Археологические туры в Казахстане.

 «К этому времени относится объединение Китая: вначале под властью Суй (589 – 618), потом династии Тан (618 – 907) с их широкими притязаниями в Средней Азии; могущество царей города Канауджа на Ганге, считавшегося в первые века Ислама имперским городом Индии; объединение под властью турецкой династии кочевников от Китая до Индии, Персии и Византии. На этих событиях была основана буддийская идея четырех мировых монархий по четырем сторонам света: империи царя слонов на юге, царя драгоценностей на западе, царя коней на севере и царя людей (вследствие многочисленности населения Китайской империи) на востоке. Та же самая идея, с некоторыми вариантами, перешла к мусульманским авторам: царь слонов назывался также царем мудрости вследствие обаяния индийской философии и науки; царь людей – царем государственного управления и промышленности вследствие обаяния китайской материальной культуры; царь коней – царем хищных зверей; на западе различались два царя, т.е. царь персов и потом арабов, и царь мужей вследствие обаяния красоты типа населения империи»

В. В. Бартольд.

Туры из Шымкента в Бухару.

В период раннего средневековья в Евразии произошли важные изменения. Именно о них писал востоковед В. В. Бартольд: «К этому времени относится объединение Китая: вначале под властью Суй (589 – 618), потом династии Тан (618 – 907) с их широкими притязаниями в Средней Азии.
Могущество царей города Канауджа на Ганге, считавшегося в первые века Ислама имперским городом Индии; объединение под властью турецкой династии кочевников от Китая до Индии, Персии и Византии.
На этих событиях была основана буддийская идея четырех мировых монархий по четырем сторонам света: империи царя слонов на юге, царя драгоценностей на западе, царя коней на севере и царя людей (вследствие многочисленности населения Китайской империи) на востоке.
Та же самая идея, с некоторыми вариантами, перешла к мусульманским авторам: царь слонов назывался также царем мудрости вследствие обаяния индийской философии и науки; царь людей – царем государственного управления и промышленности вследствие обаяния китайской материальной культуры; царь коней – царем хищных зверей; на западе различались два царя, т.е. царь персов и потом арабов, и царь мужей вследствие обаяния красоты типа населения империи».
Вот эта концепция мировых царств и стала одной из ранних форм идеи всемирной культуры, в формировании которой важную роль сыграл Великий шелковый путь – уникальный исторический памятник человеческой цивилизации.
Единая трансконтинентальная трасса начиная со второго века до новой эры стала, по сути, своеобразным мостом между Европой и Азией, соединив Запад с Востоком. Вдоль этой трассы на территории современного Казахстана во времена средневековья располагались десятки цветущих городов с прекрасными архитектурными ансамблями, дворцами и мечетями, величественными мавзолеями, медресе и мастерскими гончаров, кузнецов и ювелиров.
Тысячелетие тому назад Мухаммед ибн Ахмед-ал-Макдиси, величайший арабский географ, объездивший почти все мусульманские страны, писал лишь о древней области Испиджаб (современный Шымкент): «Округ Испиджаб расположен посредине области Мавераннахра, его главный город – того же имени. К числу городов округа относятся: Хурлуг, Джумишлагу, Арсубаникет, Бараб, Шавгар, Сауран, Турар, Зерах, Шагилджан, Баладж, Барукет, Бурух, Яганкет, Азахкет, Дех Нуджикет, Тараз, Балу, Джикиль, Барсхан, Атлах, Джамукат, Шельджи, Куль, Сус, Такабкет, Дех Нави, Кулан, Мирки, Нушкет, Лакра, Джамук, Урду, Навакет, Баласагун, Лабан, Шуи, Абалык, Маданкет, Барсиан, Балыг, Джаркан, Яг, Якалык, Раванджам, Катак, Шур, Чашма, Диль, Авас, Джаркерд».
Открытие средневековой городской культуры и городов, упоминаемых в письменных источниках, стало настоящим событием в казахстанской археологии. В противовес бытовавшим еще недавно мнениям о Казахстане как стране исключительно номадов ныне доказано, что наша страна была колыбелью своеобразной степной цивилизации, сочетавшей в себе тесный симбиоз культуры земледельцев и скотоводов, города и степи.
А в период с Х по ХII века здесь наблюдался подлинный расцвет оседло-земледельческой культуры, который отражался в бурном развитии ремесел, науки, искусства и архитектуры. В раннем средневековье жителями казахстанских городов были усуни, кангюи, согдийцы, тюрки, о чем рассказывают письменные источники и археологические материалы.
Но уже в IX – ХШ вв. средневековые авторы пишут о городах тюрков. Это города карлуков, чаруков, кимаков, огузов, кыпчаков, джикилей, тухси, кангаров. Так, Тараз назван «городом благословенных тюрков-чаруков».
