Путешествия географов и исследователей в хребте Кокшаал-Тоо.

«Оглянулся я в последний раз и назад к Аксаю, на великолепные пики Кок-кия, оставшиеся мне недоступными,-- и жаль мне было расстаться с ними, не поднявшись к их загадочному озеру, не посмотревши хоть с края сырта на спуск к Кашгару, не спустившись по ущелью Аксая: всякой экскурсии далее 8 - 10 вёрст от лагеря помешала погода, а 17 октября напоминало, что пора домой, в наши укрепления, пока еще не занесены снегом тяньшанские перевалы.»

«Путешествие по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня». Н. Северцов. 1873 год.

Поездка на озеро Кель-Суу из поселка Ат-Баши.

Владимир Ипполитович Липский украинский ученый, ботаник с 1896 года начал изучать флору высокогорных районов Средней Азии. Учёный исследовал южные склоны Гиссарского хребта, Памиро-Алай, Тянь-Шань, Джунгарский Алатау, Копетдаг, Ферганскую и Зеравшанскую долины, причём во многих из районов он побывал первым из ботаников.
В июле 1903 года В.И. Липский посетил северную часть озера Кель-Суу и подготовил подробное описание места посещения озера в работе «По горным областям Русского Туркестана» изданное в 1906 году. Ниже я привожу выдержку из дневниковых записей В. И. Липского:
"Я решил утром на следующий день посетить верховье этой речки и посмотреть то озеро, о котором еще слышал от П. П. Иванова. Внизу от меня, недалеко от речки Куль, виднелась кочевка, куда уже подходил мой караван. Это была боль­шая кочевка, расположенная перед самым Тянь-шанем верстахъ в 1/2.
Здесь были хороши травянистые места, но уже не напоминавшие Аксай. Правда, и здесь решительно не было никаких кустарников, которые могли бы служить дровами, а топливом служил исключительно кизяк. Окончив свой осмотр, я спустился в кочевку.
Вечером пошел дождик, а затем снежок. Ночь была прохладная. Утром (23 июля) было еще прохладнее. Все более вы­сота части холмов и горы покрылись свежим снежком. В сопровождена двух местных киргизов мы предприняли поездку к озеру.
Морено-образный вал, откуда вытекает речка, как я уже сказал, находится верстах в двух от кочевки. Но еще и до этого вала в долинке рассеяны громаднейшие валуны в десятки тысяч пудов, светлого цвета. Мимо этих валунов, переехав не без затруднений бурную речку, мы поднялись по этому валу, уставленному круп­ными светлыми валунами (цвет гор); тут, оказывается, шла тропинка к озеру.
По этой тропинке мы и добрались до него. Озеро имело весьма величественный и суровый вид. Оно лежало как бы в трещине среди отшлифованных нависших пород, часто почти совершенно отвесных, гладких и без всякой растительности.
Taкия, точно отшлифованные скалы лежать кругом озера, исключая тех небольших ворот, через которые мы въехали. В скалах над поверх­ностью озера и выше виднелись гроты. Суровость этой кар­тины усугублялась еще нисколько туманной погодой, а также холодом и ветром.
Снять целиком это озеро было невоз­можно. Несколько снятых фотографа вышли довольно удачно и дают некоторое представлена, одну из них я здесь прилагаю. Судить о форме его, впрочем, нельзя было, так как видимая часть, конечно, казалась кругловатой; а видно было озеро на 1\2 версты.
Несомненно, что озеро имело удлиненную форму. Сопровождавший меня киргиз говорил, что в прошлом году это озеро было мелко, очень длинно и по нему можно было пробраться до китайских пределов; той pеки, которая виднелась теперь справа, тогда не было; увеличилось же озеро после прошлогоднего (кашгарского, 1902 года) землетрясения.
Передаю это только потому, что слышал, однако 25 лет, тому (см. ниже) озеро имело такой же подземный сток, как и теперь. Признаюсь, это озеро меня заинтересовало, не столько своим суровым видом среди нависших скал, сколько своею таинственностью.
Кроме того, незначительного открытого пространства, так сказать - тех ворот, через которые мы проникли, по берегу озера нельзя было сделать ни шагу: здесь берега совершенно не было, кроме нависших верти­кальных скал, а потому осмотреть озеро не было никакой возможности.
Этот осмотр можно было бы сделать разве в лодке. Из озера, оказывается, не вытекало никакой реки, и та река, которую я видел издали, вытекала не из озера, а прямо из-под земли, прорезывая, очевидно, тот морено- образный вал, который отделяет озеро от долины.
Во всяком случае, хотя я на месте не мог собрать каких-либо сведений относительно этого любопытного озера, о котором я уже слыхал в Нарыне от Павла Павловича Иванова, мне не хотелось оставить его без освещения, и я по воз­вращении в Петербург обратился к П. П. Иванову с просьбой сообщить какие-либо сведения, тем более, что он был на озере вскоре после меня, да и раньше был зна­ком.
П. П. Иванов действительно ответил мне и при­слал, между прочим, снятую им карту не только озера, но и всей прилегающей к нему местности, предоставив ее в мое распоряжение. Эту схематическую карту я здесь при­лагаю, причем считаю нужным заметить следующее.
В настоящее время, когда мной составлялся отчет о путешествии за 1903 год, шла одна из кровопролитнейших войн во всемирной истории, русско-японская. На эту войну должен был отправиться П. П. Иванов в качестве казачьего офицера.
