Путешествие из Хорезма в Туркменистан.

«Во всем мире научные труды переведены на арабский язык. Каждый народ любит свой родной язык, и каждый человек хочет общаться с другими людьми на одном языке. Я стал писать на арабском и иранском языках, но оба языка не являются для меня родными, поэтому мне трудно выразить свои мысли на этих языках».

Абу Райхан Бируни.

Поездка из Дашогуза в Ургенч.

Как было сказано выше, рукописные источники, проводившиеся многие годы археологические раскопки в Хорезмском регионе, а также созданные на их основе научные труды показывают, насколько была развита культура просвещения в Хорезме уже в III - IV в.в. до н.э.
 Несомненно и то, что литература как ее часть также была развита и в тот период. Относящиеся к этому времени и к началу нашей эры образцы литературы относятся к легендам и повестям. Созданные в далеком прошлом мифы и легенды, также как и произведения, созданные в средние века сохранены и воссозданы трудами историков, в частности Абу Райхана Бируни.
Таким образом они дошли до наших дней. Например, палестинский писатель Хусейн Тохо в своем научном труде «Литературная атмосфера на арабском языке в Хорезме» исследовал произведение почти 15 поэтов и писателей.
Приведенные им в качестве объекта анализа образцы говорят об активности литературной жизни в Хорезме в начале средних веков. В книге Хуссейн Тохо проанализировано более 30 стихов ибн Умара аз-Замахшари.
Он был не только ученым, создавшим первую арабскую грамматику и толковый словарь, написавший десятки книг по естественным предметам. Он в не меньшей степени был поэтом, внесшим большой вклад в развитие литературной жизни Хорезма.
Одна часть созданного Замахшари словаря посвящена тюркским словам. Замахшари (1075 – 1144 годы) родился в близком к Хиве маленьком городке. Руины этого города до сих пор сохранились, местное население называет его Измухшир.
Еще один великий философ и поэт, живший в тот период, шейх Наджмиддин Кубра не ограничивался пропагандой суфизма через свои суждения, но и обосновывал ее через научные трактаты, а также через стихи и рубаи (четверостишия).
Основной темой рубаи являлись божественная духовность, охранение от алчности, суфийские переживания и другие темы. По его представлениям, видимые вещи могут исчезнуть, пропасть. Невидимые же вещи, несомненно, существуют.
 Ум может познавать наружные, видимые вещи. Сущность же чувствует душа. Если личность в состоянии понять сущность божественной силы, то она совершенна. Шейх Наджмиддин Кубра в своих трудах прославляет божественную любовь (любовь к богу).
По его мнению, любви всегда сопутствуют страдания. Самое великое страдание – это постижение бога, Истины. Это – основная тема всех рубаи Наджмиддина Кубра. Даже свойственная человеку смелость и храбрость связаны с любовью, человек с любовью бывает смелым.
Наджмиддин Кубро доказал это своей жизньюи. Когда чингизиды напали на Хорезм, он взял в руки оружие, и пошел в бой вместе с народом, впереди него. Этот великий человек в 75 с лишним лет погиб в бою как обычный воин.
Священная могила Наджмиддина Кубра находится в Куня-Ургенче и является местом паломничества. Также местом паломничества является гробница его матери Бибихаджар, которая находится в кишлак Саят вблизи Хивы.
Завоевания Чингизхана и других чингизидов серьезно ухудшило экономическую и культурную жизнь народа. В том числе от этого пострадали и литература с наукой. Многие улемы и поэты были вынуждены покинуть хорезмскую землю.
По этой причине почти в течение века здесь не встречалось ни одного известного человека, занимавшегося каким-нибудь видом творчества. Только в XV в. научная и литературная жизнь Хорезма снова оживилась.
Если в древности литературные произведения больше создавались на арабском и персидском языках, то в более позднее время больше произведений стало создаваться на тюркском языке. Первый образец этого – это «Мухаббатнама» Хорезми.
Хорезми жил в конце XIII – начале XIV века, творил в основ Улемы - собирательное название признанных и авторитетных знатоков теоретических и практических сторон ислама - на персидском языке.
Однако свою «Мухаббатнаму» он, по предложению местных землевладельцев, написал на тюркском языке. Полное имя Хорезми неизвестно. Его это имя считается псевдонимом. «Мухаббатнама написана в форме 10 писем влюбленного своей возлюбленной. Каждое письмо имеет свои композиционные особенности.
В них описывается красота, жажда свидания любимой, также любовные страдания героя. Номы (четверостишия) в основном заканчиваются обращением к виночерпию (суфийский прием). В этом ключе вместе с образом любимой создается суфийский образ «май».
В этом смысле в «Мухаббатнаме» есть сходство и с произведениями Омара Хайяма. Влюбленный, обращаясь к своей возлюбленной, говорит: «Всевышний создал тебя обворожительной, а меня влюбленным». Это – основной лейтмотив «Мухаббатнамы».
Вмести с этим в этом произведении присутствуют свойственные суфизму иносказания. Создание произведений в стиле «Мухаббатнамы» входило в своеобразную традицию. Основателем этого процесса на тюркском языке и стал Хорезми.
Поэтому у него его особое место в узбекской литературе не только как тюркоязычного писателя, но и как создатель первого произведения в форме писем. Творчество еще одного писателя, Насреддина Бурханиддина Рабгузи пришлось на конец XIII – начало XIV века.
О нем практически нет никаких исторических сведений. Только по предисловию к его произведению можно понять, что он из племени огузов, и что вырос он в кишлаке Рабат вблизи Хивы.
По этой причине он взял себе имя Рабгузи, т.е. «огуз из Рабата». «Мухаббатнама» – это стихотворное произведение, а созданное Рабгузи «Киссаси Рабгузи» или же «Киссас ул-анбия» – прозаическое.
В создании своих повестей Рабгузи больше использовал Коран и толкования к нему. Произведение посвящено в основном пророкам, падишахам, которые поднялись до уровня пророка.