В городах Кулане, Касрибасе, Кульшубе, Джульшубе обитали карлуки. Тальхир находился на границе джикилей и карлуков, столицей карлуков был город Каялык. На берегах Алаколя и в Прииртышье располагались города кимаков Гаган, Карантия, Дамурия, Имакия, Сараус, Дахлан, Банджар, Астур; в Семиречье и низовьях р. Сырдарьи находились города огузов Хиам, Горгуз, Дахлан, Гарбиан, Карачук, Янгикент. Махмуд Кашгарский пишет о том, что согдийцы Семиречья «...выглядят как тюрки и приняли их обычаи».
Многие города носят тюркские названия – Отрар, Янгикент, Карачук, Сюткент, Кедер, Кулан, Нижний Барсхан, Джикиль, Каялык. Города Казахстана были многофункциональными: будучи местом средоточия ремесла, торговли и сельского хозяйства, они выполняли и роль политических, административных центров.
При этом были также центрами науки, образования и культуры. Имя Абу Наср аль-Фараби известно сегодня всему миру. А родиной его был небольшой городок Весидж неподалеку от знаменитого Отрара.
Тараз и города в его округе Шельджи, Джикиль были описаны Абу-л-Фида в географическом сочинении как города ученых и мудрецов. В VI – VII в.в. тюркоязычные племена Центральной и Средней Азии и Казахстана, входившие в состав Тюркского каганата, уже пользовались собственным письмом.
Источники сообщают о деревянных дощечках, на которых у тюрков наносились резы (знаки?) при исчислении «количества требуемых людей, лошадей, податей и скота». Серия тюркских надписей встречена на Сырдарье при раскопках поселений и городов.
Древнетюркское руническое письмо вышло из употребления после XI – ХII в.в. В Центральной и Средней Азии его потеснили вначале уйгурский курсив, а затем арабская вязь. Письмом пользовались не только представители верхушки общества и духовенство, многочисленные находки надписей на керамике, зеркалах свидетельствуют о распространении грамотности в широких слоях населения.
Города – это, конечно, прежде всего архитектура. Памятники зодчества – источник богатейшей информации о жизни создавшего их общества. Будучи одновременно памятниками искусства и строительной техники, они дают яркое представление об эстетических нормах эпохи, идеологии, научно-производственном потенциале, культурных контактах, организации и уровне строительных ремесел.
Однако в Южном Казахстане и Семиречье количество сохранившихся до наших дней архитектурных построек невелико и ограничено эпохой мусульманского средневековья. Поэтому решение общих проблем истории зодчества, раскрытие эволюции архитектурно-художественного образа, изучение закономерностей развития архитектуры во многом зависит от археологических исследований памятников архитектуры.
Так, интересные материалы были получены при раскопках цитаделей городищ Костобе, Куйруктобе и Баба-Ата. Городище Костобе находится в Таласской долине и отождествляется с городом Джамукатом. В ансамбль застройки цитадели входил дворцовый комплекс.
Его застройка в целом продолжалась с шестого по начало девятого века. В центре ее находилось помещение (9,5 x 8,2 м) распределительного зала. С востока распределительного зала располагался парадный «зал с гофрами». К нему примыкала открытая площадка двора.
Северо-западнее центрального распределительного зала располагались культовые помещения. Парадный зал площадью около сорока квадратных метров богато декорирован резьбой. В центре его – большая полукруглая суфа-эстрада с ритуальным очагом.
Поскольку общее композиционное решение дворцов предполагает разновысотность залов, панорама таких зданий была всегда впечатляющей. Так, в Костобе, здание дворца было скомпоновано как бы в три яруса.
Самое высокое и респектабельное помещение комплекса – распределительный зал, первый верхний ярус, затем полукольцом вокруг него – второй ярус более низких залов и третьим ярусом с севера – ряд периферийных помещений.
Таким приемом – разбивки высот – по ярусам создавалась оригинальная композиция всего комплекса. Уникальным памятником средневекового зодчества Южного Казахстана является ансамбль дворца Куйруктобе. Городище Куйруктобе находится в Отрарском оазисе и отождествляется с городом Кедером.
Первоначальная композиция дворцового комплекса цитадели Куйруктобе представляет собой высокую четырнадцатиметровую платформу, которую венчает дворец. Датировка его VII – первая половина IX вв. Вид на дворец открывался из любой части города, а его массивные крепостные стены с некоторым уклоном кверху казались неприступными. Высотной доминантой всего ансамбля являлся парадный зал.
Верхняя поверхность крепостных стен служила площадкой для воинов, а вдоль кромки стены был выложен парапет, венчающийся многоступенчатыми зубцами-мерлонами. Характер строительных приемов, наличие платформы, комбинированная кладка из длинномерного сырцового кирпича и пахсовых блоков, наличие коробовых сводов схожи с застройками в раннесредневековых городах Шаша, Согда, Уструшаны. 
