Туры по казахстанским маршрутам исследователей-натуралистов конца XIX века.

"Особенно меня заинтересовавшим в Омске, был Чокан Чингисович Валиханов. Обладая совершенно выдающимися способностями, Валиханов окончил с большим успехом курс в Омском кадетском корпусе, а впоследствии, уже в Петербурге, под моим влиянием слушал лекции в университете и так хорошо освоился с французским и немецким языками, что сделался замечательным эрудитом по истории Востока и, в особенности, народов, соплеменных киргизам. Из него вышел бы замечательный ученый, если бы смерть, вызванная чахоткой, не похитила его преждевременно, на двадцать восьмом году его жизни. Само собой разумеется, что я почел долгом обратить на этого молодого талантливого человека особенное внимание генерала Гасфорта и по возвращении моем из путешествия в Тянь-Шань подал мысль о командировке Валиханова в киргизской одежде с торговым караваном в Кашгар, что и было впоследствии осуществлено Валихановым с полным успехом".

"Путешествие в Тянь-Шань", П.П. Семенов-Тян-Шанский.

Классические туры по Казахстану.

Петру Петровичу Семенову не пришлось разыскивать Валиханова. Чокан явился сам. Он оказался совсем юным киргизом в мундире русского офицера. Тусклое золото эполетов отсвечивало на худых плечах, черные волосы падали на лоб, в узких глазах таилась проницательная степная наблюдательность. 
Чокан Валиханов был правнуком киргизского хана Аблая, отдаленным потомком Чингисхана. Его дед - киргизский хан Вали принял русское подданство. Александр Первый с большим сочувствием относился к хану Вали.
По приказу царя в Киргизской степи для хана был построен каменный дом.
В нем-то и родился Мухаммед-Ханафия-Чокан Чингисович Валиханов. Чокан вместе с Григорием Потаниным окончил Омский кадетский корпус, отлично говорил на немецком и французском языках, усердно изучал историю Средней Азии и Китайской империи.
«Чокан все более и более углублялся в историю Востока: какие-то загадочные отношения в этой истории киргизского племени, среди которого являлись имена древних народов усуней, киреев, найманов в качестве имен поколений, заставляли его задумываться и, может быть, мечтать сделать разоблачения в древней истории Востока посредством данных, которые представляют народные предания и остатки старины киргизского народа», - писал о своем друге Григорий Потанин
Чокан пригласил Семенова в гости. Жил он в маленьком домике на окраине Омска. Комнаты украшали узбекские ковры, полы застилали киргизские кошмы. Петра Петровича заинтересовали старинные книги, китайские рукописные карты, геологическая коллекция, собранные молодым офицером.
Чокан с гордостью показывал свои драгоценности: 
- Это камень «джад». По киргизским поверьям вызывает дождь. А это «ослиный камень», - спасающий от дурного глаза. А вот александрит, дающий силы его обладателю.
Александритом назван в честь Александра Македонского. С большим интересом слушал Петр Петрович рассказы Чокана и по истории Востока. Чокан особенно интересовался историей племен усуней и дулатов. Древние рукописи говорили, что именно из этих племен возник киргизский народ. 
Пристальное внимание Чокана привлекала Кашгария, или Восточный Туркестан, - страна с древней самостоятельной культурой, совершенно неизвестной науке. Жестокие и мрачные правители Кашгарии закрыли все границы для европейских ученых. Никто, под угрозой смерти, не мог проникнуть в Кашгар.
Чокан познакомил Петра Петровича с редкими документами о путях в неведомую Кашгарию, разысканные им в омском архиве. Тут были описания путешествий Бурнашева и Поспелова в Ташкент, путевые записки натуралиста Шренка, «Описание Аральского моря», составленное Макшеевым. 
- Изучаю все, что относится к Кашгарии. По путевым маршрутам купцов и всевозможных чиновников имею представление о различных дорогах, ведущих в эту страну, - говорил Чокан.
- Путь из Сибири в Кашгарию пролегает через кокчетавские и акмолинские степи, по солончакам Бек-Пак-Далы, в бесснежных горах Каратау, сквозь камышовые заросли Чу. Путь идет через Ташкент, Коканд и Маргелан. По этому пути купцы везут в Кашгарию цветной плис и коленкоры, чугун и железо.
Семенов, слушая Чокана, думал:
- «Десяток таких энтузиастов, и наука будет знать Среднюю Азию, как знает Европу…» 
Он вспомнил об Адольфе Шлагинтвейте, решившем из Индии проникнуть в Кашгарию. Рассказал о нем Чокану. - Один! - воскликнул Чокан. - Скажу откровенно: боюсь за его судьбу. Шлагинтвейт может стать жертвой подозрительности кашгарских владык. 
