Достопримечательности Мендыкаринского района.

«В конечном счете Евангелие реалистично, хотя обычно его считают нереальным. Оно исходит из того, что человек не может быть безгрешным. Но оно может постараться признать его греховность, то есть простить. Виноваты всегда судьи... Выносить абсолютный приговор могут только те, кто абсолютно безгрешен... Вот почему Бог должен быть абсолютно безгрешным.»

Камю А.

Поездка по историческим местам Мендыкаринского района.

111 лет минуло с тех пор, когда первый переселенец приехал в эти благодатные места. Им был крестьянин из села Станового Челябинского уезда И.А. Семенов. В те времена религия была далеко не частным делом и там, где возникало небольшое селение, в числе первоочередных задач вставала задача строительства церкви. Без нее жизнь считалась греховной, ущербной, а потому немыслимой.
Уже в 1888 году в Боровском была построена церковь, где священником служил отец Азарий Кувшинский, обязанности псаломщика исполнял Александр Бирюков, а в церковные старосты селяне избрали Трофима Шмырева. Вот сведения из церковных ведомостей:
«1. Церковь построена в 1888 году прихожанами села и освещена малым освещением. В 1894 году вновь расширена и поновлена. 10 октября того же года вновь освещена малым освещением, а 28 октября освещена полным.
2. Церковь деревянная теплая, по населению малопоместительная, ограда и караулки при церкви деревянные.
3. Престол один в честь бессеребренников Косьмы и Дамиана, празднуемый 1 ноября.
9. Из других церковных зданий – женская церковно-приходская школа».

Церковь в Боровском.