Основные герои произведения – пророки Ной, Моисей, Давид, Сулейман, Иисус, Яков и Мухаммед. В произведении описаны некоторые их приключения, и события, которые должны были стать для других уроком.
Среди них больше места уделено повестям о пророках Идрис, Давид и Сулейман, а также любовным приключениям Юсуфа и Зулейхи. Писатель всем смыслом произведения восхваляет Всевышнего, раскрывает положение его представителей на земле – пророков.
В этом смысле он пропагандирует достоинства ислама и шариата. В произведении есть одна особенность. Оно восхваляет человечность и труд. Пророк Давид ходит как обычный человек среди народа и узнает мнения людей о нем как о падишахе.
Кроме того, он просит у Бога дать ему какую либо профессию. Всевышний дарует ему профессию кузнеца. Пророк Сулейман одевает падишахскую одежду только на троне. В другое время, он в обычной одежде находится среди народа.
У него есть ремесло, в свободное время он изготавливает из молодых веток корзины, также изготавливает носилки. Само собой напрашивается вывод: какой бы не был влиятельный пророк и падишах, как и все он должен обладать каким-нибудь ремеслом и трудиться.
Пророк Сулейман – падишах всего живого. Рабгузи обращает особое внимание на это. Очень характерен разговор пророка Сулеймана с совой. Он спрашивает у совы:
- «Почему ты любишь разруху, прячешься от людей?
- «Я боюсь насилия человека к человеку» - отвечает сова.
Эта повесть имеет большой социальный смысл: автор пропагандирует идею равенства и свободы людей в обществе. В посвященной пророку Ною повести показателен рассказ про змею, осу и ласточку.
Смысл этого рассказа таков: «Когда Ной собирает все свое племя, всех животных и птиц в своем ковчеге, чтобы спасти от потопа, мышь дырявит ковчег и тогда змея, закрывая собой эту дыру, спасает всех от гибели.
Взамен змея просит от Ноя самую сладкую вещь. Пророк Ной отправляет осу, чтобы узнать, что же является самой сладкой вещью. Оса кусает человека и, когда возвращается, встречает ласточку, которая спрашивает у осы:
– «Что же слаще всего?»
– «Самая сладкая вещь это лягушка» - говорит ласточка.
С тех пор оса жужжит. Змее же подают лягушку. За свою добрую услугу ласточка строит свое гнездо среди людей, на колоннах их домов».
Этот рассказ иносказателен, он имеет большой гуманистический смысл: в любой ситуации человек велик. В мировой литературе много произведений о преданности животных людям. Рассказы Рабгузи – одни из первых.
В достаточно большом по объему «Киссас ул-анбия» таких рассказов и повестей много. Это говорит о том, что автор использовал не только религиозные источники, но и сюжеты устного народного творчества.
В общем, Рабгузи вместе с пропагандой ислама и шариата, восхваляет и человека. Он рассказывает о месте человека и его дел в обществе. Это произведение уже в течение многих веков вносит большой вклад в воспитание поколений.
В литературной обстановке XIII – XIV в.в. авторы в основном создавали свои творения на турецком и персидском языках, другие писали на турецком языке, а третьи – на персидском языке. Пахлаван Махмуд был из числа последних.
Пахлаван Махмуд родился в 1247 г. в кишлаке Кият вблизи Хивы. Он происходил из сословия ремесленников и занимался шитьем тулупов, т.е. был скорняком. Есть одна особенность, отличающая Пахлавана Махмуда от других авторов.
Он был палваном – борцом, богатырем, который никогда не проигрывал. Этим он был известен всему Востоку. Он путешествовал, видел мир, встречался с хорошим и плохим. Полученные жизненные уроки и наблюдения побудили его взяться за перо, чтобы поделиться своими впечатления с современниками и будущими поколениями.
В написанных в разное время антологиях есть произведение «Канз-ул-хакоик» («Сокровищница истины») написанное в стихотворном стиле месневи. Это произведение открывает отношение автора к жизни; оно - «анализ суфийских вопросов в стихотворной форме» со сборником философских месневи.
Многие свои соображения автор обосновывает с помощью маленьких рассказов и повестей. По этому признаку книга является философско-дидактической поэмой в традициях таких уважаемых представителей суфийской поэзии как Жалолиддина Руми и Фаридиддина Аттора. Пахлаван Махмуд больше известен своими рубаи.
В каждом рубаи он старался собрать огромное количество своих мыслей и наблюдений. В них отражены доброта, жалость, сочувствие, смелость, храбрость и человеческая гордость. По его мнению, настоящая храбрость не в силе и могуществе.
Храбрость, имея силу и могущество, должна быть скромной и справедливой, должна помогать немощным. Это было его главной философской идеей. В научных источниках достаточно точно показаны социальные и духовные корни философских обощений Пахлавана Махмуда.
Во время его жизни в Хорасане получило распространение идеологическое течение жавонмардлик. Оно было своеобразным культурным подспорьем для передовых сил того времени. Они были в некотором роде связаны с обществом дервишей и были секретной организацией ремесленного сословия, в определенном смысле они играли в обществе роль оппозиции.
Суть течения жавонмардлик в его связи с реальным бытом, а также в том, что его принципы формировались в условиях жизни ремесленного и близких к нему сословий. Храбрость, смелость, внимание и доброта к обычным людям, сохранение человеческой гордости, честная и патриотичная борьба за свои идеи – все эти требования предъявлялись каждому члену данного течения.
Завершение дел своими силами, не чувствовать потребности в помощи других – это все проявления храбрости.
Эта суть отражена в рубаи Пахлавана Махмуда. В его понимании, «пинание лежачего» не является проявлением храбрости. Наоборот, проявлением храбрости является помощь упавшему. Эта философия, выраженная в рубаи, не только восхваляет смелость, но и развивает идеи человеколюбия, свойственные поэту.
В рубаи Пахлавана Махмуда есть разные толкования жавонмардлика правильно написано. Если бы вопрос решался только силой, то трус любым способ мог бы победить смелого.
