Туристские путешествия по Казахстанскому Алтаю.

 «Ничего нет увлекательнее, как лететь по степи на хорошей лошади; киргизские лошади особенно прелестны тем, что сама она входит в азарт от соревнования; нагайкой и не трогай, только крикнешь ей над ушами, да увидит, что другая лошадь обходит, так и летит, насколько хватает быстроты, летит так, что дух захватывает, в ушах воздух свищет, чувствуешь вроде опьянения и хочется еще скорей, скорей, точно крылья выросли за плечами, и вот-вот, если лошадь не пойдет еще быстрей, кажется, бросишь ее и полетишь сама! Что и случается, да только через голову на землю»

Лидия Константиновна Полторацкая.

"Рассказы, которые нам довелось слышать из дамских уст, об опасностях путешествий по этим диким местам, казались с первого раза невероятными, но превосходные фото, мастерски снятые генеральшой, устраняли всякие сомнения..."
Несмотря на все неудобства и тяготы пути в эти два дня, генеральша немедленно же принялась за снятие фото и веселое расположение духа обоих дам, никогда не покидавшее их, также приятно оживляло нашу вечернюю трапезу, как будто мы были где-нибудь на вечеринке в Семипалатинске...
...Отправившись вперед с губернатором и графом Вальдбургом, мы остановились в одном диком живописном ущелье, чтобы подождать генеральшу, которую задержало занятие фотографией...".

Альфред Брем.  «Степные кочевники и их стада». «Жизнь на севере и юге. От северного полюса до экватора». 1877 год.

Фотографии Лидии Полторацкой о природе Казахстанского Алтая. 

Среди птиц есть немало видов и форм, в названиях которых увеко­вечены фамилии людей, чаще всего первооткрывателей этих птиц, вы­дающихся личностей своего времени, известных орнитологов, коллек­торов, путешественников, участников экспедиций, родных, друзей и любимых женщин.
Истории этих описаний до сих пор таят в себе ещё много тайн и загадок. С одной из таких загадок я столкнулся в годы работы в Маркакольском заповеднике на Южном Алтае, где узнал, что типовой местностью, откуда описан сибирский подвид скворца Sturnus vulgaris poltaratzkyi Finsch, 1878, является река Тополёвка, впадающая в озеро Маркаколь.
А вот за какие заслуги немецкий орнитолог Отто Финш назвал новый подвид в честь В.А. Полторацкого стало мне известно позднее, лишь после знакомства с историей Бременской экспедиции 1876 года и жизнеописаниями её участников.
О самом В.А. Полторацком из энцикло­педий известно, что это выдающийся военный деятель второй половины XIX века, генерал-лейтенант, картограф, действительный член Рус­ского Географического общества, целое десятилетие занимавший пост генерал-губернатора Семипалатинской области и оставивший яркий след в истории этого края, ныне лежащего в пределах Восточно-Казах­станской области.
О судьбе этого человека и казахстанском периоде его жизни подробнее рассказано в этом очерке.

Родословная Лидии Константиновны и Владимире Александровиче Полторацких.

Владимир Александрович Полторацкий родился 15 апреля 1830 года в дворянской семье в Тверской губернии. Его отец - Александр Павлович Полторацкий (1796 – 1863 г.г.), штабс-капитан лейб-гвардии Из­майловского полка, участник Отечественной войны 1812 - 1814 годов и заграничных походов русской армии, по выходу в отставку имел чин действительного статского советника.
Мать - Александра Васильевна происходила из дворянского рода Уткиных. Династия Полторацких, на­ходившаяся в близком родстве с Голицыными, Муравьёвыми, Олени­ными и Багратионами, дала России много ярких и знаменитых лично­стей (Сысоев 2005 г.).
Достаточно сказать, что сам Владимир Александро­вич приходился родным племянником Анне Петровне Керн, в девиче­стве Полторацкой (1800 - 1879 г.г.), которой А.С. Пушкин посвятил знаме­нитое стихотворение «Я помню чудное мгновение».
К этому нужно до­бавить, что позднее, в 1865 году, В.А. Полторацкий породнился с вы­дающимся русским зоологом Николаем Алексеевичем Северцовым (1825 – 1885 г.г.), за которого вышла замуж его родная сестра София. По­этому в дальнейшей своей жизни он так или иначе соприкасался с зоо­логами и даже был причастен к их путешествиям и исследованиям.
Военное воспитание Владимир Александрович получил в Новго­родском графа Аракчеева кадетском корпусе, по окончанию которого в 1848 году в чине прапорщика начал службу в Лейб-гвардии Гренадёр­ском полку и принял в его составе участие в Венгерской кампании.
После этого блестяще окончил курс Императорской военной академии и в декабре 1852 года был причислен к Генеральному штабу. Через год переведён в Гвардейский Генеральный штаб, при котором в 1854­ - 1856 годах участвовал в Восточной войне.
В июле 1856 года капитан Полторацкий начал службу в Департаменте Генерального штаба, в 1862 году произведён в полковники и назначен начальником Отделе­ния по делам Кавказского, Оренбургского и Сибирского краёв. В этот период он совместно с полковником Алексеем Афиногеновичем Ильи­ным (1834 – 1889 г.г.) основал литографию и начал печатание географиче­ских атласов, карт российских губерний и областей, меркаторских карт земного шара, различных учебных пособий.