1888 год был годом 900-летия Крещения Руси. В связи с этим Боровскому притчу было отправлено предписание за №3368 от Оренбургской Духовной Консистории, где предписывалось «расположить народ к пожертвованию на учреждение какого-либо благотворительного заведения, часовни и пр.»
Видимо, тогда у селян и окрепло желание построить большую каменную церковь. Ими было составлено и послано прошение, а в конце августа начале сентября пришел ответ такого содержания: «На основании Указа Оренбургской Духовной Консистории от 22 августа сего года за №5351 даю Вам знать, что вследствие прошения доверенными от общества поселка Боровского Трофима Говорухина и Ульяна Сосновского, ходатайствующих о постройке Храма в поселке, предлагаю истребовать от Боровских жителей план предлагаемой церкви, какой представить в Консисторию 7 октября 1888 года. Благочинный священник Н. Малышев».
После выбора и предоставления проекта стали решать вопросы с материалами, активно шел сбор средств. Вот выдержки из документов архива: «…жители поселка Карнгалы с добровольного согласия были обложены по 50 копеек (с 82 человек) на церковь в Боровском».
Или «…только от пяти человек крестьян села Боровского поступило 100 рублей». Сумма немалая, так как корова в то время стоила 25 рублей. За подписью и.о. уездного начальника пришло сообщение: «именно ввиду того, что в Боровском предлагается к постройке церковь, а следовательно потребуется камень… сообщаю вашему благословлению, что таковой можно приобрести в 3 ауле Кен-Аральской волости у жителей заимки Каменской…» (ныне Каменка).
И вот Указом №16818 от 9 ноября 1904 года постройка кирпичной церкви в боровском была разрешена. Из деревни Чемерова Диево-Городище Ярославской губернии был приглашен и приехал в Боровское зодчий Кириллов Михаил Корнолович.
Его поселили у Агафоновых, где он и жил до окончания строительства. Все заботы, связанные с воздвижением храма, взяли на себя боровчане-попечители: Василий Бугаев, Сергей Кочергин, Тихон Глобин, Филимон Агафонов, Морозов и Шарков.
Председателем стал благочинный отец Семен Дроздов. Строительство велось под эгидой Петербургской Епархии и непосредственным контролем Тургайского и Оренбургского епархиального начальства, которое помогало в решении некоторых вопросов и осуществляло технический контроль.
Лес для строительства возили на телегах из Ара-Карагая, а вот кирпич уже был местный, его изготавливали и обжигали у «перейм», то есть у слияния «задворного» озера Зонова и озера Боровского. Формовали кирпич в деревянных станах, обжигали в напольной печи дровами из ближайшей деляны.
Глину и песок, как добавку, брали тут же (рядом с интернатом). Мастером по производству кирпича был М.К. Андросов. Михаил Корнилович самолично осматривал каждую партию кирпича и бывало забраковывал.
Бракованный кирпич охотно покупался боровскими купцами, из которого они строили кладовые, лавки, амбары. (Некоторые стоят и поныне и даже служат жилплощадью). Строительство церкви велось исключительно на доброхотные пожертвования боровчан и жителей близлежащих поселков.
Строили «всем миром». Считалось за грех не отработать хотя бы один день или не внести посильную плату. В результате бедственных неурожайных 1909 и 1911 годов резко сократилось поступление средств в строительную кассу и довершение работ стало «делом непосильным», что и вынудило боровчан 18 февраля 1911 года обратиться в Оренбургскую Епархию с прошением: «путем долгих пятнадцати лет сборов удалось собрать в нашем селе сумму, необходимую для постройки Храма.
Постройка началась в 1905 году и теперь церковь закончена и кресты поставлены. Вся церковь каменная, просторная, отвечает требованиям нашего села с населением в 4700 душ обоего пола. Начав постройку по приблизительной смете, село наше в тяжелые неурожайные годы приостанавливало сбор, с тем вместе прекращалась и постройка, однако, желание довести до конца начатое дело было так велико, что несмотря на всю трудность, деньги потихоньку притекали.
Но теперь, когда церковь уже выстроена, средства иссякли и дальнейшие пожертвования стали не под силу прихожанам. В таком безысходном положении, глядя на сооруженный и не законченный Храм Божий, обошедший обществу в 50000 рублей, мы, члены попечительной комиссии, решили обратиться с усерднейшей просьбой к Святейшему Синоду о поддержании святого дела отпуском суммы на окончательное сооружение Храма.
Нам необходимо соорудить иконостас, исчисленный в сумме 7 тысяч рублей, и оконных рам на 2 тысячи рублей. Вот мы и просим Святейший Синод отпустить целиком или частями, или же, если это возможно, то хотя бы выдать эту сумму на 10-летний срок под обеспечение поручительства всего общества.
Ожидаем милостивейшего расположения Святейшего Правительствующего Синода».
На основании этого прошения епископом Оренбургской Епархии 11 сентября того же 1911 года отправляется письмо в Петербург – его превосходительству господину товарищу обер-прокурора Святейшего Синода, Тайному Советнику сенатору Алексею Петровичу Рогову, где пишется: «…ходатайство названной строительной комиссии об отпуске им на достройку церкви 7 000 рублей и 2 тысячи на покупку рам, епархиальным начальством признается заслуживающим удовлетворения.
Жители села Боровского озабочены постройкой нового Храма. В течение многих лет путем самообложения собирали средства на постройку, приискав таким образом свыше 50000 рублей, и на эти средства устроили прекрасный храм, почти лучший в Тургайской области.
Остается еще устроить иконостас, поставить оконные рамы и произвести другие работы по окончательной отделке Храма, на все это требуется свыше 10 тысяч рублей. Так как местные средства прихожан Боровского прихода все израсходованы, а новых поступлений по причине постигшего Оренбургскую Епархию неурожая ожидать невозможно, то удовлетворение просьбы комиссии по постройке Боровского Храма предоставляется крайне необходимым».
Прошение о материальной помощи посылались боровчанами и в дальнейшем, но безрезультатно, а 27 июля 1914 года из Петербурга был дан окончательный отказ «в связи с военным положением».
Однако контроль за строительством осуществлялся. Так, в Акте №81 от 11 июля 1907 года, составленным инженером Ф.И. Налидко, указывалось:
Под всем Храмом за исключением алтаря и салей – устроен подвал. Вместо двери в алтарь устроено окно. Вместо печи для отопления Храма устроено 2 калорифера в подвале. Над трапезной вместо стропил висячих с распорками устроены стропила шпренгельные без растяжек (мастерами были изготовлены металлические стяжки, заложенные в кирпичную кладку и соединенные шкворнями)…
Дверь у западного входа, ведущая к трапезной, под колокольней устроена открывающейся во внутрь, необходимо эту дверь переделать. (Дверь вскоре переделали). В конце акта говорилось, что постройка исполнена правильно, просто и из материалов надлежащего качества.
