Культурно-исторические туры по Центральной Азии.

«Не ищите после смерти могилу нашу в земле -
Ищите ее в сердцах просвещенных людей»

Хафиз.

Туры из Самарканда в Туркменистан.

В Тюркский каганат вошли различные племена и народы Алтая, Семиречья и Центральной Азии. Слово «тюрк» первоначально не являлось этниче­ским термином.В древних рунических надписях, на скалах и надгробиях долин Орхона и Енисея, а также в других раннесредневековых письменных ис­точниках словом «тюрк» обозначалось лишь политическое объединение разнородных племен Тюркского каганата.
В VI - VIII в.в. в результате слияния различных этнических элементов, составлявших ядро этого государства, образовалась группа племен, говоривших на близких язы­ках и наречиях, получившая общее наименование «тюрки» и сыгравшая впоследствии столь важную роль в этногенезе тюркоязычных народов: Средней Азии и Казахстана.
В обществе степных скотоводческих и тюркских племен развивались уже социальные противоречия. Выделилась родоплеменная знать - «беги». Основной ячейкой была большая патриархальная семья, в состав которой входили клиенты и рабы (последние добывались во время военных набегов).
Тюркские каганы, завоевав Среднюю Азию, стали блокироваться с фе­од ализирующейся аристократией местных государств (в частности, Согда) и опираться на нее в борьбе против демократических движений, все чаще возникавших в самом каганате. Такая политика особенно ярко раскры­вается в событиях, происходивших в 80-х годах VI в., когда в Бухару бежал во главе с группой восставших тюркских воинов их вождь Абруй (Або китайских источников).
Здесь, в западной части Тюркского каганата повстанцы объединились с угнетенным населением Бухарского оазиса и захватив на время власть, вынудили аристократию Бухары - дихканов и богатых купцов - эмигрировать под защиту кагана в Семиречье, где находилась его резиденция. Однако правитель каганата Кара-Чурин ока­зался не в силах подавить объединенное движение тюркской и согдий­ской бедноты и вынужден был призвать для этого своих недавних вра­гов - китайцев.
Тюркско-китайская армия, окружив г. Пейкенд, где укрепился Абруй, подавила восстание, вождь его был подвергнут жесто­кой казни. После подавления восстания каган Кара-Чурин возобновил завоевательную политику, вступив при поддержке Византии и хазар в борьбу с Ираном, но был разбит и погиб в бою с сасанидскими войсками.
Политический упадок каганата привел к его разделу на восточную и западную части. Границы Западного каганата, в состав которого вхо­дили среднеазиатские области, в VII в. достигали берегов Инда. Это был период установления тесных связей кочевников-тюрков с подчиненными им земледельческими областями Средней Азии, время образования сог­дийской колонии в Семиречье и Восточном Туркестане, роста городов и установления оживленных торговых связей с Китаем и Ираном.
Основ­ной торговый путь шел через города Мерв, Чарджоу, Бухару, Самарканд Чач, Исфиджаб, Талас, Суяб и дальше - в оазисы Восточного Туркестана. Период владычества Тюркского каганата несомненно сыграл большую роль в этнической истории Средней Азии и Казахстана, обусловив приход, сюда больших групп тюркских этнических элементов, их сближение и ча­стичное слияние с местным оседлым ираноязычным населением.
Однако нельзя считать, что тюркизация ираноязычного населения оазисов и сте­пей Средней Азии впервые началась лишь в этот период: проникновение этнических элементов из Центральной Азии восходит к весьма отдаленным временам. Об этом говорят относящиеся еще к эпохе бронзы элементы карасукской культуры в археологических материалах Средней Азии. Па­леоантропологические материалы свидетельствуют о наличии монголо­идной примеси у апасиаков, т. е. в IV в. до н. э.
Большую роль в этом сыг­рал, очевидно, и приход гуннов, нахлынувших в степи Средней Азии в XI в. До . н. э. Вопрос об их языке, до сих пор еще остается спорным. Большая часть исследователей считает его тюркским, меньшая связывает его с древними монгольскими или тунгусо-маньчжурскими языками.
На во всяком случае есть основания считать, что он принадлежал к древней «алтайской» языковой общности, которая существовала в ту отдаленную эпоху, когда тюркские языки еще не обособились окончательно ни от мон­гольских, ни от тунгусо-маньчжурских.
Можно полагать, что этнической основой этой языковой общности было множество племен, из которых только некоторые известны по письменным источникам или дожили да нашего времени в этнонимах и этнографических группах своих потомков.
Лингвистический анализ словарного материала хионитско-эфталитского происхождения привел к противоречивым результатам. Некоторые исследователи пришли к выводам о близости его к иранским корням, дру­гие - к тюркским. Разногласия эти естественны. Они вызваны тем, что основу эфталитского языка составляют языки сако-массагетских племен, подвергавшихся на протяжении веков влиянию просачивавшихся алтай­ских этнических элементов, среди которых все большую роль играли тюркские.
В период владычества Тюркского каганата в Средней Азии развивался процесс феодализации; отдельные владения, княжества, возглавлялись, как и в эфталитский период, правителями из местных династий. Часть этих владений (например Хорезм, где в это время правила сильная дина­стия Афригидов) продолжала сохранять свой суверенитет. Государства того времени представляли собой город с его округой, порою окру­женный кольцом «длинных стен».
Иногда эти владения объединялись в не­большие и неустойчивые конфедерации, тяготеющие к какому-нибудь крупному центру. Тохаристан - древняя Бактрия - распался на ряд мелких княжеств; на верхней Аму-Дарье это были Балх и Чаганиан, Термезское владение, княжества Вашгирд, Кувадиан и Хутталян (между Пянджем и Вахшем); выше по Пянджу, в горах, - Керран, Шахинам (Шугнан) и Вахан, а в верховьях Вахша - Рашт и Кумед (нынешний Каратегин).
В верховьях Зеравшана было княжество Буттам. Согд распался на три конфе­дерации городских княжеств: в долине Зеравшана - Самарканд, запад­нее - Бухара; в долине Кашка-Дарьи - Кеш. Из мелких городских княжеств, видимо, самостоятельны были Маймург близ Самарканда, а ниже по Зеравшану - Иштихан и Кушания, Вардана и др. В Фер­ганской долине самостоятелен был округ Ходжента, область Усрушана (Уструшана) в районе Ура-Тюбе.
Аналогичные черты раздробленности наблюдаются и в Хорезме. В период арабского завоевания северную часть дельты Аму-Дарьи за­нимал Кердер, население которого, по словам арабских авторов, гово­рило на особом языке - не хорезмском и не тюркском. Есть серьезное основание предполагать, что разделение Хорезма на юго-восточный и северо-западный, с центром первого в Кяте, а второго в Ургенче, зафикси­рованное источниками после арабского завоевания, также восходит к домусульманскому времени.