В 1863 году под его руко­водством были изданы «Настольная карта Европейской России», «Карта Азиатской России», а на следующий год «Карта речных областей Амура, южной части Лены, Енисея и острова Сахалина». Начатое дело сыгра­ло большую роль в развитии российской картографии и обеспечении государственных ведомств и учебных заведений качественным карто­графическим материалом.
В декабре 1863 года В.А. Полторацкого назначили начальником Азиатского отделения Главного управления Ге­нерального штаба, а позднее заведующим Азиатскими делами этого штаба (Половцев 1910 г.). Это назначение было очень важным и знако­вым в его дальнейшей судьбе и карьере, так как на протяжении по­следующих двух десятилетий ему пришлось принимать непосредствен­ное участие в решении сложнейших вопросов о государственной гра­нице между Российской и Китайской империями на пространстве меж­ду Тянь-Шанем, Джунгарским Алатау, Саур-Тарбагатаем, Зайсаном и Алтаем, которая лишь в 1881 году приобрела контуры, сохранившиеся до настоящего времени.
В январе 1867 года военное министерство командировало Полто­рацкого в город Верный (ныне Алматы) для решения пограничных во­просов, и он сразу же отправился в Центральный Тянь-Шань на грани­цу в долине верхнего Текеса рядом с грандиозным пиком Хан-Тенгри.
Отсюда с небольшим отрядом казаков он углубился в горы и дошёл до Музартского перевала, где были обнаружены и нанесены на карту не­известные ранее ледники. После возвращения в Верный была снаря­жена экспедиция для рекогносцировки границы с Китаем в труднодо­ступных высокогорных районах Тянь-Шаня в пределах нынешней Киргизии.
В историю географических, ботанических и зоологических исследований она вошла под названием Чатыркульской. Маршрут от­ряда был сложнейший. С 2 июня по 31 июля его участникам пришлось преодолеть семь высоких хребтов, множество бурных рек и ущелий, по­ка добрались до высокогорных озёр Чатыркуль и Сонкуль на границе с Кашгарией.
Известно, что в этом походе должен был принять участие Николай Алексеевич Северцов, но накануне он тяжело заболел и вме­сто себя отправил препаратора Ивана Ивановича Скорнякова, собрав­шего большую коллекцию птиц, зверей и насекомых, положившую начало зоологическому изучению Центрального Тянь-Шаня.
Другим участником был барон Фёдор Романович Остен-Сакен (1832 – 1916 г.г.) - ботаник, член Русского Географического общества. Выпускник Санкт- Петербургского университета, он до этой поездки служил в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел России и выезжал с ди­пломатической миссией в Китай.
Будучи в Верном, он узнал о подготов­ке военного отряда для похода в глубь Тянь-Шаня и уговорил В.А. Полторацкого взять его с собой с научными целями. За время пути Фёдор Романович собрал огромный гербарий, включающий 430 видов расте­ний.
Описание этого путешествия он напечатал в «Известиях Импера­торского Русского Географического общества» (Остен-Сакен 1869 г.). Сам В.А. Полторацкий провёл топографическую съёмку местности в пяти­вёрстном масштабе с определением координат астрономическим мето­дом.
Она позднее послужила основой для составления географических карт Тянь-Шаня. Спустя три месяца после возвращения из Верного в Петербург цар­ским указом от 25 марта 1868 года В.А. Полторацкий был назначен во­
нным губернатором Семипалатинской области, входившей тогда в со­став генерал-губернаторства Западной Сибири с центром в Омске.
В мае этого же года он был произведён в генерал-майоры и стал также командующим войсками на этой территории. Эту должность он принял от Герасима Алексеевича Колпаковского (1819 – 1896 г.г.), назначенного гу­бернатором образованной в 1867 году Семиреченской области с цент­ром в городе Верный.
Женой Владимира Александровича Полторацкого была Лидия Кон­стантиновна - дочь известного петербургского писателя Константина Петровича Масальского (1802 – 1861 г.г.), редактора журнала «Сын отече­ства», автора исторических романов.
У них было трое детей: дочь и два сына - Александр и Константин, впоследствии окончившие военные училища и служившие в российской армии. По тем временам Лидия Константиновна была женщиной неординарной. В силу своего высоко­го положения она была попечительницей женской прогимназии, воз­главляла местное дамское попечительское общество для оказания по­мощи бедным людям и семействам с малолетними детьми (Матханова, Александрова 2007 г.).
Ещё она была большой любительницей путеше­ствий, занималась литературным творчеством, подписываясь псевдо­нимами Масальская Л.К., Л.П.-я, Полтарацкая Л.К. В начале 1870-х годов Лидия Константиновна увлекалась фотогра­фией.
Историки считают, что она была одной из первых в России жен­щин-фотолюбителей и первой женщиной-фотографом в Западной Си­бири и Туркестане (Морозов 1961 г.). С 1870 года она принимала участие в инспекционных поездах мужа вдоль российско-китайской границы в пределах Семипалатинской области, которые он ежегодно лично со­вершал на пространстве от Саура до верховий Бухтармы на Алтае с целью проверки состояния её охраны и решения всех пограничных проблем.
