Горные экскурсии в горах Памира.

«Государи и императоры, короли, герцоги и маркизы, графы, рыцари и граждане, и все, кому желательно узнать о разных народах, о разнообразии стран света, возьмите эту книгу и заставьте почитать ее себе; вы найдете тут необычайные диковины и разные рассказы о Великой Армении, о Персии, о татарах, об Индии и о многих других странах; все это наша книга расскажет ясно по порядку, точно так, как Марко Поло, умный и благородный гражданин Венеции, говорил о том, что видел своими глазами, и о том, чего сам не видел, но слышал от людей нелживых и верных. Всякий, кто эту книгу прочтет или выслушает, поверит ей, потому что все тут правда»

Марко Поло.

Горные лагеря на Памире.

Обитаемый мир для древних греков и римлян ограничивался берегами Средиземного (моря. Торговое общение с другими странами было эпизодичным, путешествия за пределы Средиземноморского бассейна практически не совершались.
Поэтому первое, самое раннее известие о территории, занимаемой Памиром, относится лишь к V в. до н. э. Это сообщение не было результатом специального исследования. Таковых в то время вообще не производилось.
В античную литературу о далекой Азии сведения проникали окольными путями, не через исследователей, а через людей, к науке отношения не имеющих. Купцы и паломники, возвращаясь из дальних стран, приносили рассказы об этих далеких землях. Они рассказывали не только то, что видели сами, но и то, что слышали от других.
Они с доверием относились к любым небылицам, пожалуй, небылицы выслушивались даже охотнее, чем достоверные истории. Эти рассказы передавались из уст в уста, обрастали еще более не вероятными подробностями и в таком виде попадали в рукописную литературу древних.
Запись производилась, как правило, не со слов очевидцев, а из вторых, а то и третьих уст. Большинство этих рассказов об Азии проникало на запад через древнюю ахеменидскую империю - нынешний Иран.
По-видимому, тем же путем в "Историю" Геродота проникли и первые сведения о реке Араке и о стране золотого песка, расположенной севернее Индии. Араке, по сообщению Геродота, протекал с запада на восток.
Если бы не позднейшие источники, догадаться о том, что текущий в этом направлении Араке - это известная нам Аму-Дарья, было бы трудно.
Спустя почти век, Аристотель тоже упомянул об Араксе. Вместе с Индом, Бактром и Хоаспом Араке стекал с хребта Парнас. Так называли Гималаи. Эти сведения Аристотель почерпнул не от рассказчиков, а из записок греческого врача Ктесия, который побывал в Персии в войсках Артаксеркса II и пытался впоследствии внести поправки в "Историю" Геродота.
В его записках упоминается также Щрапанис, то есть Гиндукуш, а течение Аму-Дарьи указано уже правильно - с востока на запад.
Значительные географические последствия имел известный поход Александра Македонского в глубь Азии. Как бы велики последствия похода для науки ни были и как бы высоко мы ни ценили полководческий талант молодого македонского царя, не следует забывать, что его поход в Азию представлял собой обычную агрессию, в самом прямом понимании этого слова. Поход этот, как и всякая агрессия, вдохновлялся духом приобретательства, стремления к грубому захвату.
Несмотря на то, что с армией Александра следовали лица по тому времени образованные, ничего общего с целями получения каких-либо географических сведений этот военный поход не имел.
В 329 году, до нашей эры, войска Александра вошли на территорию современного Афганистана и со стороны реки Гильменд стали подниматься на гребень Гиндукуша.
Если и сейчас гиндукушские перевалы трудны для прохождения, то можно себе представить, насколько большие трудности пришлось преодолеть войску Александра почти 2300 лет назад. Дойдя до Сыр-Дарьи, греческие войска прошли тем же путем обратно. Памир остался несколько к (востоку от основного пути войск Александра. Сейчас наукой достоверно установлено, что в пределы Памира эти войска не заходили.
Но проникновение отдельных разведывательных отрядов в северо-западную часть Памира (современный восточный Афганский Бадахшан) не исключено. Такое предположение подтверждается фактами двоякого рода.
С одной стороны, греки принесли из похода весьма обширные сведения о территории Памира, и вся совокупность этих сведений была использована греческими авторами в своих сочинениях. А с другой, на Памире и по сей день живы многочисленные легенды об Александре Македонском, которого на Западном Памире, например, называют "Искандер Зоркарнай", что в переводе означает "Александр двурогий".