Раскопки памятников этого исторического периода, предшествующего арабскому завоеванию, позволяют восстановить многие черты социально-бытового уклада, культуры, искусства населения Средней Азии. В Чаче близ Ташкента раскопан замок Ак-тепе с жилой башней - кёшк и дво­ром, обнесенным стенами.
Множество укрепленных усадеб рядовых сель­ских жителей и имеющих с ними сходную планировку более крупных зам­ков земельной аристократии раскопано в феодализирующемся афригид- ском Хорезме.
Главный комплекс этих памятников находится в пустыне Кызылкум (Беркут-калинский оазис), где ныне вновь освоены земли древнего орошения и между развалинами замков раскинулись колхозные поля. Продолжаются начатые еще до революции раскопки Афрасиаба - городища древнего Самарканда, где обнаружены богатые находками ран­несредневековые слои. Проведены раскопки Тали-Барзу в центре области Ривдад - к югу от Самарканда.
В Бухарском оазисе обнаружено и раско­пано городище Варахша, где находился дворец местного правителя; стены дворца были украшены живописью и прекрасной резьбой по штуку (алебастру). Стенные росписи изображают шествие зверей и сцены охоты, где всадники на слонах борются с фантастическими животными; в других помещениях оказались многофигурные композиции - царь на троне, ок­руженный свитой, всадники в панцирях и шлемах и др.
На алебастровой облицовке обнаружены рельефы фигур людей, животных, птиц, рыб, де­ревьев и фантастических существ. Дворец Варахша - прекрасный памят­ник согдийского искусства VII в., в котором отражаются связи с искус­ством Индии и Ирана.
Не менее блестящие образцы согдийского искус­ства найдены при раскопках древнего Пенджикента в развалинах до­мов и храмов. Настенные росписи одного из храмов изображают фрагменты сцен ритуального шествия, культовой трапезы, танцев, жреца, стоящего на коленях перед алтарем. Во втором храме центральной темой росписей является сцена оплакивания покойника. Не вызывает сомне­ния трактовка другой росписи, где показан в полном соответствии с из­вестным эпическим образом полубожественный герой Рустем, борющий­ся с демонами.
В нишах храмов помещались глиняные скульптуры, от которых сохранилось, однако, лишь немного фрагментов. Большой интерес пред­ставляет оформление стен одного из айванов скульптурными изображения­ми людей, морских чудовищ, змей и рыб на фоне выполненных из глины в низком рельефе волн, окрашенных синим цветом.
Все эти прекрасные про­изведения искусства имеют, помимо культурно-исторического значения, также и большую научную ценность первоклассного историко-этногра­фического источника, дающего образное представление об этническом облике, материальной и духовной культуре населения Средней Азии VІ - начала VIII в.в.  
Судя по росписям и скульптуре, среди местного на­селения в это время было много тюрков, эфталитов, встречаются изображе­ния китайцев. Большую научную ценность представляют находки в развалинах замка на горе Муг. 
Здесь в 1932 г. пастух таджик нашел случайно корзину с древ­ними рукописями. Последовавшие затем раскопки выявили много быто­вых предметов, в частности, деревянный обтянутый кожей щит с изобра­жением согдийского воина, видимо принадлежавший владельцу замьа, пенджикентскому князю Деваштичу, а также архив, содержащий около 80 документов на арабском, китайском, тюркском и согдийском языках, представляющий деловую переписку и хозяйственные записи Деваштича.
Как показали исследования, между древнейшим тюркским письмом и древними письменностями Средней Азии - согдийской, усрушанской, бухарской, хорезмийской и другими - имеется сходство, объясняемое их общим источником - арамейским письмом.
Китайский путешествен­ник Сюань Цзян сообщает ряд сведений о характере согдийского письма, которые подтверждаются анализом согдийских документов, найденных на горе Муг, и обнаруженных ранее в Восточном Туркестане памятников ре­лигиозной (буддийской, христианской, манихейской) литературы на сог­дийском языке, относящихся преимущественно к раннему средневековью. Среди согдийских текстов оказались отрывки песен о Рустеме, бытовав­ших еще в эпических сказаниях саков и влившихся в X в. в «Шахнаме».
Хорезмийские документы VIII в. впервые обнаружены в 1959 г. при раскопках одного из афригидских замков - Якке-Парсан. В отличие от Ирана, где грамотность была распространена главным образом среди чиновников и жрецов, в Средней Азии письменность была в этот период распространена значительно шире.
Исторические источники говорят о тесных связях в VI - VIII в.в. меж­ду тюркским и древним ираноязычным земледельческим населением, сов­местно развивавшим разностороннюю и богатую культуру. Известно, что тюрки-кочевники жили в VII - начале VIII в. в районе Чача (Ташкента). В Семиречье, в долинах Таласа и Чу, кочевали тюрки-тюргеши. В Фергане и Тохаристане - тюрки-карлуки. Немало тюрков поселилось также в Бу­харском и Самаркандском оазисах.
Новые археологические материалы очень убедительно свидетельствуют о взаимовлиянии культур степных и земледельческих племен Средней Азии в VI - VIII в.в. В частности, степ­ные племена оказали большое влияние на формирование афригидской культуры в Хорезме (архитектура, керамика и др.). Новые археологиче­ские открытия показывают также, что основные черты средневековой культуры народов Средней Азии сложились уже в VI - VII в.в., перед втор­жением арабов.
Это говорит о несостоятельности попыток, делавшихся не раз в прошлом историками, объяснить различия между так называе­мой «мусульманской» и «домусульманской» культурой в Средней Азии лишь вторжением нового этнического элемента - арабов.
Уже в 50-х годах VII в. в Хорасане и на границах Средней Азии, под стенами Мерва, Герата и Балха появляются войска Арабского халифата. Однако сын Ездегерда III, царя Сасанидского Ирана, Пероз ценою принятия вассальной зависимости от Китая добился его помощи в борьбе с арабами и освободил от них Хорасан. Сам Пероз оказался в роли префекта китайского императора во вновь созданной китайской провинции Босы (Персия).
Но вскоре арабы вновь начали наступление и, изгнав Пероза, закончившего свою жизнь в Китае в ка­честве «генерала гвардии правого крыла» китайского императора, прочно закрепились в Хорасане.
В начале VIII в., при наместнике Хорасана Кутейбе ибн-Муслиме, арабы вторглись в Среднюю Азию. Большая часть сокровищ культуры, созданных в этот период народами Средней Азии, была истреблена в огне арабского нашествия. Именно в эти годы жестокой борьбы был сожжен замок на горе Муг, погибли пенджикентские храмы и многие другие вели­колепные памятники. Истребление арабами культурных ценностей Хо­резма красочно описывает известный среднеазиатский ученый XI в. ал-Бируни.