А их было в ту пору здесь немало, когда после Чугучакского договора 1864 года к России отошли территории в области Алаколя, Зайсана и Бухтарминской долины, ранее контролируемые Китайской империей. Сейчас уже мало кто помнит, что именно под его руковод­ством были созданы пограничные посты вдоль китайской границы меж­ду Зайсаном и Катон-Карагаем.
С благословления Владимира Александровича на месте Зайсанского поста, заложенного в 1864 году, был построен уездной городок Зайсан, а в 1871 году в Бухтарминской до­лине возникла Алтайская станица, ныне известная как Катон-Карагай.
В них размещались отряды сибирских казаков, нёсших службу по охране государственной границы. Вместе с тем, ему нередко приходи­лось выступать в роли судьи, успешно решая земельные споры о гра­ницах пастбищ, часто возникавшие между волостными старшинами.
В этих поездках Лидия Константиновна наряду с военными делила все трудности и невзгоды езды по горам верхом на лошадях и ночёвок в палатках и юртах. При этом она переодевалась в бешмет и чембары - удобную для верховой езды одежду казаков - и лишь в случаях торже­ственных встреч наряжалась в дамский костюм.
Она была очень смелой наездницей, ездила на лошадях по горным тропам среди отвесных круч и переправлялась через бурные реки. Вместе с тем современники от­мечали, что она была простой и демократичной в общении с людьми.
Поразительно, но эта женщина со своим громоздким фотоаппаратом более 150 лет назад побывала во многих труднодоступных местах Ал­тая, куда до сих пор с трудом добираются редкие экспедиции и тури­стические группы в сопровождении проводников.
Она не только под­нялась к подножию Белухи в истоках Катуни, но и впервые в истории запечатлела на фото великолепные панорамы Катунского хребта с ви­дами на Белуху, Берельский и Катунский ледники. Среди её фотогра­фий есть виды Рахмановских горячих источников, Верхнего Рахмановского озера, перевал
 между Белой и Чёрной Берелью. Во время по­ездки к истокам Бухтармы она сделала снимки знаменитого утёса на горе Кокодаба, урочища Сартапсе, речки Чиндагатуй и пограничного пикета казаков на её берегу. Несомненный исторический интерес пред­ставляют фотографии первых военных казарм в Алтайской станице, урочища Таутекели с казахскими юртами и др. Ландшафтная и этнографическая фотография в 60 - 70-х годах XIX века только входила в издательское дело, поэтому оригинальные фото­снимки вначале заменяли литографии.
Сделанные ею в путешествиях фотографии вошли в «Альбом типов и видов Западной Сибири», состо­явший из 50 с лишним изображений, на которых были запечатлены картины Алтая, быт и внешний облик его жителей. За этот альбом Ли­дия Константиновна была удостоена большой серебряной медали на Московской антропологической выставке 1879 года и включена в чис­ло членов-организаторов только что созданного тогда отдела светописи Русского технического общества (Морозов 1961 г.).
В настоящее время эти фотографии хранятся в отделе эстампов Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург). Спустя три года Лидия Константиновна передала в дар Императорскую Русскому географическому обществу свою коллекцию фотографий природы Семипалатинской области и была ещё раз награждена серебряной медалью.
В 1880 году в одном из номеров популярного журнала «Нива» был опубликован её очерк, по­свящённый природе Семипалатинской области, иллюстрированный гравюрами, выполненными с её фотографий. Она была также одним из авторов 17-томного издания «Живописной России» и для 11-го тома, посвящённого Западной Сибири, написала очерк «Южные склоны Ал­тая и Тарбагатайский край» (Полторацкая 1884 г.).
В заключение хоте­лось бы привести ещё один малоизвестный факт. В конце XIX - начале XX века Всемирный почтовый союз и акционерное общество «Granbergs Brefkort» в Стокгольме выпустило серию почтовых открыток с алтай­ских фотографий Л.К. Полторацкой, тонированных под цветное фото.
Среди них были фотографии «Киргизка-невеста в свадебном платье», «В киргизской юрте», «Киргизский аул в долине Арашан», имевших по­яснительные надписи на французском, немецком или русском языках.

Лидия Константиновна Владимир Александрович Полторацкие и Бременская экспедиция. 

Начало 1876 года ознаменовалось в России тревожными события­ми. В феврале стало известно, что из Внутреннего Китая в Восточный Туркестан двинулась 90-тысячная китайская армия для завоевания непокорного мусульманского Синьцзяна.
Основной целью было Каш­гарское государство, которое уже целое десятилетие возглавлял эмир Якуб-Бек. Заодно китайцы хотели вернуть в своё подчинение и Кульджинской край, управляемый русской администрацией.
Ожидалось, что из-за этой территории рано или поздно может возникнуть спор и военный конфликт, который мог перерасти в грандиозную войну между Российской и Китайской империями.
Европейские монархи с интересом и тревогой следили за развитием событий, так как в случае вовлече­ния России в военные действия могла серьёзным образом измениться геополитическая ситуация не только в Азии, но и в Европе.
