Осип Емельянович Неживов.

«У себя дома, в Нарыне, Неживов устроил нечто вроде музея, где собрал почти всех представителей местной фауны - в виде чучел, скелетов, заспиртованных препаратов и т. п. Все интересующиеся совершенно свободно допускаются в этот музей, и сам хозяин охотно дает необходимые разъяснения…»

Осип Неживов в Нарынском укреплении.

Беспредельная местность, раскинувшаяся между озером Балхашем и горою Тянь-Шань, в северной своей части представляет обширную степь, через которую стремится широкая река Или со своими семью рукавами, давшими всей колоссальной области имя Семиреченской.
К озеру Балхашу тянется хребет Каратау, а к югу от долины реки Или идут четыре меньшие цепи гор Алатау, окружая гигантское озеро Иссык-Куль; по южному берегу этого озера высится горная цепь Терскей-Алатау, а еще южнее от нее, на небольшой, но буйной речушке Нарын, находится укрепление Нарынское. 
Весьма скромно населенный пункт среди колоссальной безлюдной пустыни. Местность чудная, волшебная, колоритная, с резкими изломами горных контуров, с ясными зеркалами громадных бассейнов воды, с черно-зеленым бархатом лесных зарослей пихт, с изумрудно-лиловыми, взбугренными равнинами степей. 
И много света, и еще больше красок, и беспрерывные смены ароматов, то теплых и густых, нежащих и приятно дурманящих, то прохладных и тонких, бодрящих и освежающих. Почти тридцать лет тому назад в это укрепление Нарынское был заброшен рекрутскою повинностью некий пермский крестьянин, по имени Осип Неживов.
Несмотря на то, что местность его родины также нельзя назвать вовсе не живописною, однако Неживов, попав в Семиречье, положительно ошалел от подавляющих красот здешней природы, но особенно его поразило и заняло бессчетное разнообразие местной фауны. 
Страстный охотник, чудный стрелок, прирожденный натуралист (Когда Неживову было едва 15 лет, через его родную деревню проезжал в одну из своих экскурсий гр. С. А. Строганов; он обратил внимание на этого деревенского мальчика, с повышенным интересом относившегося к собиранию графом насекомых и охотно помогавшего ему в этом.
Граф уговорил отца Неживова отпустить мальчика с ним на далекую экскурсию, и тот дал свое согласие. За все путешествие графа мальчик был ближайшим помощником его по собиранию и препарированию энтомологических коллекций и по набивке чучел птиц), Осип Неживов все свои досуги тратил на скитанье по горам и дебрям роскошного края, то выслеживая легкую сайгу, то подстерегая хитрую рысь. Едва окончилась военная служба, Неживов вместо того, чтобы ехать на родину, остался в Нарынском укреплении и весь сполна отдался любимому занятию.
Его хатка наполнилась оленьими рогами, черепами, шкурами; по стенам висели клетки с птицами, всюду стояли банки с рыбами, с водяными насекомыми, коробки и ящики с жуками и гусеницами… На дворике, в разных закутках, сидели то лисята, то волчата; в крохотных загончиках толпились ягнята горных козлов, каменных баранов.
На всю эту живность находились покупатели даже и в такой глуши, где поселился Неживов. Конечно, в Нарын русских путешественников почти не наезжало, но зато нередко являлись туристы английские, немецкие, бельгийские.
Они-то и являлись главными покупателями. Эта, хотя и маленькая, материальная поддержка еще более окрыляла предприимчивого пермяка: он заручился помощником-киргизом и вдвоем начал уже предпринимать более отдаленные экскурсии в горы, устраивая облавы на медведей, на кабанов.
Вокруг его хатки вырастал заправский зверинец. В грубых, но крепких клетках выли волки, ворчали рыси, визжали вепри. В клетках же сидели мощные орлы-бородачи, грифы, сипы… Проезжавший через Нарын в Кашгар зоолог музея академии наук г. Герц заинтересовался неживовским зверинцем, посетил и осматривал его, и посоветовал его владельцу завязать сношения со столицею и другими городами России, где сбыт зверей будет обильнее, чем в Нарыне.