По его словам, арабский полководец Кутейба «подверг вся­ким терзаниям» и уничтожил всех ученых, которые хорошо знали хорез- мийскую письменность и хранили исторические предания, так что нельзя уже узнать в точности, что было известно из их истории во время при­шествия к ним ислама.
Арабское завоевание происходило в обстановке жестокой войны. Ме­стное население, объединившись с тюрками, встретило завоевателей упор­ным сопротивлением продолжавшимся до середины VIII в. около 50 лет, в то время как завоевание могущественного Сасанидского Ирана отняло у них всего 15 - 16 лет. Жители Мавераннахра отстаивали каждую пядь своей земли. Когда согдийский царь Тархун в 710 г., предав свой народ, заключил тайно мир с арабами, согдийцы свергли его, и он покончил жизнь самоубийством.
Лишь измена землевладельческой знати, переходившей на сторону арабов, помогла им сломить сопротивление народов Средней Азии. В 751 г. Китай сделал последнюю из многочисленных попыток про­тивопоставить себя арабам и захватить власть в Средней Азии и Иране; од­нако битва на Таласе между войсками полководцев Гао Сянь-чжи и Зияда ибн-Салиха окончательно решила спор в пользу Арабского халифата.
Арабы обложили население земельным налогом (харадж) и подушной податью (джизъе), при сборе которых применялись насильственные и уни­жающие человеческое достоинство меры. Очень тяжелы были также на­туральные повинности. В то же время земельная аристократия, знатные дехкане, пользовались многими привилегиями.
Развитие феодальных от­ношений, начавшееся в Средней Азии еще до арабского завоевания, про­должалось под властью халифата, превратившего в государственную соб­ственность значительную часть земельного фонда, принадлежавшего ра­нее свободным сельским общинам.
Часть этих земель перешла к арабской знати, а часть, в виде пожалований, - к местной среднеазиатской ари­стократии. Земледельцы-общинники постепенно становятся феодально за­висимыми крестьянами.
Насильственно распространяли арабы также свою религию - ислам, в котором они видели большую силу, способную объединить с ними по­коренное население единым мировоззрением, установлением определен­ных норм поведения. Кроме того, ислам узаконивал военные грабежи под видом законной добычи, нормы распределения которой разработаны в Коране («Сура о добыче»).
Вместе с исламом распространялся арабский язык, становившийся постепенно языком государственных канцелярий, науки и литературы. Однако народные массы продолжали говорить на местных (иранских, тюркских и др.) языках и диалектах.
Не оказали арабы существенного влияния и на этнический состав населения Средней Азии. Живущие здесь поныне группы арабов - по­томки переселенцев, пришедших значительно позже, во времена влады­чества Тимура.
В то время как исламизация высших слоев общества и части городского населения (купечества) осуществлялась довольно быстро, сель­ское население сильно противилось новой религии, связывая ее со всей системой эксплуатации, введенной арабами, и продолжало придерживать­ся зороастризма и других доисламских религий.
На протяжении всего VIII в. история арабского владычества полна бурных исторических событий, мятежей и карательных походов. В 747 г. крестьяне и горожане приняли участие в восстании под предводитель­ством Абу-Муслима, которое закончилось низвержением династии Омей- ядов и переходом власти в халифате к династии Аббасидов. В 70 - 80-х годах VIII в. наиболее мощным из восстаний против халифата было дви­жение Муканны.
Это восстание, как и многие предыдущие выступления жителей Среднеазиатского междуречья против иноземных завоевателей, широко поддержали тюркские племена, пришедшие из степей на помощь восставшим.
Власть арабов простиралась лишь на незначительную южную часть территории нынешнего Казахстана. В его степных областях различ­ные тюркоязычные племена оставались независимыми. В юго-восточ- ном Казахстане (Семиречье) образовались объединения тюрок-тюргешей (VIII в.), а затем карлуков (VIII - X в.в.).
При карлуках сюда пересели­лось из Восточного Туркестана много уйгуров. Западнее, в низовьях Сыр-Дарьи, находилось владение крупного союза тюркских племен - огузов, так же как и карлуки, сочетавших скотоводство с земледелием и имев­ших свои торговые центры - города. Центром огузов был город Янгикент в низовьях Сыр-Дарьи, одно из гунно-тюркских городищ древней дельты этой реки, заново укрепленное и перестроенное в раннем средневековье.
Культура огузов изучена на большом археологическом материале в низовьях Сыр-Дарьи, где расположены развалины множества их по­селений и городов; эта культура имеет глубокие местные корни; наблю­дается преемственность ее развития, непосредственные связи с предше­ствующей ей культурой эфталито-хионитской и с еще более ранними куль­турами местных сако-массагетских племен.
В то же время в ней просле­живается сильное влияние культуры степных гунно-тюркских племен, внедрившихся в Приаралье из Центральной Азии и приалтайских областей. По всем данным огузы - потомки тюркизированных в VI - VII в.в. эфталитов.
Кроме основного эфталито-тюркского этнического элемента, в составе огузов VIII - X в.в. имелась значительная прослойка индоев­ропейских элементов в лице племен тохаров (огузское племя дюкер) и ясов-алан (языр-язгыр).
Огузские племенные названия кайы, баят и баяндер свидетельствуют о проникновении в среду огузов монгольских элементов еще за пять столетий до монгольского завоевания; участие их в этногенезе огузов объясняет и отмеченную выше струю центрально- азиатского влияния, явственно различаемого в культуре огузов.
Потомками древнего населения Приаралья были и племена печенегов, союз которых формировался одновременно и в непосредственном со­седстве с огузами. Этнической базой их также являлись древние пле­мена сако-массагетского и сармато-аланского происхождения, подверг­шиеся затем тюркизации; согласно Махмуду Кашгарскому, печенежский язык был близок булгарскому и суварскому.
По-видимому, в этногенезе печенегов большую, чем у огузов, роль играли протоугорские элементы; в частности, в нем могли участвовать йирки, упомянутые Геродотом как жители районов Приуралья, тюркизированные потомки которых вошли одним из компонентов в состав башкир.
Весьма интересен анализ этнонимов огузов и печенегов, подтверждаю­щий этногенетические связи этих средневековых народностей с местными древними сако-массагетскими племенами; в результате этого анализа ока­зывается, что имя «огуз» восходит первоначально к имени массагетского племени «аугасии», жившему в древней дельте Сыр-Дарьи, а этноним - «печенег» генетически связан с именем «апасиаки» - «пасики» Птолемея.