Вторым заметным событием было прибытие в начале марта 1876 года в Петербург научной экспедиции из трёх немецких учёных, от­правившихся для изучения нижней Оби в Западной Сибири. Её появ­лению предшествовала многолетняя деятельность выдающегося энту­зиаста в деле изучения и освоения природных ресурсов Сибири золо­топромышленника Михаила Константиновича Сидорова (1823 – 1887 г.г.), отстаивавшего идею существования морского торгового пути из через Карское море к устьям сибирских рек Оби и Енисея.
Его обращения в правительственные ведомства не нашли поддержки, так как чиновни­ки, считая Карское море опасным для судоходства, не желали риско­вать и вкладывать деньги в разведку и изучение морских путей. Тогда М.К. Сидоров вложил собственные капиталы в организацию экспеди­ции шведского полярного исследователя Нильса Адольфа Эрика Норденшельда (1832 – 1901 г.г.), который летом 1875 года на парусном судне «Proven» прошёл через Карское море и достиг Енисейского залива, от­куда с группой учёных поднялся на лодке вверх по Енисею (Пасецкий 1979 г.).
В честь этого события в Москве и Петербурге были устроены тор­жества. Это был звёздный час в жизни М.К. Сидорова - в Европе и Рос­сии сразу же заговорили о перспективах развития торговых связей Си­бири и Европы. Удача вдохновила его, и он объявил о финансировании в следующем году торговой экспедиции, которая должна будет доста­вить европейские товары на Енисей, а оттуда привезти сибирскую про­дукцию.
Руководить этим предприятием согласился Н. Норденшельд. Наряду с этим была запланирована вторая экспедиция, которой пред­стояла не менее сложная задача - пройти в низовья реки Оби и найти выход в Карское море. При этом особенно интересовали возможности Обской губы в качестве порта для морских судов и для установления морского сообщения между Европой и Сибирью по Северному Ледови­тому океану.
Этим проектом заинтересовалась Германия, и уже 10 ян­варя 1876 года было сообщено об организации Общества германской северо-полярной экспедиции, впоследствии ставшей более известной как Бременской экспедиции, по названию города, где произошло это событие.
Основным спонсором этого проекта стал иркутский промыш­ленник Александр Михайлович Сибиряков, выделивший на выполне­ние исследований немалую по тем временам сумму - 20300 марок, ос­новная часть которых предназначалась на финансирование поездки, остальные - на издание книги об этом путешествии.
Руководителем экспедиции был Отто Финш (1839 – 1917 г.г.) - орнито­лог по специальности, в ту пору консерватор (хранитель) естественно­исторического и этнографического музея в Бремене. По его приглаше­нию вторым участником стал известный писатель-натуралист 47-лет­ний Альфред Эдмунд Брем (1829 – 1884 г.г.) - автор популярнейшей шести томной книги «Жизнь животных».
В его задачу входили этнографиче­ские описания во время экспедиции, а также помощь при добывании животных для коллекции. Третьим и самым загадочным участником путешествия был 49-летний граф Карл фон Вальдбург-Цайль-Траухбург (1841 - 1890 г.г.) - полковник штаба короля Вюртенбергского, по мне­нию ряда историков, - военный разведчик.
Его присутствие придавало особую интригу этому путешествию, в которое он отправился «за счёт личных средств», позиционируя себя как охотника и «искателя при­ключений». Он взял на себя сбор гербария и минералов, проведение барометрических измерений с помощью анероида.
До того, как стать кадровым военным, граф окончил университет по курсу естественных наук, прекрасно владел методами картографии, мог профессионально производить географические описания посещённых местностей. К то­му же в 1870 году он уже участвовал в экспедиции на Шпицберген и имел исследовательский опыт.
В Москве штат экспедиции увеличили ещё двумя участниками. В качестве переводчика поехал учитель Мар­тин Дзервит - латыш из Риги, а слугой - артельщик Шестовской арте­ли Иван Клюгин. Их в дальнейшем обучили препараторскому делу и во время экспедиции они, кроме прямых своих прямых обязанностей, исправно занимались сборами зоологических коллекций, изготовлени­ем тушек зверей и птиц, чем значительно облегчили научные занятия О. Финша.
В это путешествие они отправились 6 марта 1876 года, удостоив­шись накануне аудиенции у короля. По прибытии в Петербург десять дней у них ушло на получение «открытых листов» - соответствующих разрешительных документов и рекомендаций от министров внутрен­них дел, государственных имуществ и путей сообщения.
Чиновников, конечно же, удивляло, что путешественники, получившие деньги для обследования низовьев Оби, в своём маршруте заявили ещё посещение территории Северного Туркестана между Тарбагатаем и Алтаем на границе с Китаем.
Впрочем, благодаря предусмотрительности графа Вальдбурга, имевшего рекомендательные письма королевы Вюртем­берга Ольги, родной сестры императора Александра II, все проблемы с разрешениями о передвижении по территории Российской империи были достаточно быстро решены.
Для приветствия членов экспедиции Общество содействия русской промышленности и торговле устроило специальное общее собрание, на котором выступил М.К. Сидоров, кратко охарактеризовавший предпо­лагаемый маршрут немецкой экспедиции и высказавший рекоменда­ции, которые позволили бы наиболее полно исследовать район Оби.