Жители Западного Памира знают и имя коня Александра - Буцефала, и даже древние захоронения в труднодоступных верховьях некоторых рек (например, Язгулема) ошибочно, по простоте душевной, считают за могилу македонского царя.
Так или иначе, то есть, были отряды Александра в Бадахшане или не были, но греческая литература обогатилась целым рядам новых сведений. Географические материалы похода изрядно разрознены и лишь благодаря Дикеарху, обобщившему их, они приобрели компактный вид и дошли до нас в передаче более поздних авторов.
В записках Дикеарха впервые встречается название Имай, под которым подразумевалась мощная система хребтов севернее Индии; сюда входили и Гималаи, и Гиндукуш, и Памир. Это название часто встречалось и в более поздних сочинениях, и каждый раз географический объем Имая менялся.
По Дикеарху Имай был крайним восточным районом, до которого доходил Тавр - мощный хребет, разделявший по представлению древних греков обитаемую часть мира (эйкумену) на северную и южную части. Это название сохранилось за хребтам, вытянутым вдоль северного побережья Малой Азии.
Мегасфен, посетивший в IV - Ш в.в. до н. эры Индию в качестве посла, описал ее границы и указал, что северными ее рубежами являются горные хребты Эмод и Имай. Что подразумевалось под этими названиями, неизвестно. Существует мнение, что Эмод и Имай - одно и то же название, но на разных йндийских диалектах.
Эратосфен (275 - 195 г.г. до н. э.), использовавший труды Дикеарха и Мегасфена для своей "Географии", упоминает Паропамиз, Эмод и Имай - пример, под первым имеется в виду западная часть Гйндукуша, Эмод соответствует восточной части Гиндукушу и Памиру, а Имай - Гималаям.
Эратосфен пишет также о Бактрии, о реках Оксе и Яксарте (Сыр-Дарье). Течение последних Эратосфен представляет более или менее правильно, указывая, что они направляются в Каспийское море.
На некоторых воспроизведениях карты Эратосфена от основного гребня Паропамиза отводится в верховьях Окса даже отрог на север. Этот отрог по расположению соответствует Памиру.
Китайцам Памир был известен давно.
Первым китайцем, который побывал в этих краях, был посол Чжан Цянь, направленный с политическим поручением в 138 году до н. э. на запад. В 127 году Чжан Цянь на обратном пути прошел Алайской долиной, обогнув с севера Памир, и вышел в Кашгарию. В своих записках он называет Памир Цунлином, т. е. "луковыми горами". Может быть, это название связано с изобилием луков, произрастающих у подножия Алайского и Заалайского хребтов. Сказать трудно. Во всяком случае, это название надолго сохранилось у китайцев.
Чжан Цянь отметил, что Цунлин представляет собой мощный водораздельный узел. Вслед за Чжан Цянем уже во II веке до н. э., из Китая на запад потянулись торговые караваны с шелком. Эти караваны проложили так называемые "шелковые пути", связавшие торговыми отношениями Дальний Восток с Передним.
Первый караван был отправлен в 106 году до н. э. С тех пор в страны Запада стали проникать более достоверные сведения о Центральной и Средней Азии. Один из "шелковых путей" огибал с севера Кашгарский хребет и мимо Ташкургана проходил на юг через Гиндукуш в Индию, другой шел по Вахану на запад - в Персию, остальные проходили севернее Памира через Фергану.
Караваны неоднократно подвергались нападениям, а это приводило к военным конфликтам.
В 79 - 91 годах н. э. армия кушанов с запада перешла Памир и была остановлена китайским полководцем Бань Чао. Активная торговля Китая с западом продолжалась до 127 года н. э. Благодаря торговым связям, Европа все больше обогащалась новыми сведениями о восточной части Азии.
Плиний (23 - 79 г.г. н. э.) в "Естественной истории" пишет, что река Оке берет начало в одноименном озере, что "снежный" Имай является выступом Эмода (то есть Плиний представлял себе конфигурацию азиатских хребтов иначе, нежели его предшественники).
Птолемей (II век) имел сведения об этой части Азии более подробные, главным образом, со слов путешествовавших там купцов. Птолемей знал о торговой дороге, по которой вывозился из Китая шелк.
Тарим, по которому проходил "шелковый путь", он называл Ойхардом. Последний отделялся от страны комедов (Гиссара) меридиональной системой Имаус (т. е. тот же Имай), имевшей довольно сложную конфигурацию.
