эф­фективных температур достигают рекордных для СССР ве­личин.
В Хорезме сумма температур воздуха за период с устойчивой температурой выше 5° равна 4200 - 4500°, тогда как на крайнем юге Туркменистана, Узбекистана и Таджи­кистана она достигает 5600 - 5800 и даже 6000°.
Именно в этих южных пограничных районах можно с успехом куль­тивировать самые ценные позднеспелые сорта хлопчатника. Оказывается, что экономически более выгодно строить но­вые ирригационные системы не на землях древнего ороше­ния в низовьях Амударьи и Сырдарьи, а в верхних и частич­но средних районах их бассейнов.
Земельных ресурсов в Средней Азии и Южном Казахстане немало, но невозможно оросить их имеющимися запасами влаги. Направляя речную воду для полива площадей в верх­них и средних районах речных бассейнов, мы тем самым обрекаем на безводье или голодный паек их низовья.
Одно­временно ставится под сомнение возможность, а также целе­сообразность существования в будущем Арала.

Литература:
С. П. Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации. М. - Л., 1948, стр. 808.

Источник:
«Годы исканий в Азии». Мурзаев Эдуард Макарович.

Фотографии
Александра Петрова.