Свою речь он закончил следующим напутствием:
- «Хотя у нас на севере Европы и бывали учёные путешественники, в том числе и германские, но они не занимались исследованиями природы. Избранный же вами путь исследования Обской системы доставит вам ещё более богатые материалы, и потому от ваших трудов наше общество ожидает важных результатов для пользы науки, промышленности и торговли».
Состоя­лась также встреча с руководством Русского географического общества (РГО). Лишь после этого члены экспедиции отбыли поездом в Москву, из которой 18 марта выехали по почтовому тракту в Нижний Новгород и Казань.
Далее их путь лежал через Екатеринбург, Тюмень и только 20 апреля они прибыли в столицу Западной Сибири - Омск. Начало изучения Сибири началось с посещения Омского музея и знакомства с его коллекциями животного и растительного мира, где получили в дар 20 чучел сибирских птиц, положивших начало их зоологической кол­лекции.
Ознакомившись с достопримечательностями Омска и поучаст­вовав в праздновании Пасхи, погрузив свой багаж в четыре тарантаса, запряжённых в тройки лошадей, 24 апреля путешественники спешно выехали на юг вверх по Иртышу.
Преодолев 800 километров пути по почтовому тракту 28 апреля они прибыли в Семипалатинск - центр Семипала­тинской области, в котором их ждал тёплый приём генерал-губерна­тора В.А. Полторацкого, который уже получил из Петербурга извеще­ние о прибытии к нему германской экспедиции и соответствующие рас­поряжения об их встрече.
Европейских гостей с комфортом разместили в просторном особняке помощника полицмейстера Николая Герасимо­вича Герасимова и устроили в честь их приезда торжественный вечер. Семипалатинцам непременно хотелось познакомиться с именитым пу­тешественником и писателем Бремом, приезд которого стал знамена­тельным событием в жизни провинциального купеческого городка на Иртыше.
Сам Брем был приятно удивлён своей известности и популяр­ности в российском обществе и тем, что его книгами зачитываются как взрослые, так и дети. Оказывается, первое издание прекрасно иллю­стрированного двухтомника «Жизни животных» на русском языке по­явилось в 1866 году и имело среди русских читателей большой успех.
Писатель запомнился всем богатырской фигурой и колоритной внеш­ностью «с прямыми, зачёсанными назад, как у молодого дьячка, воло­сами, остриженными в кружок, и с огромным, необыкновенной вели­чины носом», из-за которого он вскоре получил среди казахов шутли­вое прозвище «Зор-мурын», что означает «Огромный нос».
Брем очаро­вал всех как «прекрасный собеседник, весельчак, балагур и любитель застолий». Хорошее впечатление оставило гостеприимное семипалатинское общество и у самих гостей.
Об этом О. Финш записал в свой дневник так:
- «Кстати, говоря о еде, я должен сказать, что благодаря необыкно­венной любезности и предусмотрительности семейства Полторацких, мы были совершенно избавлены от всяких хлопот касательно стола: нас пригласили обедать раз навсегда у них, и если кто недосугом не мог явиться, тому посылали кушанье на дом.
Я потому упоминаю об этой предусмотрительной заботливости, что в таком городе как Семи­палатинск, где, - насколько я знаю, нет ни одной гостиницы, это была, во всяком случае, немаловажная услуга. Но она должна остаться на втором плане сравнительно с тем радушием, с каким вообще мы были приняты в этом гостеприимном семействе, где с первого же часа мы почувствовали себя как дома.
Этому много способствовало то обстоя­тельство, что любезные хозяева говорили по-немецки, по-английски и по-французски так же свободно, как по-русски, и мы могли вести самую непринуждённую беседу, представлявшую для нас много поучитель­ного.
Вся семья Полторацких обладала в совершенстве знанием мест­ностей, которые составляли цель наших стремлений, и таких же зна­токов встретили мы и между посещавшими дом офицерами» (Финш, Брем 1882 г., с. 87).
В.А.Полторацкий взял на себя всю дальнейшую организацию экс­педиции на пространстве вверенной ему Семипалатинской области.
Во-первых, он внёс существенные коррективы в их маршрут и предло­жил сократить его наполовину. Дело в том, что планируя свой путь, немецкие гости изъявили непременное желание побывать и в Семире- ченской области, включая Джунгарский Алатау, озеро Алаколь, а так­же в Тарбагатае и на озере Зайсан.
В дальнейшем, после посещения Усть-Каменогорска и Зыряновска, они планировали осуществить марш­рут через горы Алтая до Телецкого озера, откуда через Бийск предпо­лагали приехать в Барнаул. При этом, согласно графика, 5 июня они должны были прибыть в Барнаул, а 28 июня должны были быть уже в Обдорске (Салехарде), чтобы отправиться в низовья Оби.
Так как прой­ти столь огромный путь за месяц было не реально, Владимир Александ­рович предложил свой маршрут, ограничившись лишь территорией Семипалатинской области, и обещал личное содействие, чтобы они смогли его пройти в необходимые сроки.