На протяжении IX - X в.в. на восточных окраинах вступившего в по­лосу политического распада халифата возникают сменяющие друг друга крупные раннефеодальные объединения восточного Ирана и Средней Азии - государства Тахиридов, Саффаридов и Саманидов. Возглавляе­мое местной династией сильное государство Саманидов, центром которого была Бухара, существовало с 874 по 999 г. и сыграло большую роль в эт­нической и культурной истории страны.
Оно объединяло Мавераннахр, Хорезм, присырдарьинские области, часть Туркмении и значительные области Афганистана и Ирана. В эти годы выросли средневековые города Средней Азии (Самарканд, Бухара и др.) с многочисленным ремеслен­ным и торговым населением. Особенно высокого развития достигли в этот период художественные ремесла (в частности, керамическое), искусство, литература, наука.
Широко распространился таджикско-персидский язык. На нем создавали свои прекрасные произведения поэт Абу-Абдаллах Рудаки и великий творец «Шахнаме» Фирдоуси. На арабском языке (ставшем языком науки) писали выдающиеся труды среднеазиатские ученые.
Уже к концу VIII - началу IX в. относится жизнь и деятельность признанного основателя «арабской» математики и математической геог­рафии - хорезмийца Мухаммеда ибн-Муса ал-Хорезми, искажением име­ни которого является математический термин «алгорифм» (общее решение любой математической задачи), а от одного из слов заглавия его произ­ведения «ал-Джабр» произошло название алгебры. Ал-Хорезми не толь­ко математик, но и астроном, географ и историк.
Общепризнано, что в его трудах осуществился тот синтез индийской алгебры игреческой геометрии, который лежит у истоков математической науки. Ал-Хорезми опирался на многовековую традицию хорезмийской математики, выросшей на поч­ве практических потребностей ирригации, путешествий, строительства и торговли, впитавшей в себя и творчески переработавшей лучшие тра­диции греческой и индийской культур.
С этой зрелой математической наукой познакомил ал-Хорезми арабов, а затем, в европейских переводах, и европейский ученый мир. Как географ ал-Хорезми принимал участие в посольстве аббасидского халифа ал-Мамуна в Хазарию.
Есть основания полагать, что именно им заложен тот основной костяк географии и этно­графии Восточной Европы, который впоследствии выступает в качестве неизменно повторяемого архетипа во всех позднейших арабских геогра­фических трудах. Его «Ал-Китаб Сурат ал-Ард», книга «Картины мира» по авторитетному признанию В. В. Бартольда, положила начало арабской географической науке.
С именем Абу-Насра ал-Фараби (ум. в 950 г.) связаны высшие дости­жения восточной философии того времени. Фараби написал комментарии к сочинениям Аристотеля, к трактатам Птолемея и других греческих фи­лософов и ученых. В своих произведениях Фараби неоднократно высказы­вал мысли, отражавшие его материалистические воззрения, за что он подвергался преследованиям духовенства.
Прогрессивные взгляды этого среднеазиатского философа, которого справедливо называли Аристотелем Востока, составили важнейший идейный источник мировоззрения прослав­ленного ученого Абу-Али ибн-Сины (Авиценны, 980 - 1037 г.г.), автора замечательных работ в области медицины и философии. Уточняя и разви­вая идею о вечности и несотворенности реального мира, ибн-Сина отме­чает, что материя существует вечно и проявляется в многообразных фор­мах.
При помощи органов чувств, по словам ибн-Сины, человек восприни­мает воздействие внешних, реально существующих тел и закрепляет ре­зультаты этого воздействия в своей памяти. Ибн-Сина писал: «Познание всякой вещи, если она возникает, достигается и бывает совершенным че­рез познание ее причин…».
В числе медицинских трактатов ибн-Сины известны: «Канон врачебной науки», «Книга о болезнях сердца», «Книга о пульсах», «Правила исполь­зования лекарств», «Лихорадки и опухоли», «Нервные болезни и параличи» и др.
«Канон врачебной науки» является величайшим творением. На нем воспитывались врачи в течение почти 600 лет как на Востоке, так и на Западе. Еще в XII в. он был переведен на латинский язык. «Канон» был почти единственным учебным пособием в средневековых университетах и оказал заметное влияние на все последующее развитие научной меди­цины. Ибн-Сина дает замечательное определение понятия медицины и ее задач.
Он пишет: «Я утверждаю: медицина есть наука, познающая состоя­ние человеческого тела как здорового, так и больного, чтобы уметь сох­ранять здоровье и восстановить, если оно утрачено». В «Каноне» приводят­ся подробные данные по анатомии и физиологии человека. Есть основание полагать, что ибн-Сина сам занимался вскрытием трупов и на основании собственных наблюдений описывал строение органов.
За много веков до развития микробиологии ибн-Сина предугадал роль загрязненной воды и воздуха в возникновении и передаче некоторых за­болеваний. Ибн-Сина был вершиной медицинской мысли Средней Азии феодаль­ной эпохи. Он создал целую школу врачей Среднего Востока. Все после­дующие врачи Средней Азии в той или иной степени считали себя учени­ками великого Шейх-ур-раиса (старшины врачей), т. е. ибн-Сины.
Богатая, развитая культура Хорезма, имеющая замечательные древ­ние традиции, дала такую титаническую фигуру как Абу-Рейхан Мухаммед ибн Ахмед ал-Бируни (973 - 1048 г.г.) - современник ибн- Сины, родившийся на территории современной Кара-Калпакии в древ­нем г. Кят (окрестности нынешнего районного центра Бируни). В его лице выступает перед нами великий энциклопедист средневекового Вос­тока, астроном, географ, минеролог, этнограф, историк и поэт.
Его перу принадлежит ряд капитальных трактатов по разным отрас­лям науки, и во всех он проявляет себя как выдающийся эрудит и само­стоятельный мыслитель, прокладывающий новые пути в науке. Его исто­рико-геологические теории по истории ландшафта Северо-Индийской низ­менности и по истории изменения течения Аму-Дарьи далеко опережают взгляды тогдашней науки, приближаясь к современным научным концеп­циям.
Труд Бируни «Ал-Асар ал-Бакия…» - «Памятники минувших поко­лений», трактат о летоисчислениях народов мира, является настоящим кла­дезем сведений по истории культуры, философии, астрономии, религии раз­ных народов.
Ценнейшие историко-географические сведения заключены в его трактате «Ал-Канун ал-Мас’уди» и геодезическом труде «Тахдид Нихай- ат ал-амакин…». Замечательная «История Индии» Бируни является образцом историко­этнографической монографии, не имеющей себе равных в средневековой литературе.