Устройство кирпичного свода над трапезной вместо деревянного также было отклонением от проекта, что впоследствии значительно сохранило здание. Нужно сказать, что в то время зодчий пользовался определенной свободой.
Выполняя пожелания заказчика или с его согласия, мог производить работы с дополнениями или отклонениями от проекта, если не нарушал церковных и строительных канонов. Довершая строительство, боровчане 1 августа 1911 года обращаются к Павлу Гавриловичу Никулину, мастеру по живописи и позолоте иконостасов, который заканчивал воздвижение иконостаса в церкви поселка Александровский.
Никулин соглашается возвести иконостас и в Боровском Храме. Вот выдержка из письма с отзывом о качестве его работы: «По предоставлению доклада Михаила Корниловича Кирилова образа иконостаса, царские ворота, иконостас – богато позолочены, фон по его требованию посеребрен…
Это при дополнительных деньгах будет выполнено и в срок, а на святцы вместе с погостом церковным – 2 десятины 10 квадратных сажен пахотной – 105 десятин. Всего должен прибыть Никулин с образами для выбора… остальных образов, не входящих в заказ».
Согласно Клировой ведомости – «Церковь построена в 1912 году на средства прихожан села Боровского и освящена 16 октября 1912 года полным освящением. Здание каменное, теплое, с колокольней каменной.
Престолов один – в честь бессеребренников Косьмы и Дамиана, празднуемых 1 ноября. Утварью снабжена в достаточной степени. По штату при ней положено: один священник и один псаломщик. Земли при церкви состоит: усадебной – 107 десятин, 10 квадратных сажен.
Качество церковной земли удовлетворительное. Средний доход ею приносимый до 100 рублей. Приписанный к сей церкви церквей и часовен нет. Домов кладбищных и молитвенных домов к сей церкви приписанных нет. Неподвижной суммы в кредитных учреждениях 35 рублей 77 копеек».
Открытие церкви был очень торжественным. Со всей округи съехались священники числом до 40 человек. На красном автомобиле прибыл вице-губернатор. Но и в будни Храм ослеплял вновь прибывших переселенцев великолепием и величием. Церковь сеяла разумное, доброе, вечное.
С открытием новой церкви, - деревянную разобрали и перевезли в поселок Ивановский, так как там до этого церкви не было. Новая же не знала недостатка в прихожанах. Ехали отовсюду. За 1912 год церковь, согласно годовому отчету, на свое содержание, содержание церковных домов и учебных заведений, на покупку свечей, масла и ладана и прочего израсходовала 3484 рублей.
В 1930 году в нашей церкви прекратилась служба.
Одна из причин была в том, что внезапно умер мастер-печник Березкин, который отапливал церковь. Мастер был глух и секрета топки церковных калориферов никому не передал. Как ни пытались, но топить так никто и не смог. Были тому и другие причины, и служители покинули храм.
В 1931 году стали разбирать колокольню. Кирпич был необходим для строительства бани, она находилась у озера в переулке, который является как бы началом улицы Рабочей. В то время, время эпидемий общественная баня была жизненно необходимо.
Так «опиум для народа» был направлен на борьбу с вошью – «врагом социализма». В немалой степени этому способствовали и депеши, спущенные сверху: «Исключительное внимание уделять развертыванию антирелигиозной работы, особенно где произошло массовое закрытие церквей и мечетей… и оживлению «Союза воинствующих безбожников», превращая его в массовую организацию»…
И тут же: «Нетактичный подход к верующим должен встречать решительный отпор, как действия, идущим на пользу классовым врагам… Все закрытые мечети и церкви должны быть целесообразно использованы исключительно под культурные учреждения…
Секретарь крайкома Голощекин». Сказано – сделано. Так, мечеть, находившуюся между Ново-Николаевкой и совхозом «Тенизовский», разобрали и из ее кирпича построили в Ново-Николаевке клуб. В трапезной Боровской церкви решено было устроить кинозал, но прекрасная акустика и отсутствие всего того же отопления не позволили использовать ее под клуб. 1 августа 1938 года пустили Челябинский тракторный завод.
Для производства «стальных коней» необходимы были цветные металлы. Началось ограбление церквей – массовый съем колоколов, реквизиция металлической утвари. Не минула «чаша сия» и нашу церковь.
Церковь была окружена нарядом милиционеров и комсомольцев. Подогнали подводы. Комсомольцы стали выносить и грузить на подводы церковную утварь и ранее сброшенные колокола. Погрузив, под охраной повезли в Челябу.
До 1932 года с церкви были спилены кресты и разгромлен иконостас. Иконы в беспорядке лежали на полу никем не охраняемые. Страна становилась на путь индустриализации и духовного обнищания.
Если к 1914 года в каждом поселке Боровской волости была церковь, то уже через 26 лет протокол №114 от 20 января 1940 года гласит о следующем: «1. Количество проживающих в районе лишенцев – 4, бывших басмачей нет, бывших байпособников – нет, мулл и прочих духовников – нет. 2.
Количество действующих в районе мечетей – нет, вновь построенных за 33,34 и 35 года – нет, число закрывшихся в этот период мечетей – нет».
Тихо стало в селах и аулах – ни церквей, ни мечетей, ни местных святынь. До 1961 года фасады и интерьер церкви понесли значительные утраты и порушения. Здание пугало почерневшими и полусгнившими стропилами над трапезной и притвором.
В урожайный 1956 год в в здании был построен зерносклад. Чтобы больше вошло зерна, окна закрыли щитами. Из-за большого распора, производимого зерном на стены, в блоке предстоящей появились сквозные трещины.
Впоследствии здание и его подвальное помещение использовались под склад хозяйственных и строительных материалов, тогда же в подвале было возгорание большого количества толи и рубероида. Как снаружи, так и внутри оно было охвачено клубами густого удушливого дыма.
Храм служил и школьным тиром, и детской спортивной школой. Тяжелое лихолетье выпало на долю здания, но оно, как и люди старшего поколения, выдержало, сумев сохранить свой прекрасны облик. 
В 1981 году в здании разместился филиал областного музея. Вновь смонтированное отопление посредством теплотрассы подключили к котельной. С целью возвращения зданию первоначального вида, Алма-Атинскому институту «Казпроекттрестреставрация» музеем было выдано задание, а облисполкомом выделены средства.
По вине подрядчика – кустанайской реставрационной мастерской, реставрация затянулась, а 16 августа 1990 года, здание, проектная документация и часть иконостаса были переданы Боровской православной общине.

Источник и фотографии
А. Чернов. Газета "Сельские вести". 1992 год
http://kst-eparhiya.kz/%D0%BF%D0%BE-%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0%D0%BC-%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%8B%D1%85-%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B5%D1%82/khram-kosmy-i-damiana#.Y-zXnXZBzIU