Гости согласились с его аргу­ментами, благоразумно положившись на его опыт и знания, в чём и убедились вскоре во время путешествия. На подготовку ушло несколько дней. За это время Альфред Брем с помощью прикреплённых к нему солдат снарядил в дорогу большой запас патронов и даже выбрался на охоту за бекасами и дупелями на Иртыш, пополнив коллекцию экспедиции экземплярами чернозобого дрозда Turdus atrogularis и теньковки Phylloscopus collybita.
Финш с графом Вальдбургом тем временем посетили базары, закупив в дорогу рис, чай, сахар и другие продукты, посуду и складные железные кро­вати. Особенно их заинтересовал популярный в городе «ташкентский базар», на котором они приобрели множество «бухарских» товаров - ковры, сёдла, узды и конскую упряжь с серебряными украшениями, коралловые пуговицы, суконные и кожаные изделия, расшитые узо­рами из шёлка чапаны (кафтаны), одеяла, чапраки, шаровары и дру­гие произведения восточного искусства (Брем, Финш 1882 г.).
Все они стали основой их этнографической коллекции, впоследствии приво­дившей в восторг европейцев во время организации выставок по ре­зультатам экспедиции и хранящихся до сих пор в фондах и экспози­циях европейских музеев.
Утром 3 мая 1876 года семипалатинцы торжественно проводили экспедицию в дальнюю дорогу. Сопровождала их большая свита с уча­стием самого губернатора с супругой, семипалатинского полицмейсте­ра А.П.Железнова, купца И.Ф. Каменского и других. Караван охранял конвой из казаков.
На 107-й версте тракта между Семипалатинском и Сергиополем (ныне Аягуз) в горах Аркат для гостей была устроена за­гонная охота на архаров Ovis ammon collium, познакомиться с которы­ми в природе давно мечтал Альфред Брем.
Для него она была удачной: метким выстрелом он добыл самку, а граф Вальдбург - ягнёнка, по­полнивших их зоологическую коллекцию. Другого архара - шестилет­него рогача для гостей накануне добыл местный охотник-казах Адиль- хан Джамантаев, поразивший Брема своей исключительной меткостью.
Из старенького тульского ружья на сошках он поразил его с дистан­ции, достойной лучшей европейской винтовки. Увлекательный очерк об этой охоте спустя год Альфред Брем опубликовал в 4-м номере жур­нала «Gartenlaube» (Brehm 1877 г.).
В нём был помещён рисунок этого охотника, сделанный с фотографии Л.К. Полторацкой, которая прини­мала личное участие в загоне архаров, лихо гарцуя на скакуне. Не менее удивил писателя и бравый полицмейстер Железнов.
Впо­следствии, в 1902 году, в газете «Сибирская жизнь» была напечатана заметка «Знаменитый учёный и сибирский полицмейстер», в которой была приведена следующая история:
- «Однажды экспедиция сидела у костра. Прилетел косач и сел в саженях 50 на дерево, в профиль, резко выделявшись в отблесках вечерней зари. Брем заметил, что удобно его застрелить. Железнов изъявил желание это сделать и просил Брема назначить место, в которое должен стрелять.
Брем, шутя, сказал:
- “В голову”, - и Железнов, не сходя с места, снёс пулей голову косачу. Брем чрезвычайно удивился такому искусству. Железнов, чтобы поразить его ещё больше, велел полицейскому встать в руке с платком в отда­лении. Брем запротестовал было, но Железнов, не слушая его, выбил пулей платок из рук полицейского».
Большое впечатление на немецких учёных произвели охотники-беркутчи, продемонстрировавшие гостям ловчих беркутов и казахских борзых - тазы. От них Брем и Финш узнали много интересного об осо­бенностях этого национального вида охоты казахов, специфике содер­жания и воспитания орлов, используемом снаряжении. Л.К. Полторацкая запечатлела охотников, и эти фотографии впоследствии были опуб­ликованы.
После пребывания в Аркате В.А. и Л.К. Полторацкие вре­менно расстались с гостями, так как служебные дела требовали вер­нуться обратно в Семипалатинск. Далее до Чугучака их сопровождал начальник Сергиопольского уезда подполковник Владимир Евстафье­вич Фридерихс, впоследствии напечатавший воспоминания об этой совместной поездке.
Из Сергиополя путешественники проехали по предгорьям Тарбагатая до почтовой станции Каракол (ныне село Таскескен). Отсюда, пе­ресев на верховых коней и погрузив багаж на верблюдов и вьючных лошадей, они выехали по солончаковой равнине к северо-западной оконечности озера Сасыкколь, где переправились через брод Кутты-Молды на глубокой протоке, соединяющей это озеро с Балхашом (ныне она носит название Иртуйской, а местность всем известна как «Пере­шеек).
Переночевав в этом месте и пройдя по заросшему тростниками побережью Сасыкколя путешественники достигли горы Большой Сайкан - крайней северной гряды Джунгарского Алатау. Здесь у них бы­ла стоянка и, считается, что именно с этим местом связано создание Финшем знаменитого рисунка Альфреда Брема с записной книжкой в руке на фоне заснеженных вершин Алатау.
Поднявшись ущельем речки Чинжилы до удобного перевала, они спустились в живописную долину Чубар-Аагач и остановились в Лепсинске - большой станице Семиреченской области, расположенной в северных отрогах Джунгарского хребта.
