Поездка по Казахстанскому Алтаю.

«В течение нашего путешествия мы послали в ботанические сады 42 ящика с живыми растениями и семенами, которые, за небольшим исключением, благополучно прибыли к месту назначения. Возвращаясь из путешествия, я вёз с собою коллекцию высушенных растений, а также минералогические и зоологические коллекции, которыми были нагружены несколько подвод: позже прибыло ещё немало животных, доставленных из одного высокогорного села и приобретённых мною за определённую сумму»

Карл Христиан Фридрих фон Ледебур.

Усть-Каменогорск и форпост Красноярский.

Изучив растительность на низких холмах и проталинах высоких гор в окрестностях Риддерска, а также установив границы ее произрастания, я решил совершить прогулку в южную местность близ Иртыша, пройти некоторое расстояние вниз по течению реки и посетить с. Красноярское, расположенное в степи.
При этом я намеревался побывать в Усть-Каменогорске, чтобы купить там кое-какие вещи, очень нужные мне в предстоящей поездке в горы для торговли с калмыками. 6 мая [1826 года] я выехал из Риддерска и направился через Бутакову в д. Черемшанку.
Уже в полдень я почувствовал себя неважно, а через несколько часов со мной случился приступ астмы - вероятно, вследствие чрезмерною напряжения во время экскурсии на Громотуху. Болезнь обострялась, и я был рад, что добрался до Черемшанки, откуда в этот день уже решил не ехать дальше, пока не пройдет боль в груди. Хотя ночь я провел беспокойно, но утром почувствовал себя несколько лучше и продолжал свой путь.
Отсюда я двинулся к с. Бобровскому, расположенному в 30 верстах от Черемшанки. Первая половина пути пролегала по диким лесистым юрам. <…> Здесь должна была проходить дорога, но оказались лишь вымытые водой канавы, и шестерка лошадей с большим трудом тащила легкую тележку, в которой были только я да мой слуга: остальные сопровождавшие меня сидели в другой телеге.
Вторую половину пути мы проделали по безлесной местности, но тоже гористой. Близ с. Бобровского видны лишь невысокие холмы, местность уже степная. Крестьяне здесь такие же зажиточные и гостеприимные, как и в других селениях.
Некоторые из крестьян имеют до 400 ульев. Каждый улей даст в среднем от полутора до двух пудов превосходного белого меда, очень ароматного, вкусного, за пуд которого платят приблизительно семь рублей ассигнациями. Местные жители очень жалуются, что медведи причиняют пчелам большой вред и поэтому приходится держать при них постоянный караул.
Медведи, по рассказам, так сообразительны, что сначала поднимают улей, чтобы проверить, насколько он тяжел. Если легкий, ставят его обратно. Если вес свидетельствует о богатом взятке, начинают катать улей по земле; часть пчел при этом погибает (или по крайней мере не может улететь), а остальных они отгоняют и затем съедают мед.
В этот день я не мог проехать дальше, так как берег лошадей, утомленных на крутых горных дорогах, а также потому, что еще не совсем оправился после перенесенною приступа.
8 мая я направился из Бобровского в Согру - большое село, находящееся на расстоянии 17 верст. Путь туда лежит по волнистой степной местности. Слева можно было видеть часть Ульбинских гор, отдельные вершины которых были еще покрыты снегом. На южной стороне видны были холмы, находившиеся за Иртышом, в Киргизских степях.
Близ с. Согры протекает речка Моховка [так именует ее Паллас, жители же села зовут ее Согрой], сразу же за селом впадающая в Ульбу. В селе много улиц; оно опрятно и приветливо; жители его зажиточны, они приняли меня с большим радушием.  Проехав семь верст от Согры, я двинулся дальше по степи Ульбы. Ульбу мы переезжали на пароме, сооруженном заводской администрацией для того, чтобы обеспечить доставку руды с Зыряновского рудника.
Противоположный (левый) берег Ульбы представлял собой совершенно крутые, нередко нависшие над водой сланцевые скалы. Отсюда всего две версты до Усть-Каменогорска. Скалистый берег Ульбы переходит постепенно в степь, образующую прибрежье Иртыша.  Я было направился к крепости, которую можно узнать по насыпанному кругом земляному валу, однако возле нее меня не пропустили через шлагбаум.