И Неживов воспрянул духом, энергия его разгоралась все шире. Он решился везти первый свой транспорт зверей в Нижний Новгород, в местный зверинец. Двух маралов, двух козуль, одного дикобраза и пару горных индеек он там продал за… триста рублей, т. е. почти даром.
Но эта удача его окрылила еще более. Он обзавелся еще несколькими помощниками и стал организовывать более дальние звероловные экспедиции; он уже охотился на барсов, на тигров и на других крупных животных. Следующие транспорты, уже значительно большие, были направлены в Петербург, затем в Москву.
Однако после этого выяснилось, что в России продавать зверей больше некому. Неживов было приуныл, но г. Баумвальд, бывший в то время владелец Петербургского зоологического сада, порекомендовал ему везти зверей в Берлин.
Директор Берлинского зоологического сада г. Гек принял Осипа Неживова с распростертыми объятиями, купил по хорошей цене всех его зверей и заказал новый транспорт. Первая удача за границей окончательно укрепила Неживова в сознании пользы и выгоды избранной им деятельности, и его новые экскурсии делались все шире, необъятная Семиреченская область оказалась для него уж тесной: он уже снаряжает звероловческие поездки в Монголию, в Турфан, в Кашгар, на Памиры, в Тибет.
В настоящее время исполнилось ровно двадцать пять лет с момента сознательного учреждения Неживовым его оригинальной деятельности. У нашего Гагенбека (Гагенбек - всемирно известный зверолов и звероторговец, поставляющий диких зверей в зоологические сады всего мира.
Он организует грандиозные экспедиции во все части света для охоты на львов, тигров, слонов и многих других зверей.) в Нарыне образовался своеобразный поселок: дом для его многочисленной (он сам-двенадцать!) семьи, хаты для значительного количества (до сорока человек) помощников с семьями, помещения для рогов, скелетов, шкур, чучел, многие клетки для диких зверей, вольеры для громадных птиц, загоны для крупных и мелких травоядных.
Помощники Неживова исключительно киргизы. Объясняется это тем, что дикие звери, которыми промышляет наш пермяк, далеко чуют присутствие человека, и привыкшего употреблять вино и табак - особенно. Безусловно не пьющих и не курящих киргизов - большинство; кроме того, местные киргизы, как полудикие кочевники, отлично свыклись с повадками диких зверей и птиц, прекрасно знают местность, неприхотливы и вообще являются незаменимым материалом для пособников Неживову в избранной им деятельности.
Все помощники Русского Гагенбека разделены на специальные отряды, которые раз навсегда ведают только порученное им дело. Так, например, среди них есть отряд для охоты на тигров и других крупных хищников, отряд для охоты на разных травоядных животных, отряд для ловли грызунов, для поимки живыми детенышей всевозможных млекопитающих, отряд для ловли птиц и собирания их яиц, раковин, для выискивания пресмыкающихся, гадов, насекомых…
Препарированием чучел, шкур, скелетов, жуков и бабочек занимается всегда сам Неживов, ухитряясь в иной год приготовить для продажи, напр., бабочек до 50.000 штук! Самою любимою охотою Неживова - является охота на тигра.
Правда, она случается не слишком часто, но зато в ней Неживов участвует непременно сам, и где бы он ни был, куда бы ни уехал, но раз выслежен тигр, Неживова разыскивают нарочные, ему даются телеграммы, и он, бросая все, стремится на излюбленную охоту.
А между тем охота эта производится совсем просто. К найденному зверю осторожно подступают охотники, разделенные на две цепи: первая состоит из лучших стрелков и хладнокровных людей. Живым взрослого тигра, конечно, взять трудно и его убивают, но зато его котят берут непременно живыми; дома их окружают самым бдительным вниманием, выращивают в холе и покое вплоть до полной смены зубов, и только тогда уже продают, как вполне свыкшихся с неволею.