Присущие личности Пахлавана Махмуда сила и могущество, щедрость и скромность принесли ему большую известность уже при жизни. Про него были сочинены поучительные рассказы. Есть один рассказ, много веков передающийся из уст в уста.
Пахлаван Махмуд должен был ехать в Индию для участия в соревнованиях по борьбе. Однако все знают, что появление равного ему по силе борца. Пахлаван Махмуд перед поединком отправляется в одно место на паломничествол.
Там он видит женщину, громко плачущую и просящую что-то у бога. Махмуд спрашивает у женщины причину этого. Она отвечает – дескать, приехал из Хивы Пахлаван Махмуд, а мой сын должен с ним бороться.
Я прошу у бога удачу для сына. Пахлаван Махмуд, прочувствовав эти молитвы матери, поддается и проигрывает борьбу сыну этой женщины. Говорят, что Пахлаван проиграл борьбу всего один раз в жизни – именно тогда, в борьбе с сыном той женщины.
Это рассказ присутствовал не только в рубаи Пахлавана Махмуда, но и как символ благородства стал частью устного народного творчества. Свойственные творчеству и жизни эти качества Пахлавана Махмуда принесли его личности известность и увековечили его имя.
Позже его не называли Пахлаван Махмуд, а просто именовали Палванпир – т.е. богатырь-божество. Считается, что Пахлаван Махмуд умер в 1326 г. В начале XIX в. на его могиле была построена роскошная гробница.
Это сооружение до сих пор привлекает к себе внимание и восхищает людей своей красотой, притягательностью и умело созданными узорами. Один вид искусства – зодчество восхваляет другой вид – литературу.
Богатые на философские, нравственные наблюдения труды Пахлавана Махмуда актуальны и сегодня. В последние годы произведения поэта издавались на разных языках. Теперь он уважаемый и выдающийся представитель хивинской литературной атмосферы.
В середине XV в. в литературной атмосфере Хивы наметилась новая традиция: знакомство с литературой и наследием других народов, перевод некоторых из них с целью донесения до народа. Это традиция начинается с творчеством Кутба.
Традиция связана с тем, что к тому периоду усилились торговые и культурные отношения между народами и странами. В связи с этим Кутб переводит дастан (поэму) Низами Ганджави «Хосров и Ширин», где старается донести представителям своего народа взгляды на любовь и гуманистические воззрения автора.
Кутб жил и творил в середине XV в. Поэт, который с большим талантом перевел крупное произведение, и сам мог писать свои произведения. Однако они до нас не дошли, либо не найдены. Здесь нужно учитывать и другой факт.
В то время Хорезм, в частности Хива были в подчинении Золотой Орды. Кутб в своем предисловии рассказывает, с каким трудом перевод дошел до Золотой орды и, по нашему мнению, с какой-то надеждой он посвящал его какому-либо из правителей.
Перевод Кутба – свободный. Некоторые главы, которые не были бы приняты тюркской общественностью, он опускает или сокращает. В некоторых местах что-то добавляет.
Но, как пишут литературоведы, Кутб «… с большим уважением упоминает Низами. На протяжении всей поэмы он вспоминает его как учителя. Со скромностью называет свой труд «Халва, приготовленная из ингредиентов Низами», и опускает себя до уровня того, кто передает мысли Низами».
Школу переводов, начатую в литературной среде Хорезма Кутбом, продолжает Сайфи Сарои. В отличие от Кутба, этот лирический поэт заслужил внимание своими оригинальными произведениями.
Сайфи Сарои родился в начале XV века в Хорезме. Ради своего творчества и науки он выбирает дорогу скитальца, т.е. путешествует по миру. Побывав во многих странах и городах, и, наконец, прибыв в Золотую Орду, он пишет ряд лирических и эпических произведений.
Он внес большой вклад в развитие эстетического мышления своего времени. В своих философских наблюдениях Сарои восхваляет гуманистические взгляды, в частности верность и доброту.
Если говорить о лирическом наследии Сайфи Сарои, мы видим его тематическое разнообразие. В нем присуствуют и социальные стихи, и таковые, посвященные дружбе. Большое место в своем творчестве он уделяет вопросам человечности, ценности человека.
Вместе с тем, в газелях Сарои воспеваются такие мотивы как верность, благородство и др. В творческом наследии Сайфи Сарои отдельное место занимает поэма «Сухайл и Гулдурсун». Это произведение своими образами и сюжетом является своеобразным типом дастанов.
В нем дети противоборствующих и даже воюющих между собой семей влюбляются в друг друга. Ситуация не позволяет добиться своего счастья. Поэтому их жизнь трагически обрывается. В этом смысле «Сухайл и Гулдурсун» напоминает судьбы героев «Ромео и Джульетты» или «Лейли и Меджнун» Алишера Навои.
Нужно специально подчеркнуть, что некоторые созданные Сайфи Сарои образы, в частности связанные с именем Гулдурсун, история сохранила до сих пор. Сайфи Сарои переводит произведение крупного представителя персидской литературы Шейха Саади «Гулистан».
Тем самым, он знакомит свой народ с жемчужиной литературы Востока, а своими лирическими, эпическими произведениями и переводами вносит большой вклад в развитие узбекских языка и литературы.
Изучая творчество Сайфи Сарои, мы приходим еще и к другому выводу. В начале Средних веков на Востоке ханы и султаны интересовались деятельностью авторов, создавали своеобразные литературные кружки и собирали в них писателей и поэтов.
Естественно, правитель брал на себя их материальные расходы. Позднее данная традиция ни разу не прерывалась. Также нужно отметить и то, что в результате усиления завоевательной политики монголов, некоторые хорезмские авторы были вынуждены покинуть родину, и жить, творить им приходилось на чужбине.
Если Сайфи Сарои получил возможность жить у правителя Золотой Орды, то его современник Хайдар Хорезми был на службе на современной территории Ирана у Султана Искандера. Хайдар Хорезми в плане творчества является продолжателем традиций Кутба.
Если Кутб перевел на тюркский язык «Хосров и Ширин», то Хайдар Хорезми создал тюркскую версию первого дастана Низами Ганджеви «Пандж Гандж» (Пять сокровищ) «Махзан-ул-Асрар» (Сокровищница тайн).