После того, как мои бумага были доставлены коменданту, меня направили в город, где я мог-де обратиться по своим делам к полицмейстеру. Городок, находящийся в нескольких сотнях шагов от крепости, невелик и состоит в основном из невзрачных деревянных домишек, хотя некоторые дома просторны и содержатся в чистоте. Это поселение стало окружным городом три года назад.
Прежде оно состояло из небольшого числа маленьких избушек, обитатели которых поселились вблизи крепости, вероятно, по той причине, что под защитой ее они чувствовали себя в большей безопасности, так как отношения с киргизами левобережья Иртыша еще не были так нормализованы, как в настоящее время. Жители города состоят главным образом из казаков и нескольких купцов; последние живут здесь очень зажиточно.
За неимением гостиницы мне пришлось с помощью полиции устраиваться на квартиру. Меня направили к одному богатому купцу. Сначала это не понравилось моему хозяину, однако он скоро стал любезным и приветливым, и я нашел у него отличный прием и такое угощенье, которое меня действительно поразило. Скоро, даже помимо моего желания, в отведенной мне комнате был сервирован стол, разнообразие и обилие которого шли гораздо дальше моих потребностей.
Не было недостатка даже в различных сортах хороших вин; на столе стоял богатый серебряный прибор: соусники, поднос и тому подобное, что свидетельствовало о благосостоянии хозяина дома. Во все время моего пребывания в Усть-Каменогорске гостеприимство хозяина оставалось неизменным. Впоследствии мне стала известна причина того, почему он сначала так неохотно принял меня к себе на квартиру.
Оказывается, накануне моего приезда у него внезапно заболела жена, и он боялся, что мое присутствие в доме может причинить большое беспокойство. Но так как я старался избавить его от этого, то он относился ко мне с большой любезностью все время, пока я у него находился.
Полицмейстер, который посетил меня сразу же после моего прибытия, очень любезно предложил свои услуги, обещая исполнить все мои просьбы; он обещал также организовать дело таким образом, чтобы я на следующий же день смог переправиться через Иртыш, и выразил желание выставить на разных расстояниях казачьи посты и разбить палатки, если я укажу ему направление и пожелаю сообщить, как далеко я намерен заехать в степь.
Но так как я в соответствии со своими планами не собирался здесь долго задерживаться и хотел лишь сравнить растительность на обоих берегах Иртыша, его совет направиться в глубь Киргизских степей я отклонил и решил ограничиться лишь небольшой экскурсией на расстояние нескольких верст. На следующее утро меня навестил комендант, который также предложил мне свои услуги.
Ширина Иртыша достигает здесь четверти версты, он имеет быстрое течение, так как от Бухтарминска и почти до самого Усть-Каменогорска сжат с обеих сторон скалами. Он вытекает из гор и образует множество равнинных островов.
Весной он настолько разливается, что затопляет даже часть города. В этом году также затопило много домов. На стремительном Иртыше, как и на других местных реках, имеющих быстрое течение, происходят следующие явления: лед зимой образуется не над водой, а на дне реки, откуда он впоследствии высвобождается и всплывает на поверхность.
Когда льдин много, в крепчающие морозы они громоздятся одна на другую, смерзаются и образуют огромные торосы. Получив известие о том, что лошади, нужные для моей экскурсии за Иртыш, уже здесь, я в сопровождении нескольких моих людей направился к переправе. Через реку мы плыли в длинных, очень узких лодках, сделанных из выдолбленного ствола тополя.
Они настолько узки, что полному человеку трудно поместиться: сидеть приходится на дне; управляли лодкой двое казаков, вооруженных плохими веслами. Сначала при взгляде на широкую бурную реку испытываешь нечто вроде страха, но переправа всегда происходит на таких лодках, и, как мне говорили, несчастных случаев при этом не бывает.
В свою лодку я взял слугу, остальные люди перебрались на других лодках, а казаки, сопровождавшие меня, разделись донага и переплыли реку на лошадях. Переплыв на южный берег, я направился к ближайшим холмам, находящимся в семи верстах от Усть-Каменогорска и лежащим неподалеку от Иртыша, который здесь круто поворачивает. Холмы достигают приблизительно 400 футов высоты.
На пути я несколько раз встречался с киргизами; некоторые из них служат пастухами и пасут стада крупного рогатого скота или лошадей. Между прочим, я видел табун лошадей, принадлежавший ташкентским купцам, в котором казаки насчитали около 500 голов.