Трудом первостепенного научного значения была и дошед­шая до нас лишь в отрывках «История Хорезма», в которой заключались сведения о роли Хорезма в событиях на Руси, предшествовавших приня­тию христианства. Благодаря Бируни, знакомившему страны мусуль­манского Востока с географией и этнографией Восточной Европы, арабам стали впервые известны варяги-норманны и народы «страны мрака» - на­селение европейской и азиатской Арктики.
Страстный патриот, Бируни гневно клеймил завоевателей, истребляв­ших культуру Средней Азии; в своих знаменитых «Памятниках минувших поколений» он с уважением отзывался об обычаях, верованиях, культуре, быте, науке других народов (римлян, персов, согдийцев, хорезмийцев, евреев, арабов), историю которых он великолепно знал.
Его рационалистические идеи в таких областях знания, как астрономия, геология, гидростатика, география, во многом предвосхитили взгляды Коперника, Леонардо да Винчи и др. Опытное, эмпирическое знание, занявшее важное место в творческой деятельности Бируни, определяло в целом стихийно материалистический характер его воззрений на явления природы.
Признавая существование природы вне и независимо от сознания человека, Бируни возвышает че­ловеческий разум, обладающий способностью познать явления и закономер­ности реального мира. Однако научные достижения и передовые материалистические элементы мировоззрения ибн-Сины и Бируни были заглушены господство­вавшей в стране реакционно-клерикальной идеологией.
В XI - XII в.в. в Мавераннахре в обстановке бесконечных феодальных смут и нашествий завоевателей широко распространяется зародившееся еще в IX в. в Ираке мистическое учение суфизм, оказавшее реакционное влияние на всю последующую культурную историю народов Средней Азии.
Для суфизма характерен крайний синкретизм, сочетание самых раз­личных по генезису элементов - от ортодоксального ислама до элементов древних культов. Философскую основу суфизма составляет пантеизм - представление о  том, что божественная сущность разлита во всей вселенной и человек может полностью слиться с божеством.
Путь к этому, по учению суфиев, имеет ряд ступеней, прохождение которых есть постепенное приближение к этой конечной цели. Принятие в качестве первой ступени суфийского пути норм официальной религии открыло возможность сосуществования суфизма с исламом.
Однако на второй ступени совершенствования суфизм признавал свободу от догм официальной религии, что создавало условия для развития самых раз­личных направлений философской мысли,  иной раз весьма далеких от ислама.
Под покровом пантеизма в суфизме проявлялся протест против официальной религии, отказ от ее обрядности. С другой стороны, в том же суфизме развивались направления наибо­лее реакционные, знаменовавшие собой господство самого откровенного мракобесия, основанные на отрицании главенствующей роли разума, пол­ном отказе от собственной воли. Прохождение суфийских ступеней совер­шенствования по учению суфиев должно было осуществляться под руко­водством наставника (муршид, пир), которому вступающий в орден пре­давал себя в полную власть, становясь его послушником - мюридом, символизируя это обрядом «вручения руки».
Требование полного подчи­нения муршиду, в руках которого, по широко распространенному в су­фийской среде выражению, мюрид «должен быть подобен трупу в руках обмывателя мертвых», было одним из самых реакционных положений, когда-либо предъявлявшихся религией к своим адептам.
С X - XI в.в. в Средней Азии феодальные отношения стали господ­ствующими, хотя при этом сохранялись пережитки рабовладельческого и первобытнообщинного строя. Особенно большое значение последние сохраняли в кочевых и полукочевых районах, где у тюркских племен устойчиво продолжали существовать родоплеменные группы и древние патриархальные обычаи. Социальный строй здесь принял форму патри­архально-феодального, с ведущей ролью феодальных отношений.
Патри­архально-феодальные отношения преобладали и в некоторых отдаленных и изолированных оседло-земледельческих районах. В этнической истории Средней Азии с эпохи феодализма наступил новый этап развития - начиналось формирование современных народ­ностей. Ранее других завершился процесс сложения таджикской народ­ности, древними предками которой были бактрийцы и согдийцы.
Уже на грани IX и X вв. в пределах государства Саманидов завершился процесс оформления таджикской народности и таджикского языка. На смежной с таджиками территории формировался узбекский народ. Древнейшими предками узбеков также были местные, среднеазиатские народы и племена: хорезмийцы, согдийцы, массагеты и саки.
Смешиваясь с тюркскими племенами, уже на ранних этапах истории переселявшимися из степей в долину Зеравшана, Фергану, Чач, Хорезм и другие области Мавераннахра, местное земледельческое ираноязычное население пере­нимало их язык, в свою очередь передавая им свои хозяйственные и куль­турные навыки.
Процесс этнического смешения и тюркизации был осо­бенно активным в XI - XII в.в.; именно в это время на территории Средне­азиатского междуречья формировалось основное ядро тюркоязычной народности, принявшей впоследствии этническое наименование узбеков.
В конце X в. империя Саманидов переживала последний этап своего существования. Далеко зашедший процесс феодального распада привел к обособлению наместников провинций, не считавшихся с властью послед­них Саманидов. Глубокий социальный кризис лишил Саманидов какой бы то ни было внутренней поддержки - крестьянство страдало от уси­ливавшегося с каждым годом налогового гнета, землевладельческая аристо­кратия не мирилась с централизаторскими тенденциями саманидских пра­вителей, тюркская гвардия рабов-гулямов была ненадежным войском и часто принимала участие в мятежах, направленных против Саманидов.
Еще в 862 г. саманидский военачальник из гулямов тюркской гвардии Алп-тегин захватил на время власть в Газне, попытавшись создать в этой крупной, граничившей с Индией, провинции независимое княжество, а в 977 г. этот план осуществил бывший раб Алп-тегина тюрк Себук-тегин. Он положил начало династии Газневидов, которая стала править в отторг­нутой от саманидских владений Газне.
К 90-м годам X в. на смежной с Саманидским государством территории Кашгара и Семиречья образовалось еще одно крупное государство, воз­главляемое тюркской династией Караханидов. С именем первого хана этой восточно-туркестанской династии, Богра-хана, связано начало за­воевания Мавераннахра Караханидами.
В 999 г. власть Караханидов здесь уже прочно установилась, и в 1001 г. сын Себук-тегина, могу­щественный Махмуд Газневи, договорился с преемником Богра-хана караханидским ханом Насром о разделе владений павшего саманидского государства. Пограничной линией стала Аму-Дарья; караханидские вла­дения протянулись к ней от Кашгара, включая часть Восточного Турке­стана, Семиречье, Чач, Фергану и территорию древнего Согда.
Газневидское государство охватывало территорию от северной Индии до юж­ного побережья Каспия, включая нынешний Афганистан и северо- восточный Иран. Период пребывания в составе Караханидского государства имел боль­шое значение для этнической и культурной истории Средней Азии и Ка­захстана. Происходило объединение этнических групп и культурное вза­имовлияние населения Восточного Туркестана и Средней Азии.