Отсюда они совершили охот­ничью поездку в горы вверх по речке Буленка, а 15 мая выезжали вверх по ущелью реки Аганакаты до горного озера Жасылколь. Учё­ных более всего поразил переходный характер здешней флоры и фау­ны от сибирской к тянь-шаньской.
Больше всего удивляли покрываю­щие склоны гор леса из эндемичной яблони Сиверса Malus sieversii, пихты и рябины, а также растущие по ущельям великолепные ели Шренка Picea schrenkiana и встречающиеся по берегам речек заросли облепихи.
После пятидневного знакомства с джунгарской природой, путеше­ственники 18 мая спустились с гор к небольшому русскому селению Уч-Арал на речке Тентек, а на следующий день добрались до озера Уялы. Преодолев заболоченный перешеек между озёрами Сасыкколь и Алаколь, они прибыли в Урджарскую станицу у подножия Тарбагатая.
Отсюда 20 мая на тарантасах проехали до пограничного поста Бахты, и в пути среди пустынной равнины им посчастливилось увидеть сайгаков Saiga tatarica с маленькими сайгачатами. Здесь их встретил для дальнейшего сопровождения пристав Зайсанского округа Семи­палатинской области майор Александр Константинович Тихонов с ка­зачьим конвоем.
На следующий день они посетили городок Чугучак. В честь их приезда китайский губернатор устроил торжественный приём, обед и осмотр городка. Дальнейший их путь лежал по китайской тер­ритории вдоль Юго-Восточного Тарбагатая через селения, ещё носив­шие следы сильных разрушений и погромов после дунганского восста­ния десять лет назад, что оставило у европейцев гнетущие впечатле­ния, а у Финша вызвало сильное душевное расстройство.
Стараниями Брема и Вальдбурга их коллекция пополнилась экземплярами обита­телей этих мест: джейрана Gasella subgutturosa, сибирского козерога, водяной землеройки Neomys fodiens, а из птиц - чёрного аиста Ciconia nigra, журавля-красавки Anthropoides virgo, дрофы Otis tarda, степно­го луня Circus macrourus, чернобрюхого рябка Pterocles orientalis и др.
Граф Вальдбург к тому же собрал хороший гербарий тарбагатайской флоры. Поднявшись по караванной дороге на южный склон Тарбага- тая, путешественники вышли на перевал Бургусутай к русскому по­граничному посту, а через 50 вёрст пути по Чиликтинской долине и через горы Манрак они благополучно прибыли на Зайсанский пост, где с комфортом устроились на отдых в большом доме майора Тихонова.
Здесь они познакомились со знатоком местной фауны и собирате­лем зоологических коллекций Андреем Степановичем Хахловым (1845­1918), в то время служившим представителем торговой фирмы «Ка­менский и сыновья», отправлявшей торговые караваны с хлебной му­кой из Зайсана в китайские города Баркуль, Гучен и Урумчи.
Андрей Степанович подарил немецким натуралистам ряд чучел птиц из своих сборов, шкуру снежного барса, черепа и рога сибирского козерога и других зверей.
Кроме того, он сообщил им ряд интересных сведений о редких животных этих мест.
- «Он привёл к нам одного старика киргиза (казаха), по имени Марджи Алдыара, - записал в своём дневнике Отто Финш, - который сообщил несколько данных из собственных наблю­дений относительно «туикика», или дикого верблюда.
Эти сведения были потом представлены мною Лондонскому зоологическому обще­ству и были напечатаны в его «Записках» в 1878 году. Мы находились всего в каких-нибудь 250 вёрстах от родины этого интересного живот­ного (по-видимому, пустыни Кабано в северо-западной Монголии), о существовании которого до сих пор ещё не было известно ничего поло­жительного» (Финш, Брем 1882 г., с. 205 - 206).
Заинтересовала гостей так­же информация о гималайском, или темнобрюхом уларе Tetraogallus himalayensis, обитающем по альпийским водоразделам соседнего хреб­та Саур. Загоревшиеся страстью поохотиться за ними Брем, Вальдбург и зайсанский доктор Пандер уже на следующий вечер, 28 мая, на двух тарантасах отправились в горы Манрак, лежащие в 70 вёрстах запад­нее Зайсана.
Переночевав в юрте одного из аулов, ранним утром вер­хом на лошадях в сопровождении двух казахов-охотников и двух каза­ков охраны они поднялись по тропе на одну из альпийских вершин, где Брему посчастливилось добыть для коллекции самку улара.
Из города Зайсан путешественники проехали по тракту через буг­ристые пески Айгыркум и остановились на обрывистом берегу Чёрного Иртыша в 8 - 10 вёрстах ниже пограничного поста Актобе. 1 июня по­грузившись в большую рыбацкую лодку, они отправились в плавание вниз по полноводной реке, по берегам которой среди песчаных дюн росли, по их словам, «первобытные леса» из толстых осокорей и вётел.
В течение дня они сплавились к её устью, преодолев 60 вёрст. В пути останавливались у небольшого стана рыбаков, чтобы познакомиться с особенностями местных рыбных промыслов. В те времена река слави­лась нельмами, стерлядями и осётрами.