Но это произведение нельзя назвать просто переводом «Махзан-ул-Асрар» Ганджеви. Взяв за основу многие толкования автора, переводчик добавил в произведение немало своего. Созданная Хайдаром Хорезми «Махзан-ул-Асрар» полна философских рассуждений.
Там, в частности, автор рассуждает о воспитании, человечности, о единстве общества и личности. В произведении присутствует и критическая линия. Произведение «… пропагандирует благородные человеческие качества.
Он призывает людей придерживаться хорошего воспитания, приносить пользу обществу, быть щедрыми и благородными, а жадных и неблагородных людей он сильно критикует», проявляя к ним резкое отношение.
Также как и в «Хосров и Ширин», в произведении восхваляется труд. Нет сомнений, что у Хайдара Хорезми были и другие лирические и эпические произведения. Но они до сих пор не найдены. Несмотря на это, благодаря «Махзан-ул-Асрар» он внес весомый вклад в развитие узбекской литературы и языка того периода.
Конец XV – первая половина XVI века были периодом падения статуса Хивинского ханства. Борьба за власть и войны стали частым явлением. Поэтому в этот период существенного развития литературы и культуры не было.
Лишь в XVII веке на сцене появилось историческое произведение Абу-л-Гази Бахадур-хана «Шажараи турк» (Родословное древо тюрков). В этой книге дано описание генеалогического древа всех тюркских ханов и каганов, которые Абу-л-Гази знал.
Но ряд мест книги написан художественно, показывает современную автору жизненную действительность. В последующие периоды после создания «Шажараи турк» в ханстве повышается интерес к истории.
До этого писатели и поэты освещали только жизнь пророков, их философские воззрения. Некоторые занимались широко распространенным на Востоке писанием од, пропагандой суфизма. Другие создавали сюжеты, посвященных богу, третьи – писали на любовные темы, связанные с жизнью, пытаясь тем самым воздействовать на сознание народа.
А в «Шажараи турк», Абу-л-Гази Бахадур-хан в основном обращается у самой жизни. В литературной среде Хорезма был еще один своеобразный символ. Это Нурмухаммед Андалиб. Дата рождения и смерти Андалиба неизвестны.
В одном из своих произведений он пишет, что жил и творил, когда в Хиве правил Шахгази. Известно, что он правил в 1765 – 1767 г.г. Поэт прославлял его как шаха. Согласно этому, в научной литературе предполагается, что Андалиб жил в начале и середине XVIII века Нурмухаммед Андалиб родился в кишлаке Карамази, расположенном рядом с Куня-Ургенчем, в районе, где проживало туркменское население.
Поэтому творчество поэта хорошо изучено в туркменской науке, и он считается, одним из виднейших символов туркменской литературы. И это совершенно справедливо, т.к. в литературной истории Центральной Азии, достаточно авторов, творивших на двух языках и считающихся наследием нескольких народов.
Произведения Андалиба написаны так, что, по языку и выражению и узбек и туркмен вправе считать его своим поэтом. В период жизни Мухаммада Андалиба в Хивинском ханстве сильно уменьшились междоусобицы, страна в целом развивалась.
Хотя ханы в Хиве часто менялись, но единство, созданное Абу-л-Гази Бахадур-ханом, все еще продолжало существовать. Конечно, в тот период в Хорезме, как и в других районах современного Узбекистана, основным хозяйством были земледелие и ремесленничество.
В частности, являющееся источником жизни народа земледелие было главной темой идеологии того периода. Для земледелия в тот период в Хиве делалось многое. Была создана сеть каналов, открывались новые земли.
Именно поэтому в литературе, в частности, в творчестве Андалиба, было много мотивов, связанных с земледелием. Андалиб был одним из передовых просвещенных поэтов своего времени, получившим образование в медресе.
Он проштудировал почти всех поэтов и писателей, известных на Востоке. И в своем творчестве он выбрал своеобразную дорогу. Как утверждается в научных публикациях, «он мог творить с талантом во всех формах классической поэзии», «стал известен в народе благодаря задорным, складным стихам, имеющим глубокий смысл».
Андалиб как поэт и писатель дастанов обогатил Хорезмскую литературу новыми стихами, своеобразными эпическими сюжетами, восхваляя мудрость, свободу и верность. Также велик вклад Андалиба в приближение литературного языка к народному.
Для него характерно введение живых элементов языка в литературу, обогащение текстов характерными для хорезмского диалекта словами. В XIX в. статус Хорезмского ханства значительно поднялся.
Вокруг его столицы, Хивы возникла большая крепостная стена. В Ичан кале был построен дворец и самый большой минарет в Центральной Азии. Повысилось внимание и к культурной жизни. Был построено ряд медресе, в которых регулярно проводились занятия.
Благодаря этому сложился слой образованных людей. Но в этот же период по разным причинам часто менялись ханы и беки, что, однако не остановило развитие науки и просветительства, так как сами ханы стремились быть образованными и просвещенными.
В частности, время правления Аллакулихана и Мухаммед Рахимхана стало временем наибольшего внимания к культуре и просветительству. Тогда появилось много авторов, которые выражали свое отношение к жизни.
Один из них Мунис Хорезми. Шермухаммад Авазби оглы Мунис (1778 – 1829 г.г.) жил и творил на рубеже XVIII и XIX вв. Первое образование он получил у образованного мираба, своего отца Авазхана.
Затем он учился в одном из хивинских медресе. Закончив медресе, был на службе в ханском дворце. Он увлекался поэзией с молодости и написал множество произведений в разных поэтических жанрах.
Наконец в 1813 – 1814 годы, собрав свои небольшие трактаты и другие произведения, он создал один большой диван (собрание стихов) «Мунис-ул-ушшок» (Друг влюбленных), благодаря которому Мунис занял видное место в истории литературы.