По Птолемею, Имаус - это серия расположенных треугольником (вершиной к северу) хребтов, отходящих от Паропамиза и отделяющих Согдиану от области саков. В этой группе хребтов берет начало Инд, с которым, по мнению Птолемея, соединяется Оке. К востоку от этой горной группы отмечалась некая "Каменная башня".
Имаус Птолемея - как считают некоторые исследователи-историки это, вероятнее всего, Памир. Поскольку торговцам по пути на запад приходилось преодолевать, один меридиональный хребет (Кашгарский, если путь шел в Индию), а иногда и несколько (Кашгарский, Сарыкольский и Кохи-Ляль, если путь шел через Вахан или Восточный Памир и Бадахшан), то вполне понятно, что хребты Имауса у Птолемея оказались вытянутыми с севера на юг.
Возможно, что эти представления Птолемея, соединенные с последующими сведениями Марко Поло о стране Болор, в какой-то мере повлияли впоследствии на взгляды Гумбольдта и Риттера относительно расположения хребтов в Центральной Азии. Во всяком случае, данные Птолемея относительно интересующей нас части Азии выгодно отличаются от смутных сведений, сообщавшихся более ранними античными авторами.
В I веке, китайским ученым Бань Гу была составлена книга "Цяньханыиу", в которой встречаются интересные данные о Памире. Этот автор, как и все последующие китайские летописцы и путешественники, употребляет применительно к географическим объектам свои специфические названия, обычно даже фонетически не обнаруживающие какого-либо сходства с принятой в настоящее время топонимикой.
Это очень затрудняло локализацию указанных китайцами объектов. Большую помощь науке оказали в этом отношении востоковеды и, в первую очередь, Н. Я. Бичурин. Этот замечательный востоковед прожил много лет в Китае, хорошо изучил китайский язык, много путешествовал по Востоку. Благодаря ему, а также другим историкам и географам, появилась возможность установить - каким китайским географическим названиям соответствуют памирские.
Бань Гу, так же как и Чжан Цянь, называет Памир с прилегающими хребтами Цунлином. К западу от него, по Бань Гу, располагалось владение Уча, которое одни исследователи отождествляют с Бадахшаном, другие - с Сарыколом, третьи - с Ванчем. Бань Гу описывает направление главных путей через Цунлин, приводит расстояния между различными географическими объектами и т. д. Он упоминает, в частности, Арачул, который многие исследователи склонны считать искаженным названием Аличура.
В середине IV века буддийский монах Дао Ань совершил путешествие из Китая в Индию и составил "Описание Западных стран", в котором имеются упоминания и о Кашгарской части Памира.
В 399 году из Китая в Индию направилась группа буддийских монахов-паломников. Один из них Фа Сянь описал это путешествие, совершенное через Цунлин. Под Цунлином Фа Сянь подразумевал Памир с Гиндукушем и Мустагом. Восстановить путь Фа Сяня с точностью так и не удалось, но из его записок видно, что Кашгария, Памир и Гиндукуш были этому путешественнику хорошо известны.
Некоторые владения, лежавшие в пределах Вахана и Бадахшана, упоминаются также в китайском географическом источнике "Бэйши", составленном в V в.
В 519 - 522 г.г. через Памир и Вахан в Северную Индию проследовали Хой Шен и Сон Юн. Они описали Вахан (Бохо), окруженный мощными хребтами, с его сильными ветрами, а также отроги Цунлина (Памира) с каменистыми почвами и бедным населением.
Краткие данные о Памире встречаются и в труде Пэй Цзюя, относящемся к началу VII века. При описании путей из Китая на запад, Пэй Цзюй упоминает Цунлин (Памир), Сулэ (Кашгар), Кэпаньто (Сарыкол), Хюми (Вахан). Каждая из этих областей в труде Пэй Цзюя получила краткую природную характеристику.
В 629 - 645 г.г. н. э. китайский паломник Сюань Цзан проделал величайшее путешествие в Индию. На обратном пути из Кабула он перевалил Гиндукуш, прошел через Афганский Бадахшан в Вахан, оттуда через Кашгарский хребет в Яркенд, а затем на восток в Китай.
По выражению Э. Реклю, Сюань Цзан был "настоящий исследователь новых стран в современном значении этого слова". В его "Записках о странах Запада" имеется описание высоких Памирских гор с холодным климатом и скудной растительностью.