Основной массив тюркских народностей и племен располагался в это г период в Семиречье и по Сыр-Дарье, в областях, граничащих с областью Чача Одним и^ самых крупных племен были карлуки, занимавшие боль­шое пространство от долины Таласа до р. Тарим в Восточном Туркестане.
По описаниям безымянного автора «Худуд-ал-алем» это был культурный народ, занимавшийся скотоводством, земледелием и охотой, живший в селениях и городах, из которых самыми крупными были Кулан (ныне ст. Луговая) и Мерке.
Второе большое тюркское племя, чигили, расселилось в районе Тараза и главным образом к северо-востоку от озеро Иссык-Куль. Историки описывают его как народ богатый, владевший большими стадами крупного рогатого скота, лошадей и баранов, имеющий, как и карлуки, города и се­ления.
К югу от оз. Иссык-Куль и далее к Кашгару в Восточном Туркестане жило тюркское племя ягма, у которого наименее развито было земледе­лие, преобладали охота и скотоводство - разведение лошадей и баранов. Ягма отличались своей воинственностью.
На юго-западе Семиречья жили тухси, аргу - племена тюргешей, государство которых, возникшеев начале VIII в., в 766 г. было завоевано карлуками. Тюргешские племена находились в очень тесных культурных связях с населением Мавераннахра, их тюркский язык был смешан с сог­дийским.
Само собой разумеется, что в период политического объединения всего этого тюркского населения с народами Средней Азии в рамках Караха- нидского государства происходило очень интенсивное взаимовлия­ние, усилилось экономическое, культурное и этническое сближение жителей Среднеазиатского междуречья, Семиречья и Восточного Туркестана.
Замечательный источник истории этого времени, сочинение «Кутадгу билик», написанное в начале XI в. Юсуфом хас-хаджибом Баласагуни - уроженцем среднеазиатской столицы Караханидов - Баласагуна, ярко освещает политику караханидских ханов и новые общественные отноше­ния, сложившиеся в Средней Азии в условиях тесного сближения жителей культурной земледельческой полосы с пришлыми кочевыми и полукоче­выми тюркскими племенами.
Приток тюркских этнических элементов в среднеазиатские оазисы в этот период очень усилился. Тюркоязычное население уже не представляло отдельные островки средй таджикоязыч­ного, а составляло значительные массивы, причем окружающее местное население постепенно воспринимало его язык, тюркизировалось. На тер­ритории современного Узбекистана в этот период пришлое тюркское и тюркоязычное местное население стало преобладающим.
Исследование одного из ценнейших источников истории тюркских язы­ков, написанного на арабском языке словаря «Диван лугат ат-тюрк», ав­тором которого был караханидский тюрк, ученый-лингвист Махмуд Каш­гарский, свидетельствует о том, что процесс формирования узбекского язы­ка в XI в. достиг уже большой интенсивности.
В то время как для этногенеза узбекского народа особенное значение имели события, происходившие в пределах Караханидского государства, для этнической истории туркмен, каракалпаков и казахов решающую роль сыграли в этот же период крупные передвижения степных племен и на­родов Приаралья.
Этногенез туркмен восходит к племенным союзам автохтонного насе­ления арало-каспийских степей (дахов и массагетов), тюркизация кото­рого происходила еще в древности; но главным этническим элементом в их составе были огузские племена, часть которых, по свидетельству Тахи­ра Мервези, еще в конце X в. стала именоваться туркменами.
В XI в. в борьбу с Караханидами вступило возникшее у нижнесырдарь- инских огузов государство Сельджукидов, завоевавшее не только владе­ния Караханидов и примыкавшее к ним с юга государство Газневидов, но и значительную часть Передней Азии. Центром владений сельджуков был г. Мары.
Передвижение сельджукских тюрков-огузов из присырдарьинских об­ластей на территории нынешней Туркмении и смешение их с местным на­селением привело к завершению в основных чертах формирования туркмен­ской народности. В родоплеменных названиях туркмен до начала XX в. сохранялись имена как древних среднеазиатских, так и ряда огузских племен. Сельджукскоедвижение в известной степени отразилось и на этно­генезе узбеков: оно значительно повлияло на тюркизацию населения Хоре­зма и некоторых областей Бухары.
В Самаркандской области, в горах Ну- ратау, до настоящего времени живет этнографическая группа «туркмен», представляющая собой слившихся с узбеками потомков огузов-туркм ен, переселившихся в XI в. с Сыр-Дарьи.
Передвижение в тот же исторический период другой части огузов («узов» или «торков» русских источников) вслед за печенегами в направле­нии южнорусских степей и приход с Иртыша в Приаралье кыпчаков («по­ловцев» русских источников) имели большое значение в начавшемся про­цессе формирования каракалпакской народности.
Наиболее ранние предки каракалпаков - племена Приаралья («масса- геты болот и островов» греческих авторов), в том числе предшественники печенегов - апасиаки. В средние века после ухода на запад части пече­негов и огузов оставшиеся в Приаралье группы этих племен сблизились.
Дальнейшее становление каракалпакской народности происходило в этой огузско-печенежской среде. Завоевание областей Приаралья кыпчаками (западная ветвь живших на берегах Иртыша тюркоязычных племен кимаков) в XI в. и включение населения этих областей в состав кыпчакского союза было очень важным этапом в этногенезе каракалпаков; след­ствием этого было принятие каракалпаками языка пришельцев.
С XII в. уже известен этноним «каракалпаки» («черные клобуки» русских лето­писей). Этногенез казахов начался преимущественно на основе степных пле­мен саков и усуней; в нем играли значительную роль и гуннские этниче­ские элементы. Большое значение в процессе этногенеза казахов имели Тюркский каганат и раннесредневековые государства юга Казахстана, возглавленные тюркскими династиями (государство тюргешей, государ­ство карлуков и др.).
Однако узловым этапом сложения казахской народности явилась консолидация средневековых степных тюркских пле­мен в составе кыпчакских (половецких) племенных союзов. Кыпчаки образовали несколько племенных союзов в Западном и Цен­тральном Казахстане еще в X - XI в.в..
В XII в. их господство распростра­нилось от Иртыша до Днепра. Степи Казахстана и Южнорусские степи стали называться Дешти-Кыпчак. Кочевники-скотоводы кыпчаки на окраинах своих владений, смежных с Русью, Хорезмом и другими земледельческими районами, переходили к оседлости. Земледельческая культура существовала у них и в некоторых местностях самого Дешти- Кыпчака, близ гор Улутау, по рекам Сарысу и Ишиму.