Диван состоит из нескольких од, традиционных любовных стихов. В поэзии Мунис считал себя учеником Навои. Многим его газелям он посвящает мухаммасы (стихотворные формы). Еще один своим учителем он считает азербайджанского поэта Физули, чьим газелям он также посвящает мухаммасы. Мунис Хорезми был настоящим патриотом.
Он ценил просветительство, создал книгу «Саводи талим», в которой обращал внимание на уважение к учителям, на место книги в жизни, на преодоление безграмотности. Продолжая традиции Абу-л-гази Бахадур-хана, Мунис обращается и к историческим темам.
Он создает относящееся историческое произведение «Фирдавс ул-икбол» (Райское счастье). В целом, обращение к истории, создание трудов об исторических периодах, помимо художественного творчества характерно почти для всех хорезмских авторов.
Шермухаммад Мунис внес большой вклад в развитие узбекской литературы своей поэзией, историческими и просветительскими произведениями, вывел развитие хорезмской литературы на новый уровень. Дальнейшее развитие пришлось на долю Огахи.
Мухаммад Риза Эрниезбек оглы Агахи родился в 1809 г. в кишлаке Кият вблизи Хивы. Уже в детстве он потерял отца и его воспитание легло на плечи виднейшего и образованного поэта и писателя Шермухаммеда Муниса.
Вокруг Муниса собиралось много поэтов и ученых. В этих собраниях участвовал и молодой Мухаммад. И сам он, как полагалось в то время, создал диван и издал его. Одним из направлений творчества Камиля Хорезми была музыка.
Он собирает возле себя лучших певцов и хафизов и руководит ими. Созданные в тот период некоторые макомы (ладовая основа мелодий и песен) серьезно обогатили узбекскую музыку. Камил Хорезми в качестве государственного и культурного деятеля побывал в Москве, Петербурге и Ташкенте, изучил развитие культуры в этих городах и использовал познанные новшества для развития хорезмской культуры.
В соответствии с традициями своего времени Камил Хорезми занимался также переводами. Он перевел несколько книг с персидского. В частности, последний раздел «Равзат ус-сафо» Мирхонда.
В его стихах получили свое отражение основные вопросы, затрагивавшиеся Мунисом и Агахи: протест против несправедливости, насилия, злобы, жадности и др.
В некоторых произведениях он проявил себя и как сатирический поэт и является продолжателем гуманистических взглядов в узбекской литературе. Камил Хорезми своим творчеством сделал большой шаг в просветительство.
Эту особенность, свойственную его творчеству, можно считать первым шагом джадидизма, который развивался в начале XX века. В литературном движении Хорезма есть еще один символ, о котором нельзя не упомянуть.
Это поэт Аваз Отар оглы (1884 – 1919 г.г.). Он родился в Хиве в семье ремесленника. Уже в процессе получения первичного образования он изучил произведения Навои, Физули, Хафиза, Джами и Бабура, и в молодости показал себя как талантливый поэт.
Благодаря своему таланту, он был приглашен во дворец в литературный кружок и в качестве члена этого кружка писал стихи. Потом собрал их в один диван. Истинное значение произведения Аваза Отара – это непосредственное продолжение линии произведений Камиля Хорезми, который показывал все недостатки общества того периода.
Он показал себя и как разоблачающий сатирик и как поэт-просветитель. Аваз Отар во многих своих стихах писал о необходимости получения знаний, изучения иностранных языков, знакомства с другими культурами.
Естественно, свойственная его творчеству критическая линия и стихи, написанные с заботой о народе, не особо нравились правителям. Поэтому Аваз был подвержен гонениям и, заболев тяжелой болезнью, умер в 35 лет.
По своей разоблачительной силе, по пропаганде просвещения стихи Аваза Отара стали следующим шагом после стихов Камиля Хорезми. Этими качествами стихи Аваза также связываются с известным в начале XX века движением джадидов.
Говоря о хорезмской литературе, о хивинской в частности, нельзя не сказать и про Мухаммада Рахимхана Сони (1844 – 1910 г.г.). Он больше известен под именем Фируз. Его заслуги в литературе и культуре состоят в том, что он во время своего долгого правления спонсировал все творческие силы ханства.
На постоянной основе он устраивал кружки поэтов и вечера бесед. Часто поощрял таланты. Давал соответствующее направление их творчеству. Вместе с тем, он и сам сочинял стихи, и внес большой вклад в развитие литературной и культурной среды Хорезма.
По его инициативе, был создан сборник о творчеством и жизни хорезмских поэтов. Как композитор Фируз создал шашмакомы, которые исполняются и по сей день. Таким образом, можно сказать, что за последнюю тысячу лет в Хорезме, в частности в Хиве, возник целый ряд символических фигур художественного творчества.
Они занимают особое место в сложении и развитии не только узбекской, но и мировой литературы. В хивинских медресе обучались и начинали свое творчество Махтумкули, Андалиб и Аджинияз.
Один из них – Махтумкули – классик туркменской литературы, второй – Аджинияз – классик каракалпакской литературы. Можно сказать, что Хорезм внес свой вклад не только в развитие узбекской литературы, но и в развитие литературы других народов Центральной Азии.
Весом вклад хорезмские творцов в развитие узбекской литературы XX в. Появился ряд поэтов-просветителей, на сцену вышли новые драматурги. Были созданы повести, романы, стихотворные сборники.
Есть ряд писателей, которые связывают следующий, советский период развития литературы Хорезма с предыдущими. Один из них – Мухаммад Юсуф Баяни (1858 – 1923 г.г.). Баяни – автор множества лирических стихотворений.
По традициям литературы того периода он даже создал диван. Продолжив традицию Агахи и Камила Хорезми, в 1914 г. он написал исторический труд «Шаджора-и-Хорезмшахи» (Родословное дело хорезмшахов).
В нем описаны исторические события, начиная с правления Абул-гази Бахадур-хана до последнего хана Хивы Асфандиёрхана. Один из представителей этого ряда Ата Махдум Мухаммад Латиф угли (литературынй псевдоним Партав) (1905 – 1956 г.г.).