В Бадахшане,- пишет Сюань Цзан,- много гор и долин, песка и камней, леса мало, население сеет злаки и разводит овощи. Границы Памира (Цунлина) Сюань Цзан очерчивает достаточно определенно: на юге Памир ограничивается "большими снежными горами" (Гиндукушем), на севере простирается до "холодного озера" (Иссык-Куля), на восток - до владения Уша (местность восточнее Сарыкола), на запад - до "тысячи ключей" (тюркские владения).
Упоминаемое Сюань Цзаном владение Шицини является Шугнаном, Бомило - рекой Памир, Цюйша - Кашгаром. Сюань Цзан описывает большое озеро, расположенное, "в центре" долины Бомило. Это озеро имеет длину с востока на запад 300 ли, ширину с севера на юг 50 ли (ли равняется 576 метрам). Большинство востоковедов сходится на том, что это озеро Зор-Куль.
В первой трети VIII веке среднеазиатские владения в Междуречье посетил Хой Чао. В своих мемуарах он описывает Путэшань (Бадахшан), Хуми (Вахан), Шини (Шугнан), Большой Боми (Памир). Хой Чао писал о холодном климате этих стран, о высоких снежных горах, о быте и языках местного населения.
Встречаются упоминания и о Цунлине, но под этим названием, как установил ученый А. М. Мандельштам, подразумевался уже не весь Памир, а только Сарыкол. Известен еще целый ряд китайских и индийских путешественников - паломников или купцов,- из записок которых можно почерпнуть крупицы сведений о природе Памира.
Каждый из них дал так мало, что упоминать их всех здесь нет надобности, но в совокупности доставленные ими сведения как раз и составляли сумму имевшихся тогда представлений о Памире и памирских странах.
На основе собранных путешественниками данных, в VIII веке в Китае было составлено географическое сочинение "Таньшу". В нем приводится большое количество сведений о Памире, его природе, княжествах, городах.
Указываются расстояния между географическими объектами, размеры долин и т. п. Сравнительно полные данные приводятся и о Гиндукуше. Из приведенного видно, что до VIII века китайские миссионеры и торговцы довольно часто посещали Памир.
А. Стейн, изучавший памятники китайской культуры на Памире, составил даже карту путей китайских экспедиций того времени. Эти пути проходили через Кашгарский Памир, Гиндукуш, Вахан и южную часть Восточного Памира и Бадахшана, доходили до устья Гунта через Аличур, шли по Шахдаре через Джаушан-гоз к Зор-Кулю, пересекали верховья Мургаба. Предположение о существовании в то время большой торговой дороги через Памир еще до Стейна сделал А. Е. Снесарев - большой знаток Азии.
После нашествия в VII веке арабских завоевателей на Среднюю Азию, в арабской географической литературе появились многочисленные сведения о Мавераннахре (территория, лежащая между Сыр - и Аму-Дарьей) и сопредельных странах.
Заслуживает внимания то, что исходные данные этих географических материалов, как установил известный востоковед В. В. Бартольд, поставлялись местными среднеазиатскими уроженцами. Встречались в арабских географических сочинениях также сведения о Памире, причем иногда весьма полные.
Большой вклад в изучение арабских географических сочинений сделал советский ученый А. М. Мандельштам, благодаря которому мы имеем возможность оценить роль каждого арабского автора в познании и описании географии Памира.
В 846 году появилась первая редакция "Книги путей и государств" Ибн Хордадбеха, в которой встречаются отрывочные сведения о Памире, почерпнутые из рассказов разных лиц, а поэтому очень неопределенные или просто неверные. Упоминается, кстати, о торговле в Ишкашиме и Шугнане.
В 891 году была закончена "Книга стран" ал-Якуби. В ней упоминаются многие памирские владения и описывается их расположение относительно друг друга. В частности, имеется упоминание об области тюрок, в которую входили Рашт, Кумед и Памир (что подразумевалось под Памиром, не указано).
В 912 году была составлена "Книга драгоценных ожерелий". Это - энциклопедический труд, написанный Ибн-Русте. Здесь уже встречаются более подробные и точные данные о Памире. Ибн-Русте в общем правильно описал течение Аму-Дарьи и ее верховьев. Он первый из арабских географов упоминает о добыче золота в Вахане. Но Памиром Ибн-Русте называет Алайскую долину или часть ее.
Около 933 года была составлена "Книга путей и стран" Ал-Истахри. В этом крупном географическом труде использовалось сочинение ал-Балхи, который, по-видимому, хорошо знал прилегающие к Балху памирские земли.