Период смены зубов у тигрят считается критическим: они часто погибают в это время. Если же выслежен тигр особенно сильный и свирепый, для его убоя применяется киргизский способ: выстраивается небольшая подвижная решетчатая юрта, легкая, но крепкая, без дверей.
Четверо или трое охотников забираются в нее и так идут на тигра, двигая с собою и юрту. Свирепое животное, увидев этих людей, словно заключенных в легкую клетку, отважно бросается на юрту, а охотники, не упуская секунды, стреляют ему прямо в упор или же поражают его ударом ножа в сердце - и то, и другое свободно производя под надежною защитою решетки.
Барсов Неживов ловит живыми, - хотя и не хитро, но своеобразно. В местности, посещаемой этими зверями, вырывается глубокая - до полуторы сажени - яма, резко суженная кверху; отверстие ямы замаскировывается ветвями, травою и мхом, а над ним к суку дерева привешивается убитая овца или коза.
Кровожадный хищник, учуяв снедь, бросается к ней, разумеется, тотчас же проваливается и попадает в растянутый в яме кожаный кисетообразный мешок… От тяжести барса «кисет» затягивается, и вылезти бедному зверю уже не представляется возможным!
Ловцы извлекают из ямы мешок, но так как барс в нем все-таки не остается бездеятельным, а принимает всяческие усилия перекусать и перецарапать людей даже и через крепкий мешок, пойманного зверя ловко и быстро, поверх мешка, спеленывают наподобие мумии, и в таком «обезвреженном» виде приторачивают к седлу и везут, в этом неудобном для него положении, нередко верст 50 - 100.
Рысей, волков и других многих зверей ловят почти так же; конечно, употребляют и специальные ловушки, каковы сети и т. д. Баранов, козлов, сайг, яков, лошадей Пржевальского и многих иных травоядных неживовские охотники преследуют верхом на конях до полной устали.
Взрослых животных заарканивают или загоняют в заранее приготовленные загоны, детеныши же обыкновенно долго не выдерживают этой гонки, а стараются поскорее спрятаться в кусты или траву, откуда их и берут прямо руками.
Вообще, маленьких ягнят горных козлов и каменных баранов, телят яков, жеребят «пржевалек», куланов Неживов ловит с бо́льшим удовольствием, чем взрослых. Правда, их приходится долго выкармливать, выхаживать, но зато выросшее в неволе животное лучше переносит дальнейшую жизнь в зоологических садах и зверинцах.
Крупных птиц, как хищных, так и водяных, болотных и других, также добывают птенцами и уже довоспитывают в клетках и специальных вольерах. Впрочем, грифов, сипов и стервятников ловят и взрослыми. Для этой цели где-нибудь в степи бросают в обилии падаль, а кругом нее, по сторонам в разных направлениях, расставляют сети.
Хищники слетаются и наедаются до такой степени, что бывают не в состоянии подняться на воздух. Ловцы пользуются их беспомощным положением, загоняют их в сети, опутывают ими и легко овладевают обжорами. Что русский крестьянин Неживов по собственной инициативе сумел организовать, более или менее фундаментально, первое в России заведение звероловства, - это, конечно, очень удивительно; но еще удивительнее, что он учредил и другое, также небывалое у нас дело, которое и за границей-то едва лишь начинается; дело это - звероводство.
В неживовском зверинце на Нарыне превосходно плодятся и размножаются: красные волки, соболя, рыси, лисицы, даже барсы! О травоядных животных и говорить нечего - их разведение не представляет больших трудностей…
Профессор Туэссар во Франции, а А. В. Маркграф у нас - уже неоднократно доказывали необходимость устройства звероводных питомников; оба они даже написали прекрасные руководства по этому вопросу… И вот простой пермский мужичок, задолго еще до их просвещенных советов, основал самостоятельно это сложное, тонкое дело, дающее почти безошибочно удачные результаты!.