Вхождение тюркских племен всего обширного пространства степей нынешнего Казахстана в кыпчакский союз, смешение их с кыпчаками, языковые процессы, происходившие при этом и закончившиеся подчи­нением местных языков господствующему кыпчакскому, - все это чрез­вычайно способствовало сложению казахской народности.
Кыпчакские племена входили также в состав других формирующихся тюркских на­родностей - узбеков, киргизов, каракалпаков, ногайцев, башкир и др. В родоплеменном составе у всех этих народов сохранились подразделения «кыпчак».
Формирование киргизов началось вне территории Средней Азии, по- видимому, в среде тюркских племен области восточного Тянь-Шаня. В IX -  X в.в. у киргизов существовало государство в верховьях Енисея, игравшее большую (роль в политической истории Центральной Азии, но вопрос о генетическом родстве между енисейскими и тянь-шаньскими киргизами является спорным. В связи с начавшимися со времени монгольского за­воевания, а возможно и еще раньше, передвижениями киргизских племен Тянь-Шаня на нынещнюю территорию Киргизии, шел процесс смешения их с коренным населением Средней Азии.
Новейшие антропологические, археологические, исторические и этнографические исследования говорят о  взаимодействии в этногенезе киргизов центральноазиатского и средне­азиатского этнических элементов. В культуре среднеазиатских киргизов отражается влияние культуры народов Алтая, Прииртышья, Монголии, Синьцзяна; вместе с тем, некоторые черты материальной культуры кир­гизов сложились уже в Средней Азии, в обстановке длительного хозяйст­венного и культурного общения с местным населением.
Судьба «енисейских кыргызов» сложилась иначе. В XVII в. с ни­ми столкнулись русские в Сибири, тщетно пытавшиеся покорить киргиз­ские владения. В 1703 г. ойратские владетели переселили большую часть «енисейских кыргызов» в Джунгарию. Отдельные группы енисейских киргизов смешались с хакасами и тувинцами, о чем свидетельствуют названия некоторых родоплеменных групп у этих народов; ныне их по­томки входят в состав населения Хакасской и Тувинской автономных об­ластей.
В ХII в. в Семиречье образовалось государство кочевников киданей или кара-китаев, народа, переселившегося с Дальнего Востока. Вскоре кара-китаи подчинили себе и Мавераннахр. Пребывание в Средней Азии кара-китаев отразилось на этническом составе ее населения. Очевидно, часть их поселилась среди тюркских племен и восприняла их язык. С этим связывают распространение у узбеков, каракалпаков, казахов и киргизов родовых и племенных названий «ктай».
Кара-китай господствовали в Средней Азии недолго - уже в конце XII в. стало расти политическое могущество Хорезма, его правители раз­громили сельджуков и создали грандиозную феодальную монархию Ве­ликих хорезмшахов, объединившую в начале XIII в. всю Среднюю Азию, территорию современного Афганистана, Иран и Азербайджан. Это - эпоха наибольшего развития феодализма, роста городов, торговли, ре­месел и культуры.
Государство Хорезмшахов погибло в результате монгольского на­шествия. Полчища Чингис-хана наводнили Среднюю Азию в 1219 - 1221 г.г. и подвергли жестокому разгрому города и селения, разрушая ирригационные сооружения, массами истребляя и угоняя в рабство население. Монгольское завоевание было одной из главных причин той экономической и культурной отсталости Средней Азии, от которой она не могла избавиться на протяжении многих веков.
В результате монгольского завоевания в Среднюю Азию проникло значительное число монголов; однако большая часть их войск состояла из кыпчакских и других тюркских племен, зависимых от своих монгольских военачальников - нойонов и по обычаю принимавших их племенные названия.
Таким обра­зом, распространенность у узбеков, каракалпаков и казахов монгольских этнонимов (кунград, кият, мангыт, баяут, багрин и др.) далеко не всегда свидетельствует о монгольском происхождении родов с перечисленными наименованиями. Наряду с этим и собственно монголы, в особенности в Чагатайском улусе, частично переходили к оседлости и легко ассими­лировались местным населением, воспринимали тюркский язык, ислам и среднеазиатскую культуру.
В XIV в. из среды тюркизированного монгольского рода барлас выд­винулся знаменитый завоеватель Тимур. В результате военных походов Тимура, длившихся 38 лет подряд, под его властью оказалось огромное государство, границы которого простирались от Инда до Волги и от Си­рии до Китая. Полчища Тимура разгромили и уничтожили множество культурных центров, в том числе и крупные города в Средней Азии (в частности, Ургенч).
Из завоеванных областей Средней Азии и порабо­щенных стран Востока - Месопотамии, Сирии, Индии, Ирана и др. - Тимур привозил в свою столицу Самарканд пленных рабов - ремеслен­ников, зодчих, художников. Руками рабов были воздвигнуты величе­ственные здания - мечеть Биби-ханым, мавзолей Гур-эмир, дворец Ти­мура в Шахрисябзе, представляющие собой шедевры среднеазиатского зодчества.
Как среднеазиатские, так и иноземные мастера-зодчие придержива­лись обычно местных архитектурных традиций. В XV в. наблюдается временный культурный подъем, связанный с именами внука Тимура - Мирза Мухаммеда Тарагая, известного под именем Улугбека, и плеяды знаменитых ученых, литераторов и обще­ственных деятелей, живших в Герате и Самарканде.
При Улугбеке в медресе преподавались светские науки, читались лек­ции по астрономии и была возведена в Самарканде знаменитая обсерва­тория, которую современники по праву считали лучшей в мире. В Средней Азии трудились тогда виднейшие астрономы Казы-заде Руми, Гиясуддин Джемшид, «Птолемей своей эпохи» Али Кушчи. Улугбек прославился сво­ими астрономическими таблицами, над которыми он работал вплоть до самой смерти.
Отличаясь высокой степенью точности, будучи лучшими среди подобных таблиц того времени, они оказали большое влияние на развитие мировой астрономической науки. Во второй половине XV в. центром государства Тимуридов стал Герат. В это время здесь жил и писал свои бессмертные произведения Алишер Навои. Староузбекский язык его поэмы был доведен до высокого совер­шенства. Алишер Навои является выразителем самых передовых идей своей эпохи.
Его «Чар диван» (четыре лирических сборника), «Хамса» и другие произведения представляют собой ценнейший вклад в сокровищ­ницу среднеазиатской и мировой культуры. В противовес мистикам-суфиям Навои рассматривал природу как неисчерпаемую сок­ровищницу ценностей, изучение которой, по его убеждению, делает чело­века счастливым.
Он призывал ценить и любить земную жизнь и ее блага, вел борьбу за светские знания, за просвещение, за счастливую жизнь че­ловека и клеймил презрением и ненавистью тунеядцев, невежественных служителей культа и жестоких феодальных владык.