Я не имел сведений об участии этого симпатичного офицера, который, в качестве начальника Атбашинского участка, был редким и хорошим его зна­током; зная в то же время основательно киргизский язык и пользуясь значительным влиянием среди киргизов и любя этот народ, он был весьма на своем месте.
Тем не менее я считаю себя в праве, не упоминая его имени, воспользоваться этими данными, которые он мне сообщил, а потому, помещая здесь карту, я помещу целиком и те сведения относительно озера, которые там* имеются.
Эти сведения заключаются в письме (ноябрь 1903 года):
„Г. Владимир Ипполитович. Шлю от себя и моей семьи искреннюю благодарность за фотографии, от которых все при­ходят в восторг, до такой степени, особенно водопад, вы­полнены художественно. Сердечное мое спасибо за книги, которые сохраню, как живое воспоминание о Вас и том коротком времени, которое вы провели с нами; сохраню, как дорогую память о человеке, который, не смотря на бездну переживаемых впечатлений, мимолетность для него встречи с заброшенными на дикую окраину людьми, вспоминает о них все-таки, а это такое для меня редкое явление...
Вернувшийся Декон (джиит) привез мне Вашу записку; вот о ней-то и хочется мне пого­ворить. Вы очень смутили меня, сообщив в ней, что „Куль" есть приток реки Кок-кия. Но это, дорогой В. И., недоразумение, в котором мне удалось разобраться на деле при поездке на Аксай.
У реки Кок-кия нет ни одного притока, кроме незначительных, пересыхающих к осени речушек. Кок-кия берет начало из озера, с которым имеет подземное сообщение. Это озеро еще не названо, так как Кок-кия-куль, которым приходится спрашивать его у местных жителей, вовсе не название собственно озера, а определено места, где оно находится.
Даже река Кок-кия названа по местности, по которой она протекает (Кок-кия, значить – «зеленый отрог», терраса, плоская возвышенность). Поэтому, если желаете спросить про реку Кок-кия, то нужно непременно прибавить слову „су» (т.е. река, вода), иначе местные жители сочтут Ваш вопрос относящимся к всей местности „Кок-кия».
Но за рекой уже упрочилось название Кок-кия, чего совсем нельзя сказать про озеро, почему мне бы хотелось, чтобы Вы назвали его своим именем. Река Кок-кия составляет один из значительнейших притоков реки Аксай, который, до входа в утесы между горами, называется еще Чатыр-таш (камни, похожие на шатры).
Эта река Аксай, ниже Чичарскаго перевала, после впадения в нее очень полноводных притоков: Восточный Аксай, Мюдурюм и Кок-кия носить название Как-шаал, какое название сохраняется от границы до города Учь-Турфана.
Все это я поясняю прилагаемым, чертежом. В общем чертеж верен, но, так как я составлял его по памяти, то есть, конечно, неверность кое в чем, так, например, длина озера кажется мне великоватой.
Пояснение.
Места на плане, затушеванные в черный цвет, означают отвесные скалы, почему реки, показанные между черным берегом, представляются в действительности протекаю­щими в скалистых коридорах, также как и самое озеро Кок-кия-куль.
К озеру этому летом возможно попасть лишь через перевал Кара-бель, причем осмотреть все озеро воз­можно лишь зимою по льду, причем в это время можно про­никнуть к нему и через перевал Карабель от С.-З. конца его.
Перевод названий:
Аксай - белый лог (русло).
Чатыр-таш - камни шатры (названо по сходству).
Кызыл-кунгей - красный склон, обращенный к югу (солнцу).
Кок-кия - зеленая плоская возвышенность. Куль-озеро.
Тар-тараша - теснина.
Кара-тар - черная теснина. Кызыл-тар - красная теснина. Тар-кап - теснина мешок (т.е без выхода). Карабель - черная спина.
Бель - одна из разновидностей перевала.
Кунек-саиды - положил ведро для доения кобылиц
//. Иванов.
Воть такие сведения, которые я получил от П. П. Иванова. Высота озера 11.500 фут. Не смотря на высоту, возле озера была недурная растительность. В заключении об этом озере замечу, что географически оно действительно пока не установлено как следует и не выяснено.
В литературе, однако имеются о нем сведения. Так, оно было посещено впервые 28 августа 1879 года А. Фе­тисовым и частью описано им в его 2 статьях). В этих статьях оно названо Яшиль-куль или озеро Кульдук. Краткий маршрут этого путешествия см. в моей работе 8), и там же, между прочим, сделано краткое извлечете из русской статьи, где дается первый краткий очерк Аксайской флоры.
Несомненно, что тут произошло какое то странное, недоразумение: не только я не слыхал от киргиз этих названий (а равно гор Кульджа-тау), но их не слыхал, очевидно, и П. П. Иванов, который бесспорно осведомлен более, чем кто либо другой: он говорить, что озеро это совсем не имеет названия, а называется как то косвенно Кок-кия-куль, что собственно не есть названиe, а лишь определяется его местоположение.
Вот почему весьма желательно было бы более подробное исследование и освещение этого вопроса. Осмотрев озеро, мы покинули кочевку и, спустившись немного вниз, поехали на запад, то поднимаясь, то опу­скаясь.»
Географические координаты озера Кель-Суу: N40°39'04 E76°23'38

Источник и фотографии:
«По горным областям Русского Туркестана». В. И. Липский. 1906 год.