Нелегко дикого зверя поймать живым, еще тяжелее его вырастить из детеныша в неволе, очень трудно его разводить как домашнее животное! Но какие труды, какие усилия приходится употреблять, сколько нужно испытать опасений, сколько израсходовать внимания и хлопот, чтобы всех этих пойманных или воспитанных дома дорогих диких зверей вывезти из глухих недр Азии в культурные центры Европы!
Все звери и птицы, подлежащие отправке в Европу, помещаются в особые ящики-клетки, грубо, но прочно слаженные. Клетки эти ставятся на киргизские арбы; на другие арбы грузятся ящики с рогами, скелетами, чучелами, коллекциями яиц и другим зоологическим материалом.
Такой караван в несколько ароб (арба) из Нарына идет беспредельными степями, перекатывается через многие горные перевалы - на высоте до 3500 метров - некоторые с вечными снегами и ледниками; приходится испытывать и жару, и снежные бураны.
Так, например, транспорт перебирается через горы Нура, Терскей-Алатау, затем направляется на Токмак, Аулиеату, на Хамкент (Чимкент). До «ближайшей» линии железной дороги - в Ташкенте - тысяча верст!.. Этот путь осиливается от 24 до 28 дней.
От Ташкента по железной дороге звери едут на Перовск, Казалинск, Оренбург, Самару, Тулу, Смоленск, Брест, Варшаву, Калиш и Германию. Эта дорога занимает еще двадцать дней! Если до Ташкента транспорты неживовских зверей сопровождаются многими людьми под началом самого зверолова, то от этого города и до самого места назначения за границу - их везет Неживов один-одинешенек!
По железной дороге весь путь в продолжение 20 дней он ухаживает за своими пленниками, кормит, поит, чистит, лечит. A пленников бывает в каждом транспорте более двухсот особей! Конечно, несмотря на самый бдительный уход, далеко не все звери прибывают на место отправления: в пути немало их погибает!
Очень интересны те цены, по которым Неживов продает свой «живой товар». Высшая цена, понятно, для редчайшего зверя - тигра; он ходит от 1500 до 2000 р. За всю многолетнюю свою деятельность Неживов продал тигров не более дюжины. Следующие цены идут для барсов - от 300 до 500 рублей.
Однако в таких же стоимостях немало еще зверей: например, соболи, черно-бурые лисицы, маралы (олени), архары (горные бараны), горные козлы, антилопы (сайги), лошади Пржевальского, белые яки; от 100 до 200 руб. продаются рыси, красные волки, куланы, черные яки; от 50 до 100 рублей - медведи, соболи (худший сорт), тянь-шаньские козы (косули), орлы-бородачи; до 50 рублей можно купить черных сурков, выдр, болотных кошек, антилоп (джиранов), пеликанов, серых грифов; от 25 - 30 рублей - куницы, серые волки, красные лисицы, лесные и каменные кошки, дикобразы, барсуки, черные грифы, каменные орлы, черные аисты, дрофы, журавли-красавы, горные индейки (улары).
Цены на скелеты и чучела уже значительно ниже: скелеты маралов – 200 - 250 рублей, барсов, рысей, архаров, козлов – 50 - 100 рублей, чучела архаров и козлов - 20 - 50 р., орлов и грифов – 10 - 20 рублей и так далее. Насекомые от копейки до 3 ррублей штука, раковины от копейки до полтинника.
Любопытно, что приведенные здесь цены относятся лишь для покупателей-любителей и коммерсантов; для научных же музеев, для университетов и вообще учебных учреждений Неживов из промышленника превращается почти в мецената и довольствуется лишь возмещением тех расходов, которые действительно понесены им при добывании и доставке тех или других животных.
Неживов отправляет в год не более двух транспортов, на 10 - 15 000 рублей каждый. В России Неживова вовсе не знают, да и немудрено: сбыт его зверей у нас производится в микроскопических размерах! Зато за границей имя его известно многим ученым учреждениям Германии, Англии, Франции; его знают почти все существующие в Европе лучшие зоологические сады и музеи: ведь почти он один поставляет диких зверей Туркестанского края на всю Европу и даже малую часть Америки!