Ал-Истахри приблизительно правильно описал размещение природных объектов Памира, границы памирских владений, реки этой области. Он первый в арабской географической литературе указал на наличие в Бадахшане драгоценных камней - гранатов, рубинов и лазурита.
Труд Ал-Истахри в 977 году был обработан и дополнен Ибн Хаукалем. Через два десятилетия после появления книги Ал-Истахри описание верхнего течения Аму-Дарьи было помещено в "Книге наставления и убеждения" ал-МасуДи.
Особого внимания заслуживает замечательный документ таджикской прозы X века "Худуд ал-Алем", на судьбе которого стоит остановиться подробнее. В 1890 г. русский востоковед капитан А. Г. Туманский служил в Ашхабаде.
Интересуясь научным наследием Улуг-бека, он свел знакомство с местной духовной интеллигенцией. По просьбе Туманского, один из его новых знакомых - Мирза Абуль-Фадль, направлявшийся в Бухару, должен был поискать среди бухарских рукописей сочинения Улуг-бека.
Через некоторое время Туманский получил от Абуль-Фадля письмо с сообщением, что рукописей Улуг-бека он не нашел, но обнаружил какое-то географическое сочинение. Выехав в Бухару, Туманский просмотрел пухлую рукопись на таджикском языке.
Сохранилось название рукописи - "Худуд ал-Алем", что значит "Пределы мира". Рукопись была датирована 982 годом, имя автора нигде не значилось. Получив эту рукопись в дар, Туманский увез ее в Петербург и приступил к обработке.
В востоковедческих кругах это сочинение стало известно под названием "Рукопись Туманского". После революции сам Туманский оказался в Константинополе, где и скончался в 1920 году, а его рукопись сложными путями попала к В. В. Бартольду, занявшемуся ее дальнейшей обработкой.
По отдельным намекам, имевшимся в рукописи, Бартольд предположил, что автор этого сочинения служил где-то на севере Афганистана. В 1930 году, спустя 40 лет со времени нахождения и почти тысячу лет со времени написания, это сочинение было опубликовано с введением и указаниями В. В. Бартольда.
Имеется также английское издание этого труда, переведенное в 1937 году с русского Минорским. "Худуд ал-Алем" представляет собой сочинение, охватывающее свод географических представлений X веке. Анализируя ряд географических сочинений того времени, Бартольд приходит к выводу, что анонимный автор "Худуд ал-Алем" использовал ранние трактаты арабских географов ал-Балхи, ал-Истахри и Ибн-Хордадбе-ха.
В сочинении даны описания основных областей, известных географам того времени, приводятся перечни городов, царств, рек, горных хребтов и других географических объектов, указываются расстояния между ними.
По тексту сочинения можно достаточно четко восстановить степень географических познаний автора, который хорошо знал, по-видимому, Памир. По представлениям автора, почерпнутым из этого сочинения, Минорский составил ряд карт, в том числе две карты, включающие и Памир.
Автор "Худуд-ал-Алема" правильно описал основное направление рек и хребтов Памира; он указывал реки Пяндж (который называл Джарьябом), Мургаб, Ташкурган, горы Вахана и Кашгарии, озеро Чакмактин и Парванский перевал в Гиндукуше, озеро Шива в Афганском Бадахшане, Болор (в Кашгарии).
Он писал о городах Вахана, из которого шла дорога в Тибет; о серебряных рудниках Пянджира, из которых серебро привозилось в Андероб. Орографическая характеристика Памира дана в основном правильно. Хотя общие географические представления автора сочинения, положенные на карту Минорским, могли быть невольно им улучшены, "Худуд-ал-Алем" остается выдающимся географическим документом того времени.
Большой вклад в развитие географических знаний об Азии сделал выдающийся хорезмский ученый - энциклопедист Аль-Бируни (X - XI) в.в.  В его большом трактате по математической и описательной географии "Канун ал-Мас'уди", при изложении метода определения географических координат, приводятся также координаты Памира (долгота 92°35', широта 41о10') и Бадахшана (долгота 95°10’, широта 39°50').
Это первое, дошедшее до нас астрономическое определение положения Памира. Обращает на себя внимание очень большое расхождение координат долготы, приведенных Аль-Бируни, с современными. В то же время широта указана почти правильно.
Такое же положение наблюдалось и во многих других астрономических определениях в древности. И дело здесь не столько в несовершенстве приборов (хотя и это обстоятельство породило немало ошибок), сколько в условности отсчета.