Пастухи этого табуна ехали на быках. Киргизы, которые живут в юртах близ Усть-Каменогорска, при встрече с нами были смелыми и приветливыми, особенно если по их просьбе я давал им нюхательного табаку. Но один из киргизов, вероятно, живущий в глубокой степи и менее других привыкший видеть иностранцев, заметив нас издали, сильно испугался.
Отплыв с северного берега Иртыша и уже перебравшись через реку, он, заметив нас, снова бросился в воду и поехал назад по тому же берегу вместе с киргизом, сопровождавшим его.
Вечером того же дня я вернулся обратно за Иртыш. Сразу же по возвращении мой хозяин пригласил меня на чашку чая; у него, кроме коменданта, собрались все принадлежавшие, по всей вероятности, к beau monde Усть-Каменогорска.
Комендант крепости, в чине полковника, - французский эмигрант времен революции 1790 г. и проживает здесь уже более 30 лет, издалека наблюдая за изменчивой судьбой своей родины.
На следующий день я побывал на пристани, у которой как раз стояло 12 рудовозных судов. Она находится приблизительно в двух верстах от Усть-Каменогорска, к востоку от него, у подножия горы, которая тянется отсюда по северному берегу Иртыша до Бухтарминска. Здесь причаливают суда, которые привозят руду, добытую в Зыряновском руднике; дальше эта руда перевозится на телегах в Змеиногорск или на другие металлургические заводы.
Таких судов - 14; каждое из них поднимает 2000 пудов и даже более; курсируют они между Бухтарминском и Усть-Каменогорском (приблизительно на расстоянии 150 верст водою) и делают за год девять перегонов туда и обратно.
Вниз по течению суда плывут 14 - 24 часа; вверх, куда их приходится тащить на буксире, они прибывают через 8 - 10 дней. Построены они в Шульбинске, где есть большой бор. смыкающийся с барнаульским бором и протянувшийся мимо Локтевского завода до Иртыша.
На пристани живет надсмотрщик; он принимает и отправляет руду и наблюдает на складами, где хранятся запасы провианта и других припасов, нужных Зыряновскому руднику, которые забирают суда, возвращающиеся обратно. Горы, у подножия которых находится эта пристань, поднимаются над равниной, где расположен Усть-Каменогорск, на высоту 650 футов.
Но их абсолютная высота достигает 1882 фута над уровнем моря.  11 мая рано утром я выехал из Усть-Каменогорска, намереваясь проехать вниз по Иртышу до с. Красноярского, которое находится на расстоянии 40 верст от Усть-Каменогорска. Мне хотелось побывать в тех местах, так как, по словам Палласа, там очень богатая флора.
Путь туда вел по степи, которую, однако, ни в коем случае нельзя назвать равнинной в полном смысле слова. Близ р. Ульбы равнина становится покатой, а дальше тянутся связанные между собой сланцевые горы, из которых отдельные достигают 500 футов высоты, и целый горный хребет, пролегающий с северо-северо-востока на юго-юго-запад.
Иртыш делает здесь множество поворотов, образует массу островов, течение его медленное. С этой стороны в реку вливается ряд маленьких речушек, в основном безымянных, текущих в глубоких и узких руслах. Киргизская степь, раскинувшаяся по ту сторону реки, как я мог рассмотреть на расстоянии, точно такая же, как и степь на этой стороне.
Близ с. Красноярского есть казачий форпост того же названия, около которого еще и теперь видны остатки бывшей крепости. Это военное сооружение уже не охраняется, и казаки, оберегавшие когда-то границы, занимаются, как и местные крестьяне, земледелием, скотоводством, пчеловодством и рыбной ловлей, хотя продолжают оставаться военнообязанными и изредка являются на службу.
Село Красноярское расположено на высоком берегу Иртыша, на расстоянии нескольких сот шагов от берега. Его окружают горные цепи, не связанные друг с другом, а разделенные узкими долинами; горы расположены вокруг села таким образом, что оно кажется заключенным в амфитеатр.
Я поднялся на самую высокую гору, находящуюся в двух верстах от села; высота ее, согласно моему определению, равна 607 футам над уровнем села.

Источник:
К. Ф. Ледебур. «Путешествие по Алтайским горам и предгорьям Алтая». Ледебур К. Ф., Бунге А. А., Мейер К. А. «Путешествие по Алтайским горам и Джунгарской Киргизской степи». Новосибирск, 1993 год.

Продолжение.