Не сильно сведущий в русской грамоте, O. E. Неживов не знает ни единого иностранного языка, однако, сопровождая свои транспорты лично, он за границей ведет свои дела лично же, конечно, пользуясь местными переводчиками.
В Америку, во Францию, Англию, Италию и Австро-Венгрию он доставляет по 1⁄10 на каждую страну всего вывозимого товара; остальные же 5⁄10 целиком идут в Германию, и в Бреславль особенно, потому что из Бреславльского зоологического сада идет перепродажа «товара» не только в другие города Германии, но и в другие государства Европы.
Всякий приезд Неживова за границу является для тамошних любителей зоологии маленьким праздником, ибо наш пермяк почти всегда привозит что-нибудь особенно интересное и уже обогатил немало научных музеев и зоологических садов редкими экземплярами животных.
Его азартно интервьюируют корреспонденты естественнонаучных изданий, специальные журналы помещают его портреты и биографии, именуя его то «сибирским тигреро», то «русскими Гагенбеком»… Увы! некоторыми учеными мужами Неживов не всегда остается довольным: одному немецкому профессору он привез редких птичек.
Профессор обрадовался, заявил, что вид птичек еще не отмечен наукою; он сейчас же его отметил и назвал птичек… своими именем!.. Крупное четвероногое, до сих пор носящее имя некоего путешественника, как оказывается, впервые было предъявлено этому путешественнику Неживовым же.
У себя дома, в Нарыне, Неживов устроил нечто вроде музея, где собрал почти всех представителей местной фауны - в виде чучел, скелетов, заспиртованных препаратов и т. п. Все интересующиеся совершенно свободно допускаются в этот музей, и сам хозяин охотно дает необходимые разъяснения. Исключительная, напитанная опасными приключениями жизнь O. E. Неживова действительно интересна и значительна, и описание ее могло бы занять немалую книгу.
Но сам он так скромен, что не любит распространяться о себе. Этот человек изучил громадный район Семиречья как свою квартиру; но он знает также и далекие края, граничащие с ним… Козьи дорожки, звериные тропы, мрачные логова страшных хищников, все захолустные трущобы - все ведомо ему и знакомо.
Он лазал на недоступные кручи, спускался в бездонные расщелины, и сколько раз он подвергался разнохарактерным опасностям! С тиграми, с барсами шутки плохи; рассвирепевшие секачи (самцы-кабаны) также нередко грозили Неживову если не смертью, то страшными увечьями; целыми сутками высиживал он на дереве в лесном безлюдье, окруженный голодною стаею красных волков.
Нередко он совсем считал себя погибшим в горах, под снеговыми оплывинами, или - засосанным болотными трясинами. Но находчивость и ясная рассудительность всегда брали верх и выводили его из неминучих, казалось бы, бед! 
Как глубоко верующий человек, Неживов во всех своих удачах видит особое к нему милосердие Господне. Во всяком случае О. Е. Неживов интересен как самородок, как чистый тип русского человека, не переформованного чуждым ему образованием, но вполне самобытно и сознательно отыскавшего себе оригинальную деятельность, безусловно имеющую немаловажное значение для культурного человечества!
Без всяких сторонних поддержек, без казенных субсидий он основал довольно солидное дело, которым живет и кормится, получая десятки тысяч рублей почти исключительно заграничным золотом! Как-никак, а все же очень приятно отмечать такие типы! Есть у нас Ермаки, Дежневы, Ашиновы и иные сильные люди, ищущие новых горизонтов и дел. Разве не из их компании и Неживовы?

Источник и фотографии:
Вдажимир К. Анфилов. «Русский Гагенбек». Исторический вестник, 1911 год. № 12.
https://rus-turk.livejournal.com/721996.html