Его деятельность больше связана с журналистикой. Он также автор нескольких лирических стихов, в том числе сборника «Чулдан гулга» (Цветы пустыни). Его стихи были просты по языку и выражени чувств, были озорными.
Многие свои хафизы он использовал в песнях. Именно поэтому его можно назвать и поэтом, и певцом. Партав также много работал в подготовке к изданию произведений Навои. Относящийся к старому поколению XX века Юнус Юнусов создал несколько драм, которые долгое время ставились в областных театрах.
Относящийся к следующему поколению Рахим Бекнияз пришел в литературу особой дорогой, написав серию охотничьих рассказов по типу «Дерсу Узала». Кроме того, как участник Второй мировой войны во многих своих произведениях он освещал ее сражения и битвы.
Представитель того же поколения Эгам Рахим стал известен как лирический поэт. Сборники его стихов издавались неоднократно и дошли до рук многих читателей. Вошедший позже в мир литературы Курбан Матризо создал несколько исторических произведений.
Его газели отличаются своей привлекательностью. Было завершено изданное в последнее время юмористическое произведение «Фалакнинг гардиши». Своеобразна созданная в 1966 г. повесть Курбан Матризо «Джаним фидо».
Автор одним из первых среди узбекских писателей объездил все области республики и на основе идей независимости отразил свои впечатления в форме рассказа-путешествия. Эркин Мадрахим под псевдонимом «Ошик Эркин» создал ряд лирических сборников на любовную тему.
Его стихи отражают своеобразные традиции Хорезмской области, лирические переживания молодых. Еще один своеобразный поэт в литературной среде Хорезма – это покойный Матназар Абдулхаким.
Он занимался переводами сложных для передачи на узбекском языке стихов Пахлавана Махмуда. Пахлаван Махмуд в переводе Матназара Абдулхакима как бы вновь ожил, вновь появился в литературном мире.
Еще один писатель выходец их Хорезма – Раимбай Сабиров, живет в городе Дашогуз. Он – автор нескольких интересных рассказов, повестей и драм. В виде отдельного сборника они были изданы в Ташкенте.
Тот, кто отражет жизнь современного Хорезма в литературе – это поэт и писатель Эркин Самандар. Его стихи и поэмы отличаются простотой языка, интересными оборотами. Вместе с тем, он создает произведения на исторические темы.
В одной из драм и недавно изданном отличном романе он создал образ великого героя узбекского народа Джалалиддина Мангуберды. В 1996 г. был выпущен исторический роман Эркина Самандара «Тангри кудуги» (Божий колодец).
Произведение непосредственно связано с историей Хивы. В начале XVII в. борьба за трон в Хиве достигла своего предела. Время требовало выхода на арену героя, который бы мог установить порядок в крае.
Это задача выпала на долю автора «Шаджараи турк» Абу-л-гази Бахадур-хана. «Тангри кудуги» объединяет жизнь Хорезма, рассказывая об исторической личности установившей определенный порядок, т.е. посвящен созданию образа Абулгазий Баходурхана.
Роман охватывает периоды жизни Абу-л-гази до получения им трона Хивинского ханства. Еще один поэт, отражающий жизнь Хорезма в своих стихах, – Аман Матчан. Его произведения отличаются отражением жизненных социальных точек.
В ряде лирических стихов и поэм он воспевает независимость, достигнутую по требованию времени. Вместе с тем им создан исторический драматический дастан о Абу Рейхане Бируни. В наши дни в литературной среде Хорезма возникают молодые таланты, которые умело пользуются пером.
Основные темы их произведений – выпавшие в XX в. на долю узбекского народа несчастия и ставшие исторической правдой успехи независимости. Само собой возникает следующее заключение: и в прошлом, и в настоящем роль хорезмской среды в узбекской литературе необычайно высока.
Это среда является неотрывной частью уникальной узбекской литературы. Сохранение литературного наследия, культуры просвещения связано и с искусством рукописи. И в этом Древний Хорезм является образцом.
Традиция создания рукописных книг имеет в Хивинском ханстве древние корни. Обсерватория крепости Койкрылган-кала, которую Абу Рейхан Бируни считал относящейся к XIII в. до н.э. (как было выяснено, она выстроена в III в. до н.э.), безусловно, говорит о существовании развитой письменной культуры.
В течение многих веков Хорезм переживал периоды экономического роста и падения. В VIII – XI в.в. Хорезм бы центром науки и культуры, здесь были собраны виднейшие поэты и ученые Востока. X – XI в.в. – очередное время обновления, расцвет деятельности «Академии Маъмуна» и великих мыслителей и ученых Абу Рейхана Бируни и Абу Али ибн Сино (989 – 1037 г.г.).
В конце XVIII и начале XIX вв. в Хивинском ханстве оживает хозяйственноэкономическая жизнь и также создаются новые культурные ценности, в том числе, повышается интерес к искусству издания и декорирования книг.
Талантливым представителем школы кал- 226 лиграфии Хорезма в конце XVIII в. был уже упомянутый више известный поэт, историк Мунис Хорезми. Будучи редактором, Мунис в 1804 г. создает каллиграфическое пособие «Саводи таълим» (Обучение грамоте).  
Хивинские ханы Мухаммад Рахим-хан I (1806 – 1825 г.г.) и особенно любитель книг Мухаммад Рахим-хан II (1865 – 1910 г.г.) сыграли большую роль в обогащении дворцовой библиотеки книгами каллиграфов и в целом в развитии данного искусства.
Видимо, несмотря на создание и продажу на рынках большого числа дешевых, без всяких украшений книг, в Хивинском ханстве богато оформленные книги хранились только в дворцовой библиотеке.
Для создания настоящих шедевров каллиграфии, укаршения рукописи книги красивыми узорами, мастера тратили много времени. Особо много таких книг появлилось в библиотеке в период правления Мухаммада Рахим-хана II.
И сам хан уделял много времени науке, поэзии и каллиграфии. Как писал востоковед А.Н. Самойлович, Мухаммада Рахим-хана II был «Покровителем-просветителем науки и искусства». Этот хан собрал в своем дворце много писателей, поэтов и историков.