Широта местности и в те времена, и сейчас высчитывается по солнечному склонению, то есть по определенному углу к горизонту. Эта величина и тогда определялась довольно точно. А долгота местности отсчитывается от условного меридиана, который принимается за нулевой.
В наше время нулевым принят меридиан, проходящий через обсерваторию Гринвич близ Лондона. Во времена же Аль-Бируни, поскольку общей договоренности о нулевом меридиане тогда быть не могло, каждый астроном вправе был любой меридиан произвольно принять за нулевой и от него вести отсчет.
Отсюда и произошли большие расхождения в показателях долготы.
В XII веке арабский географ-компилятор Идриси составил карту мира, на которой область Памира, отграниченная от "страны Инд", Хорасана и Согда хребтами, была отмечена как бессточная территория с рядом крупных озер.
В 1271 году началось самое замечательное путешествие, составившее эпоху в изучении Азии, проделанное венецианцем Марко Поло. Вместе с отцом и дядей, двигаясь на восток, Марко прошел вдоль южных предгорий Гиндукуша, вступил в Афганский Бадахшан, затем по Вахану дошел до реки Памир, пересек Памирское нагорье, вышел в Алайскую долину и оттуда проследовал в Кашгар и дальше в Китай.
По возвращении на родину Марко Поло встретил недоверие соотечественников к своим рассказам о виденных им диких странах. Слишком уж много необычного было в его рассказах: и горы, вздымающиеся до самого неба, и равнины, в которых совсем нет воды, и бумажные деньги, которых не знала тогда Европа, но которые уже имели хождение в Китае вместо золота и серебра, н многое другое, чему средневековый обыватель поверить, конечно, не мог.
Так и закрепилась за Марко Поло репутация искусного лгуна. И конечно, такая репутация не могла не подорвать торговых дел путешественника, он умер в бедности, одиноко переживая глубокую личную трагедию человека, так много повидавшего и встретившего так мало сочувствия и доверия у современников.
Лишь спустя многие века величие подвига Марко Поло было оценено по достоинству. К сожалению, по-своему трагична судьба, каждого крупного исследователя, намного опередившего свое время. В 1298 году, вероятно, как участник морского боя с генуэзцами, разбившими 7 сентября венецианский флот, Марко попадает в генуэзскую тюрьму.
Сидя в темнице, Марко уговорил заключенного вместе с ним пизанца Рустичано записать с его слов "Книгу, именуемую о разнообразии мира". Так появилась знаменитая "Книга Марко Поло", впервые изданная Парижским географическим обществом в 1824 году - пять с лишним веков спустя после ее написания. Впоследствии книга переиздавалась бесчисленное количество раз, в результате чего содержание ее претерпело целый ряд искажений.
Первые русские переводы книги были напечатаны в 1861 – 1862 г.г. и в 1863 и 1877 г.г. Во всех этих изданиях - переводах с переводов - допущен ряд искажений, вследствие чего научное значение этих книг было невелико.
Первый научный перевод "Книги Марко Поло" на русский язык был сделан в 80-х годах прошлого столетия выдающимся востоковедом лингвистом-индологом И. П. Минаевым. Снабженная примечаниями переводчика, рукопись Минаева долгие годы пролежала без движения, пока не была передана для редактирования известному востоковеду и историко-географу В. В. Бартольду.
Доработанная Бартольдом, рукопись Минаева была издана в 1902 г.
Первое советское издание "Книги" вышло в 1940 году, второе издание, полностью и без изменений воспроизводившее текст русского перевода 1902 года, вышло в свет в 1956 г. В этой замечательной книге приводится краткое, но чрезвычайно правдивое и образное описание Бадахшана ("Бадасиян") и Памира.
Имеются указания и на богатые пастбища в Вахане, и на скудную растительность Памирского нагорья, на его разреженный воздух, сильные холода, описывается население этой области, его нравы и обычаи. Безо всякого преувеличения можно сказать, что Марко Поло для европейцев первый открыл Памир и явился его первым исследователем, так как сведения китайских авторов стали доступными европейцам много веков спустя.
Особо ценным следует признать то, что "Книга Марко Поло" составлена на основе личных наблюдений и лишь в очень скромной доле - по опросным данным. В той части книги, которая касается Памира, текст основан исключительно на собственных наблюдениях, и описание это абсолютно правдиво.
В Памирской области Марко Поло отчетливо различает Бадахшан, Вахан, Памир и Болор (Кашгарский Памир). В XIV - XV в.в. "Книга Марко Поло" служила одним из руководств для составления карт Азии. Карты мира "По Марко Поло" составляли и многие комментаторы венецианца.