Ему принадлежит изречение: «Если ты человек, не называй человеком того, кто не заботится о народе». Навои прославлял труд пахаря и каменщика, музыканта и ху­дожника, творчество поэта и ученого, приносящих пользу стране, обще­ству, людям.
Он неустанно призывал учиться, утверждая, что знание’ и мудрость  - украшение человека. При этом, однако, его взгляды на историю были идеалистическими и утопическими. Так, он верил в чудотворную силу «справедливого царя», который, по его мнению, творит историю и может дать счастье народу.
Современниками Алишера Навои были такие крупные историки, как Хафизи Абру, Абдурразак Самарканди, Мирхонд, Хондемир, оставив­шие ценные труды по политической истории, экономике и культуре Сред­ней Азии и других государств.
В этнической истории развития народностей Средней Азии и Казах­стана большое значение имел период распада Золотой Орды и других монгольских улусов, начавшийся в конце XIV в. В Дешти-Кыпчаке в связи с этим в XV в. возникали новые крупные племенные союзы.
Один из них находился на территории Белой Орды в нижне-сырдарьинских областях. В состав этого объединения входили узбеки - так на­зывалась еще с XIV в. часть племен с тюркскими, монгольскими и другими наименованиями, кочевавших в Дешти-Кыпчаке.
В конце XV - начале XVI в. эти степные племена во главе с Шейбани-ханом завоевали находив­шееся уже в состоянии распада государство Тимуридов. Многочислен­ные узбекские племена, переселившиеся в Среднюю Азию вслед за вой­сками Шейбани-хана, обосновались здесь и постепенно сливались с мест­ным тюркским и таджикским населением; термин «узбек» стал применяться не только к пришельцам, но и к этому исконному, жившему здесь с древ­нейших времен населению, составившему основу этногенеза нынешнего узбекского народа. Включением такого существенного этнического эле­мента, как дештикыпчакские тюркские племена, завершается этногенез узбекской народности.
В середине XV в., еще до передвижения дештикыпчакских узбеков в Среднюю Азию, в результате феодальных распрей, начавшихся в уз­бекском племенном союзе, в бассейне р. Чу образовалось новое обособ­ленное владение, постепенно разраставшееся и в XVI в. получившее на­звание Казахского ханства.
В среде местного населения, вошедшего в состав ханства, в этот период завершался процесс формирования казах­ской народности. Называвшиеся сперва узбеками-казахами жители хан­ства впоследствии стали именоваться просто казахами.
Послемонгольский этап этногенеза каракалпаков характеризуется их тесной связью с ногайцами. Ногайское ханство возникло после распада Золотой Орды и занимало в XIV - XV в.в. обширную территорию степей Восточной Европы, охватывая бассейны Волги (до Камы) и Яика (Урала).
Близость к ногайцам, вместе с которыми каракалпаки жили в бассейне Урала, сказалась на их родоплеменном составе, языке и культуре. Вклю­чением ногайского этнического элемента завершается процесс этногенеза каракалпаков.
К XV - XVI в.в. в итоге длительного исторического процесса, в усло­виях развитого феодализма, уже окончательно сформировались все основ­ные народности Средней Азии и Казахстана. На протяжении многовекового процесса своей этнической истории на­роды Средней Азии создали яркую и своеобразную цивилизацию.
Их до­стижения в области ирригации и сельского хозяйства, зодчества, ремесел, военного дела, точных наук, литературы, искусства могут соперничать с достижениями наиболее культурных народов древности и средневековья.
Восприняв и творчески переработав взятое от цивилизации соседних стран - Индии, Китая, Месопотамии, Ирана, - население Средней Азии в свою очередь оказало большое культурное влияние на развитие этих стран. Китай заимствовал из Средней Азии культуры винограда и люцер­ны, выведенную древними ферганцами породу боевых коней, искусство выделки стекла. Среднеазиатское искусство влияло на развитие средне­векового китайского искусства.
Орхонские тюрки, монголы, маньчжуры переняли у согдийцев письменность, следы которой и доныне сохранились в монгольском и маньчжурском алфавитах. Все народы Европы и Азии заимствовали из Средней Азии военную тактику тяжеловооруженной конницы.
Через Среднюю Азию проникло в Европу из Китая искусство изготовления бумаги и шелка. Основы арабской математической и астро­номической науки, воспринятой затем средневековой Европой, были раз­работаны учеными Средней Азии.
Древняя архитектура Средней Азии, оказала сильное влияние на развитие средневековой архитектуры сопре­дельных стран. Исследование сложной истории формирования народностей Средней Азии показывает, что ни одна из них не восходит непосредственно к какой, бы то ни было из этнических групп древности.
Согдийцы вошли в состав- узбеков и таджиков, саки и массагеты - в состав туркмен, каракалпаков, казахов, узбеков, частично и таджиков; древнетюркские племена приняли участие в этногенезе большинства народов Средней Азии, не только тюр­коязычных, но отчасти и ираноязычных; позднее кыпчаки вошли в состав: узбеков, казахов, частично каракалпаков и т. д. Таким образом, народы Средней Азии и Казахстана связаны между собой древними узами этни­ческого родства; это одна из причин общности ряда явлений их хозяйства, быта и культуры.
В то же время исторические судьбы этих народовг входивших в течение продолжительных, иногда длящихся веками, пери­одов в пределы одних и тех же крупных государств древности и средне­вековья, и их совместная борьба против иноземных завоевателей привели, к постоянному общению и тесной культурной связи между ними.
По мере формирования народностей наряду с общими чертами слага­лись и все более определенные черты культуры каждой из них, накапли­вались признаки, характеризующие ее будущее национальное своеобразие и специфику.
Этот процесс искажается реакционными и антинаучными буржуазными «теориями» паниранизма, пантюркизма. Концепция пани­ранистов отрицает самобытное развитие культуры народов Средней Азии, приписывая ее исключительно влиянию Ирана. Все культурные тради­ции считаются заимствованными из ахеменидского или сасанидского Ирана, все памятники материальной культуры, архитектуры и искусства рассматриваются как памятники иранской культуры.
Фальсифицируя исторические и этнографические факты, паниранисты лишают народы Средней Азии их культурного наследия. Ничего общего с действитель­ностью не имеет и концепция пантюркизма, произвольно объединяющая разнообразные тюркоязычные народы и их культуры общими.
Не имею­щими реальной основы понятиями «тюркский народ», «тюркская куль­тура», отрицающая факт самостоятельного исторического развития и национальных различий в культуре многочисленных тюркоязычных народ­ностей и наций зарубежного и советского Востока.
Все эти по существу космополитические «теории» имеют прямое служебное назначение: они используются силами международной реакции для борьбы против нацио­нального суверенита.

Источник, карты и фотографии:
http://www.gumilev-center.su