Он, как было отмечено выше, сочинял свои стихи под псевдонимом Фируз. Он обращал большое внимание на работу мастерской при библиотеке, делал там частые заказы. Здесь переписывались исторические, медицинские и художественные произведения.
В ряде хивинских рукописей этого времени сказано, что они выполнены по приказу хана. Например, в «Мухаммаслар» (Стихотворные строфы) сказано, что, «рукопись была написана по приказу Мухаммад Рахим Саид Бахадурхана в 1896 г. для хивинской дворцовой библиотеки».
У Мухаммада Рахим-хана II было две библиотеки, одна – в зимней резиденции, внутри Арка, еще одна – в летней резиденции, в загородном дворце «Тазабог». В этих библиотеках были созданы удобные каталоги, на переплеты книг были прикреплены ярлыки с их названиями.
«Зимняя библиотека находилась в западной части Арка, на верхнем этаже здания. В северной части комнаты у стены стоит закрытый шкаф, а около западной стены стоял стеклянный шкаф с дверями. В одном из шкафов находится небольшая рукопись – каталог 550 наименований книг и рукописей.
Здешнее книжное богатство отличается от библиотеки в «Тазабоге». В основном здесь исторические, медицинские книги…». У наследника престола, других наследников, у богатых собственников и у некоторых улемов (Искандер Хаджи, Ислам Хаджи) были свои библиотеки.
В некоторых медресе, в частности в медресе, построенном Мухаммадом Рахим-ханом II (1871) тоже были библиотеке. В этом медресе часто проводились мушаира (состязание поэтов), в которых читали свои газели Фируз, Камил Хорезми, Агахи и другие поэты.
Мухаммад Рахим-хан первым запустил литографическое печатное предприятие, напечатал несколко стихотворных сборников. А. Самойлович приводит сведения о том, что, как говорят близкие к хану люди, «его страсть к книге и получению их копий была на уровне помешательства». Иногда устав от государственных дел, хан шел в библиотеку и листал книги, переписанные и оформленные каллиграфами по его приказу.
Отдел каллиграфов был на первом этаже, в двух светлых комнатах, с коврами и с выходом дворцовый сад. На специально украшенном маленьком столе в особых сосудах стояли приспособления для каллиграфии.
В библиотеке работал известный поэт и музыкант, каллиграф с золотыми руками Камил, которого взял на работу сам Мухаммад Рахим-хан II. Проработав 10 лет, Камил был назначен мирзабаши (начальник канцелярии).
Это была третья по важности должность в ханском дворце. Глава дворцовых каллиграфов Худайберген диванбеги, усто Мухаммад Панох Хорезми – лучший каллиграф Хивы жили в одном из летних садов.
Исследователь А. Мурадов приводит сведения о 87 каллиграфах XIX в., живших в Хивинском ханстве. Для дворцовой библиотеки были переписаны стихотворные сборники хивинских поэтов Омара Хайяма, Сади, Хафиза, Навои, Джами, поэтов Ражи, Селима, Шаха Шуджа, «Бабур-нама» и другие книги.
В 1907 годк была закончена переписка для Мухаммада Рахимхана II копии дивана Бедиля. Текст на страницах книги имел золотую окантовку; обрамление также было сделано золотыми и другими узорами.
Украшение рукописных книг XVIII в. проводилось по строгим, старинным традициям Восточного Средневековья (XV – XVI в.в.). Пышные украшения, хотя и представляли как бы один художественный стиль, но каждый участок отличался какими-нибудь элементами.
В этом не было определенной строгой формы, украшения смело использовались в произведениях разных жанров. В сочетаниях узоров проявлялась гармония общих принципов и особенностей, основ композиции, различных идей и форм, свойственных всем образцам народного декоративно-прикладного искусства орнаментации.
В такой свободной форме открывались большие возможности для творческого поиска, использования новых форм, тонкого вкуса. Если в XVIII и первой половине XIX века хорезмское искусство орнаментации рукописей было более близко к стандартам Центральной Азии, то со второй половины XIX в. ситуация стала постепенно меняться.
В этот период местные мастера активно проявляли свое творческое мастерство и все более его повышали. В целом ряде рукописей они показали наивысший уровень искусства декорирования. В конце XIX – в первой четверти XX века наибольшее внимание хивинские мастера письма обращали на объем книги, на пропорциональность формы, на соразмерность страниц и полей.
В этот период рукописные книги отличались неповторимой красотой и мастерством переписывания. В то время как в соседних странах рукописные книги уменьшались, становились удобными для ношения, обтягивались кожей или полукожей, в Хиве дворцовые рукописные книги увеличивались в размерах от 12,5 х 20; 14,5 х 24; 17 х 26 см. даже до 19 х 31; 19,5 х 27; 20 х 34 см.
Такие размеры страниц текста с широкими полями придавал рукописной книге своеобразную величавость, солидность, а вместе с богатой орнаментацией получал яркий, обращающий на себя внимание вид.
Использованные ранее для переплета темнокрасные и коричневые цвета были заменены на кожанные же, но золотой, красный или голубые цвета. Переплеты также нередко стали делаться резко выделяющимися черными.
Необходимо отдельно отметить, что в период создания, письмена «Авесты» были написаны на коже. Большая часть этих рукописей была сожжена на костре по приказу Александра Македонского в IV в. до н.э., когда он захватил Среднюю Азию.
Было не удивительно, что черный переплет и светлые страницы последних переписанных рукописей в Хиве отражали суфийское правило: «Свет и мудрость выходят из объятий тьмы».
На переплетах сохранились имена мастеров переплета, таких как Мухаммад Ариф Махтум бин Мулла, Муххамад Гафур ал-Бухари (1841 г.), Аваз Мухаммад (1859 – 1860 г.г.), Рахманберген (1904 г.) и Мухаммад Рахим (1908 г.).
В последние 20 лет XIX в. в дворцовой библиотеке появляется неизвестный талантливый художник, мастер орнаментации и композиции. Имя мастера до сих пор не установлено. Благодаря своему трудолюбию, совершенному уму, он оставил нам в наследство большое число неповторимо украшенных рукописей.