Петр Петрович испытующе оглядел Валиханова. Вот кто бы мог проникнуть в Кашгарию. Никакой европеец не сумеет выдать себя за азиатского жителя. И никто так не подготовлен к кашгарскому путешествию, как этот юноша. 
Охваченный своей идеей, Петр Петрович спросил: 
- Вы могли бы отправиться в Кашгарию? Вы знаете язык, вы - местный житель. В киргизской одежде, с торговым караваном, купцом, или слугою, или же проводником, вам бы удалось проникнуть в эту страну. Никто в Кашгаре не заподозрит вас. А цель путешествия - описать историю, жизнь, природу этой неизвестной страны.
Если согласитесь, я берусь устроить ваше путешествие. 
- Я готов отправиться в Кашгар в любое время, - ответил Валиханов. 
- Если вы добьетесь согласия генерал-губернатора, буду признателен и благодарен. 
Петр Петрович хотел повидать Григория Потанина, но тот уехал в степь. Тогда Семенов отправился с визитом к Гасфорту. Генерал-губернатор принял путешественника чрезвычайно приветливо. Со своей осторожной улыбкой, подергивая дымчатые бакенбарды, Гасфорт расспрашивал Семенова о его впечатлениях.
Гасфорт уже понял, что «моя оценка его деятельности во вверенном ему крае будет не только совершенно беспристрастной, но и достаточно компетентной», - писал Петр Петрович. 
- Я не сомневаюсь, что занятый вашим превосходительством Заилийский край, хорошо обеспеченный мирной русской колонизацией, сделается одним из перлов русских владений в Азии, - говорил он генерал-губернатору. 
Гасфорт согласно наклонил голову, прищурил кофейные глаза. 
- Заилийский край обширен и сказочно богат, - продолжал Петр Петрович. 
- И совершенно ненормально, что мы держим государственную границу не впереди такого огромного пространства, а сзади него. 
Граница империи все еще находится на старой линии казачьих форпостов от устья Урала и вверх по его течению. От Петропавловска граница проходит по Иртышу на Омск и дальше - к озеру Зайсан. Согласитесь, ваше превосходительство, что трудно управлять громаднейшим краем, не имея твердых границ.
Кофейные глаза Гасфорта заблестели сухо и стеклянно. Он еще ниже склонил длинную голову. 
- Мне представляется совершенно необходимым перенести нашу государственную границу с длинной уральско-иртышской линии на короткую. 
Новой пограничной линией можно было бы соединить поселение Верное у Заилийского Алатау с форпостом Перовским на Сыр-Дарье… Гасфорт пошевелил эполетами, бледная усмешка скользнула по тонким губам. Семенов понял: его соображения по переносу границы нравятся генерал-губернатору. 
- Заманчивое предложение, - ответил Гасфорт, - но боюсь, высшие власти сочтут сие преждевременным. Не рискую идти на перенос границы без ведома Санкт-Петербурга. 
- Занятие Заилийского края и прочная колонизация его - крупная заслуга перед Россией, - намекнул Петр Петрович.
- Эту заслугу оценит история. 
- Он выдержал паузу, рассчитывая на ее эффект. 
- Пока же все, что будет предпринято для научного исследования нового края, станет светочем науки, впервые озаряющим самую глубь Азиатского материка. 
- Я сочувствую научным исследованиям в Заилийском крае, - отозвался торопливо Гасфорт, словно боясь подорвать свою репутацию просвещенного правителя. Тогда Петр Петрович изложил программу второго путешествия в Небесные горы.
Гасфорт согласился со всеми его предложениями. Пользуясь благосклонностью генерал-губернатора, Петр Петрович подал ему мысль о снаряжении экспедиции в Кашгарию. 
- Ваш адъютант Чокан Валиханов может выполнить трудную и важную миссию. Этот юноша обладает выдающимися способностями. Он большой знаток истории Востока и в особенности народов, соплеменных киргизам, - говорил Петр Петрович. 
- Я принимаю ваше предложение, - согласился Гасфорт, - но при условии, если вы заручитесь согласием высших правительственных кругов. Без ведома Санкт-Петербурга экспедиция в Кашгарию невозможна.
Петр Петрович попросил Гасфорта отчислить и направить в Петербургский университет хорунжего Потанина. 
- Такие люди, как Григорий Потанин и Чокан Валиханов, бесценны для русской науки, - говорил он убежденно. 
Гасфорт согласился и с этим. Они расстались взаимно довольные и признательные друг другу. 21 апреля 1857 году Петр Петрович выехал из Омска. В Семипалатинске его ждал томский художник Павел Кошаров. 
Плетеный тарантас снова катился через Киргизскую степь к предгорьям Заилийского Алатау.

Источник:
Автор Андрей Алдан-Семенов, книга «Семенов-Тянь-Шанский», серия Жизнь замечательных людей. 1965 год.