В XVI в. в записках Султана Бабура (Бабур-наме) помещаются сведения о ряде областей Азии, в том числе и о Гиндукуше, Бадахшане и других памирских районах. Это сочинение - историческое, но упоминание целого ряда географических названий позволяет определить широту географических представлений того времени (XV - XVI в.в.).
В первой половине XVI в. в историческом сочинении "Тарихи Рашиди" Мухаммед-Хайдер - Гурекан (Хай-дер-Мирза) поместил также отрывочные географические сведения о Кашгарских горах. Некоторые данные по размещению географических объектов Кашгарии, ее климату и растительности встречаются в арабском географическом сочинении "Гефт Иклим" (то есть "Семь климатов"). Здесь имеются упоминания о горах западнее Кашгара, с которых стекает много рек, направляющихся на восток.
Вообще,- пишет автор "Гефт Иклим",- в Кашгарском краю (речь идет о западной горной Кашгарии - О. А.) воздух здоровый, вода превосходная и болезни редки, но климат холодный, так что хотя хлеба и плоды родятся в изобилии, созревают они с трудом".
Далее автор сочинения пишет о кутасах (яках), как о свирепых диких животных. Это упоминание чрезвычайно интересно, поскольку оно свидетельствует о существовании диких яков еще в XVI веке. Что же касается указания на обильное рождение хлебов и плодов в Кашгарии, то это подмечено верно: факт обильного цветения и плодоношения растений в горах Памира под влиянием ультрафиолетовой солнечной радиации был отмечен некоторыми исследователями и в наше время.
В 1603 году состоялось замечательное путешествие иезуита -"мирянина" Бенто де Гоэш (Бенедикта Гоэса) в Индию, а оттуда в Кабул и через Парванское ущелье Гиндукуша на Памир, в Яркенд и далее в сторону Китая, дойти до которого ему так и не удалось, он умер, оставив своему спутнику дневник.
Часть дневника была обработана и издана в 1618 году монахом Триго. О Памире де Гоэш упоминает лишь как о холодных, высоких горах. Курьезной, с современной точки зрения, является несоизмеримость пройденного де Гоэшем пути с поставленной им целью, он хотел узнать, была ли Сина и Китай одной и той же страной, или нет.
Может быть, именно этим объясняется весьма скупое описание де Гоэшем своего пути, впечатления от которого он, по-видимому, считал второстепенными по сравнению с главной целью своего путешествия.
Интерес России к странам Средней Азии проявился давно.
Во всяком случае, уже в 1558 г. с заданием русского правительства по Средней Азии путешествовал Дженкинсон.
В 1620 г. Хиву, Бухару и Самарканд посетил посол Иван Хохлов.
В 1669 г. царем Алексеем Михайловичем в Хиву и Бухару было отправлено посольство во главе с Борисом и Семеном Пазухиными. В составе посольства находился толмач Никита Медведев. Отправленный Пазухиными в Балх, Медведев привез, помимо прочих, сведения об "Индийских горах" (Гиндукуш).
Интересовался Средней Азией и Петр Первый. В 1710 г. он направил в Кашгар агента капитана Унковского, собравшего много интересных сведений о Кашгарском крае. Донесения Унковского были широко использованы русским академиком Г. Миллером в обширных исторических сочинениях.
В 1717 году, в связи с фантастическими слухами о нахождении золота в русле Аму-Дарьи, Петр направил в Хиву экспедицию А. Бековича-Черкасского, окончившуюся безуспешно.
В 1718 году - посольство Флорио Беневени, составившего на основании опросных данных интересную реляцию о Бадахшане. В частности, он отмечал богатство этого края золотом и драгоценными камнями.
В книге Бычкова "Описание походов, совершенных в государствование Петра Первого в Персию" имеется упоминание о беседе Петра с морским офицером Соймоновым 27 июля 1722 г. Содержание беседы свидетельствует о том, что Петру был известен Бадахшан: "Знаешь ли, что от Астрабада до Балха и Бадахшана и на верблюдах только 12 дней ходу, а там, в сей Бухарин, середина всех восточных коммерции", говорил Петр Соймонову.
В 1734 г. академик Г. Миллер собрал опросные сведения о Кашгарии и опубликовал их шесть лет спустя. Миллер получил сравнительно правильные данные о хорологии этого района Памира. Он писал: "Калмыцкая земля отделяется от Малой Бухарин хребтом Музарт, весьма высоким, который и летом, и зимою покрыт снегом. Горы же, отделяющие ее от Большой Бухарин и Индии, зовутся Мус-Таг".