 Его работы являются наивысшим проявлением ремесла орнаментации рукописей последнего периода Хивы. Изменив традиционную для Средней Азии форму оформления первой страницы, он придал фронтиспису своеобразное величие и дух.
В баязах (сборники стихов разных авторов) делали самостоятельные украшения унвон или лавха, и в этих узорах не было повторений, что отвечало средневосточному правилу придания разнообразия украшениям.
Данный принцип был отражен в книге известного книжного художника азербайджанца Садик-бека Афшара (умер в 1610 г.) «Канун ас-совар»: «Разнообразие – постоянно требующееся условие. Повторение, будь оно даже очень притягательным, скучно по своей природе».
В хивинской рукописи, в отличие от бухарской, содержание не украшается в форме «фихрист» (опись). Несмотря на это, хивинская рукопись дастана А. Навои «Фархад и Ширин» оригинально офрмлена первая страница.
Изображение имеет крестовидную форму. Композиционный центр блестящего зеленовато-золотого узора – это знак в центральном квадрате. Возможно, он использовался и как оберег. Мастера оформления книг обращали большое внимание на расположение текста на бумаге высокого качества: толстой, блестящей, немного гладкой бумаге, привозимой из России.
Такая бумага имела водяные цифровые и буквенные символы, а также изображения петушков в стиле верже, картинок со львами, грифонами, голубями, цветами и др.
Бумага самого высшего российского качества была украшена изображением осетра. Выпускаемая в Западной Европе фабричная бумага использовалась редко. Например, напечатанные на белой бумаге марки «бристольский картон» «Рубаи» Омара Хайяма и «Диван» Муниса на английской почтовой бумаге могут служить примером этого.
Мастера с большой любовью выстраивали текстовые композиции, объединяя фрагменты текста в различных горизонтальных и вертикальных полустишиях (мисра). Разделение страниц на четверти и половинки позволяло выделять небольшие рубаи, газели и мухаммаси.
Высоко ценилось нанесение тонкой горизонтальной и вертикальной рамки с помощи использования наклонной строки. В этом каллиграф старался соблюсти органичность в расположении различных строк.
В горизонтально расположенные рамки вписывались названия глав, частей различных произведений, стихов и др. В каждой рубрике количество отдельно расположенных рамок составляло от 1 - 2 до 7 - 9.
Для того, чтобы сделать горизонтальные надписи бросающимися в глаза, использовался метод «сгущения» завершающих страниц, таким образом, достигалась торжественность завершенного произведения.
Для нанесения художественного текста на страницу использовался традиционный метод. При нем четверостишия вписывались в одинаковые ромбы, которые находились под наклоном. У расположенных таким образом четырехугольников вместе с текстом было 6 - 8 рамок, которые располагались в беспорядочно установленной сетке.
В каждой такой паре рамок, иногда вместе с текстом использовали и украшение цветными полями. Таким образом, при оформлении каждой страницы такой формой, цвет полей четырех рамок часто менялся.
Например, в рукописи рубаи Омара Хайяма (1889 г.) использовали четырехцветные поля: темно-зеленый цвет менялся на оранжево-красный, а бело-желтый цвет – на светло-красный. Мастера иногда пременяли на странице два цвета.
Например, в «Баязе» Хорезми (1906 г.) под текстом идет светло красный цвет, а поля окрашены в зеленый. Определенная часть хивинских каллиграфов в написании текста часто меняла углы наклона текста, а также писала тексты внутри форм, похожих на какие-нибудь предметы или существа.
В частности, имелись надписи в форме рыб, змей, птиц (типа лебедей), в форме различной посуды, кальянов и т.д. Такой метод очень похож на метод Хирот XV в., однако полностью с ним не сходится.
Текст в основном писался черными чернилами, часто блестящими. В некоорых случаях каллиграф даже оживлял текст: в написанном черными чернилами тексте некоторые слова и предложения записывались другими цветами – светло-красным, темно-желтым.
Этот метод применялся, в основном, чтобы привлечь внимание читателя к каким-нибудь очень важным моментам рукописи. Такой метод, сначала использовался при копировании Корана. Например, в главе ‘‘Буюк неъматлар’’, относящейся к Корану (переписана в 1843 г.) суры написаны в тёмно-красном цвете, а внизу аятов имеется прочерк красными чернилами.
Текст обрамлён блестящими рамками, а на полях страницы начерчены красные и голубые линии. Во второй половине XIX в., т.е. после присоединение Хорезма Россией, изменения во всех сферах жизни повлияли и на книжное искусство.
В диване Хивинского ханства, появились соответствующие новшества в ремесле оформления книг. В частности каллиграфы стали использовать и новые мотивы. Один из них бросается в глаза в рукописи народной книги ‘‘Захрияджан достоний” (Дастан Захрияджана).
Это книга отличается тем, что появившиеся в ней прямоугольные рамки – четырехугольники, были растянуты в длину, словно открытые миру окна. Они декоративно придавали рукописи символические надежды.
В этих четыерхугольниках головы персонажей смешно завёрнуты в схематические линии. Этот метод заслуживает большого внимания, потому что в хивинских рукописях, в отличие от рукописей созданных в других местах, пока не были найдены полноценно нарисованные рисунки.
В отличие от бухарских рукописей, в хивинских рукописных книгах мало внимания обращалось на справочный аппарат издания. В них не встречается ни оглавления, ни устанавливаемого в качестве знака между страницами бахрама.
Таким образом, уровень, достигнутый в оформлении книг хорезмских, дворцовых библиотеках в конце XIX – начале XX века, отличался своим совершенством, практичностью, и тем самым являлся одним и з прекрасных образцов центрально-азиатского искусства орнаментации рукописей.

Источник:
Иса Джаббаров доктор философских наук, профессор. Древний Хорезм – страна высокой культуры и уникальной духовности (Этно-исторические очерки). М.: ИЭА РАН, 2014. 304 c. Москва, 2014 год.