Городище Баба-Ата расположено в Южном Казахстане на северных склонах Каратау. Здание цитадели города было двухэтажным и имело высоту приблизительно шесть метров. Центральным ядром постройки являлся восьмигранный зал высотой в два этажа, вокруг которого компактно располагались две лестничные галереи, два коридора, а на втором этаже – четыре квадратных зала. Все залы были перекрыты куполами, а галереи и коридоры – сводами.
По мнению исследователей, эта постройка являлась «храмом огня». Парадные и культовые помещения дворцов того времени часто украшались настенными росписями, резьбой по штуку и алебастру, резным деревом. К примеру, резной штук по глине, резной ганч широко представлены во дворцовом комплексе Костобе.
Наиболее хорошо сохранившийся вид декорировки – художественная резьба по толстому слою глиняной штукатурки. Резьба панелей в помещениях включала в себя растительный и геометрический орнаменты.
Резьба по дереву широко представлена в парадном зале дворца на цитадели Куйруктобе. При его расчистке было собрано большое количество обугленных деталей от деревянного перекрытия, в том числе украшенных резьбой.
К числу уникальных находок относятся остатки досок от фриза, некогда украшавшего стены парадного зала. Было расчищено, законсервировано и поднято девять фрагментированных досок. Лучше других сохранилась доска с изображениями божеств на зооморфных тронах.
Еще одна доска от фриза со сценой «осада замка» сохранилась фрагментарно, ее длина 93 см, ширина 23 см. Центральная часть доски занята композицией, где в арке, украшенной четырехлепестковыми розетками на стенах, видимо, замка или города, увенчанных пирамидальными зубцами, изображены два лучника.
Здесь же на переднем плане изображено божество с поднятыми руками. Возможно, сцену осады замка или города следует сопоставить с отрывочным согдо-манихейским текстом, в котором рассказывается о падении города, осажденного врагами.
В нем упоминается имя «Наны-госпожи». Художественное творчество населения города отличалось большим разнообразием. Выделяются, прежде всего, мелкая пластика, терракота, художественная керамика и металл.
Терракота представлена образами согдийцев, тюрков с характерными типами лиц, прически и одежды. Они запечатлены и в антропоморфных сосудах. Также представлены самые разнообразные персонажи, некоторые из них связаны с образами божеств зороастрийско-маздеистской и буддийской иконографии. 
Многочисленную группу высокохудожественных изделий составляют украшения одежды. Особенно выделяются богатством орнаментальных мотивов бляхи, подвески и пряжки наборных поясов, украшения конской сбруи. Формы блях геометрические – это прямоугольники, лунницы, сердцевидные фигуры.
Размещенные по длине пояса, украшенные растительным и зооморфным орнаментом, они создают впечатление единого ансамбля. Пояса были не только атрибутами одежды, боевого снаряжения, но и особым знаком отличия и показателем художественной культуры. 
В целом можно охарактеризовать художественную культуру следующим образом. Тюрки, покорившие в непродолжительное время всю Срединную Азию, «широко использовали искусство оседлых цивилизаций, их привлекали многофигурные композиции»... «иконографические каноны, сложный орнамент...», ими заимствуются и перерабатываются «согдийские растительные орнаменты», «превращаясь в сочетание абстрактных элементов».
При этом культура кочевников, в свою очередь, оказывала влияние на оседлое общество согдийцев. Яркость варахшинских тигров, чуткость джейрана и козерогов на серебряных сосудах заставляют вспомнить стилизованных и в то же время таких живых тигров и барсов, кабанов и горных баранов, куланов и ланей на украшениях кудыргинского или копенского седла.
Эпоху IX – ХII веков применительно к Востоку известный швейцарский востоковед Адам Мец назвал мусульманским ренессансом. Это, безусловно, относится и к культуре Казахстана. Общеизвестно, что возрожденческие и реформаторские мотивы возникают у народов с длительной, непрерывно развивающейся и продолжающейся и в наше время исторической жизнью и культурой.
Как пишет Н. А. Назарбаев: «История наша логически и географически связана незримыми нитями с множеством других имен и народов, которые в той или иной степени оставили свой след в генной памяти многих современных культур евразийского «харгланда», в том числе и в культурном коде казахов».
Мы сегодня активно изучаем собственное богатое историко-культурное наследие. Такие, как поселения металлургов и городищ Дандыбай-бегазинской культуры; царские курганы и города саков Алтая, Жетысу и Приаралья – Берель, Иссык, Тургень, Джеты-тобе, Уйгарак, Чирик-рабат, тюркские святилища и города на Шелковом пути – Отрар, Туркестан, Сауран, Тараз, Акырташ, Тальхир, Каялык.
Они могут занять достойное место в инфраструктуре местного и всемирного туризма. Это полностью отвечает задачам Государственной программы Республики Казахстан «Возрождение исторических центров Шелкового пути».

Источник:
Карл Байпаков, академик НАН РК, директор Института археологии им. А. Маргулана.

Фотографии
Александра Петрова.