Сведения о Памире и припамирских областях встречаются также в записках Филиппа Ефремова, много лет прожившего пленником в Бухаре и бежавшего оттуда через Фергану в Кашгарию и Тибет.
Его невольное путешествие (1771 - 1780 г.г.) описано им в книге "Девятилетнее странствование российского унтер-офицера Ефремова в Киргизской степи, Бухарин, Хиве, Персии, Тибете, Индии и возвращение его оттуда через Англию в Россию".
Впервые изданная в 1786 г., эта книга многократно переиздавалась. Последнее ее издание относится к 1952 году.
В 1791 - 1792 г.г. братья Атанасовы с торговыми целями проехали из Индии в Кашгарию и путешествовали там в районе Яркенда и Аксу, доставив впоследствии некоторые географические сведения об этом крае.
Спустя три года в тех же районах побывал грузин Данибегов, описавший ряд виденных им мест. Что же касается западноевропейских исследователей, то, за исключением путешествия Бенедикта Гоэса в 1603 г., их роль в исследовании Памира в те времена ограничилась весьма скромным вкладом.
В 1711 году римско-католические миссионеры Жарту, Гобиль и Режис произвели первое определение широты и долготы отдельных пунктов в Кашгарии астрономическим путем. Обработанные в Париже географом д'Анвилем, эти данные послужили основой для карты Восточного Туркестана, составленной Гобилем в 1737 году.
Спустя почти 50 лет после Жарту, Гобиля и Режиса, в 1760 г., иезуиты Голлер-штейн, д'Эспинье и другие произвели определения астрономических пунктов в Кашгарии по просьбе китайского императора.
Были установлены координаты по 29 пунктам. Не касаясь правильности этих определений, важно отметить, что это была первая экспедиция на Памир со специальной научной целью.
В конце XVIII века в Дрездене вышла в свет книга Боргека "Землеописание Азии", в которой были суммированы все известные в Европе сведения о Памире, разумеется, на соответствующем тому времени уровне знаний. И все же это была географическая сводка, обобщившая многие разрозненные сведения.
Однако к началу XIX в. представления о Памире лишь немногим отличались от тех, которые сложились в Европе после путешествия Марко Поло. По существу, из всех многочисленных упоминаний в литературе этого периода имеют цену лишь сведения Чжан Цяня, Сю-ань Цзана, Марко Поло и Бенедикта Гоэса, поскольку они основаны на непосредственных впечатлениях путешественников. Почти без преувеличения можно сказать, что после Гоэса познание Памира за 200 лет почти не продвинулось.
Сведения, которые имелись в то время о Памире и припамирских странах, были отрывочными, а в тех случаях, когда они были основаны на ненадежном "анамнезе"- расспросных данных, сплошь и рядом просто неверными.
Возможно, если бы материалы китайской, арабской и таджикской географии того времени были известны в Европе, западная наука к началу XIX века располагала бы значительно более полными данными о Памире.
Но материалы восточной географии проникли в Россию и Западную Европу несколько позже, да и "Книга Марко Поло" была издана лишь в 1824 году  И совершенно естественно, что ни общая хорология и орография Памира, ни главные черты его природы в сколько-нибудь подробном виде европейской науке к концу описанного периода известны не были.
По существу только с 1825 года началось собственно исследование этой природной области. До этого времени, ни одним путешественником по Азии специальная задача изучения припамирской части континента даже не ставилась, за отсутствием экономической, а следовательно, также политической и научной необходимости.
Научные идеи, подобные взглядам Гумбольдта, Риттера и Рихтгофена не были еще высказаны и не овладели умами. Географические сочинения, выполненные в виде путевых описаний, или в форме реляций и донесений, или (позднее) на основе опросных и литературных данных, при их несомненном значении, не имели в то время действительно научного характера и "географическими" могли называться лишь относительно.
Поэтому рассмотренный период может считаться периодом первичного накопления некоторых материалов о природе Памира.

Источник:
Памир - "Крыша мира". Сборник произведений и фотографий о Памире. Составитель: Мина Мингалеева. 1987 год. Книга О. Агаханянца "Между Гиндукушем и Тянь-Шанем". Фотографии из книги "Памир", издательство "Планета", 1987 год, под редакцией члена-корреспондента АН СССР М.С. Асимова. Также использованы фотографии Ищука Н.Р.