Кроме того, здесь промышля­ли сетями сазанов, щук, окуней, язей, линей, налимов и тайменей. В записях О.Финша среди встреченных и добытых птиц фигурируют ро­зовый пеликан Pelecanus onocrotalus, большой баклан Phalacrocorax carbo, орлан-долгохвост Haliaeetus leucoryphus, черноголовый хохотун Larus ichthyaetus, озёрная чайка Larus ridibundus, черноносая Gelo- chelidon nilotica и речная Sterna hirundo крачки, усатая синица Panu- rus biarmicus, тростниковая овсянка Emberiza schoeniclus и др.
Инте­ресно упоминание о малом баклане Phalacrocorax pygmaeus, фазане Phasianus colchicus, выводке гуся-сухоноса Cygnopsis cygnoides и гнёз­дах скопы Pandion haliaetus. Пройдя на следующий день на вёслах озеру до Бакланьего мыса, они высадились на северном берегу Зайсана близ сопки Чакельмес.
После ночёвки экспедиционный караван на лошадях и верблюдах 3 июня вышел на север к синеющим горам Юж­ного Алтая. Первые полсотни вёрст продвигались пустынной равниной, среди которой на востоке как верблюжий горб возвышалась гора Карабирюк, дословный перевод которой означает «чёрная почка».
Из птиц они часто любовались в пути чёрными жаворонками Melanocorypha yel- toniensis, розовыми скворцами Pastor roseus, саджами Syrrhaptes para­doxus, чернобрюхими рябками Pterocles orientalis и даже отыскали гнез­до дрофы-красотки Chlamydotis undulata с яйцами.
Когда появились кусты саксаула, Финш пытался отыскать ещё одну «замечательнейшую птицу» этих краёв - монгольскую сойку Podoces hendersoni, но её так и не удалось увидеть. Зато посчастливилось наблюдать куланов Equus hemionus и, к неописуемому восторгу Брема, даже поймать жеребёнка.
Далее путешественники вступили в Курчумские горы у Такыра, где остановились на ночёвку около зимовки Бастерек. На следующее утро здесь состоялась их встреча с Владимиром Александровичем и Лидией Константиновной Полторацкими, полковником Павлом Михайлови­чем Халдеевым и полицмейстером Железновым, приехавших из Се­мипалатинска и выразивших готовность сопровождать их в дальней­шем пути до Усть-Каменогорска.
Присутствие самого губернатора на этом отрезке пути объяснялось проблемой безопасности гостей, так как они вступали в пределы Китайского Алтая. Эти горы в районе озера Маркаколь, населённые казахами, в те годы ещё находились под управлением Китайской империи и время от времени контролирова­лись инспекциями из китайских таможенников (спустя несколько лет, в 1881 году, в соответствии с Петербургским договором, маркакольская и кабинская части Южного Алтая были переданы России и вошли в состав Семипалатинской области).
После этой встречи они прошли ещё полтора десятка вёрст и добрались до временного пограничного поста, расположенного в живописной луговой долине по речке Майтерек. То­гда здесь находился только один бревенчатый барак - казарма, в ко­торой квартировала полусотня служивых казаков.
После кратковременной стоянки, отдыха и пополнения коллекции 6 июня караван стал подниматься в горы вверх по реке Кальджир, по дороге, которой местное население перекочёвывало вместе со скотом на джайляу - летние пастбища на водоразделе Курчумского хребта и на берега Маркаколя.
В пути они встречали лишь отдельные юрты ка­захских аулов. В горах только наступила весна, а на вершинах лежал снег. В это время в разгаре были паводки, поэтому даже ручьи и ма­ленькие речки превратились в бурные потоки, через которые прихо­дилось переправляться с огромным риском для жизни.
К тому же во время подъёма на перевал Курчумского хребта испортилась погода и путешественники ехали под проливным дождём, который сменился хо­лодным ветром, а затем снежной бурей. Ночёвка в юрте была холодной, люди сильно намёрзлись и простудились.
Утром 7 июня они увидели вокруг юрты зимний пейзаж: свежий снег покрывал все окружающие горы. Вскоре открылся великолепный вид на озеро Маркаколь, лежа­щее в обширной котловине между Азутау и Курчумским хребтом.
Спешно спустившись с перевала к истоку Кальджира - единствен­ной реки, вытекающей из озера - караван прошёл вдоль северного бе­рега Маркаколя и остановился на отдых на берегу Теректыбулака (Тополёвки). Эта достаточно большая и бурная речка вытекает из ущелья Курчумского хребта и, протекая по широкой луговой долине, впадает в озеро.
По её берегам рос лес из лиственницы, тополя и берёзы, среди которого они разбили свой лагерь и провели весь день 8 июня, зани­маясь рыбалкой и просушкой вещей, а генерал-губернатор провёл пе­реговоры с приехавшими представителями китайских властей.
Осо­бенно сильно намокли гербарные папки и шкуры зверей, которые при­шлось сушить около костра. Между этими делами они отметили 32 ви­да птиц и пополнили коллекцию новыми экземплярами. Этот список стал первым в истории изучении птиц Маркаколя и к настоящему вре­мени увеличен до 265 видов, из них 153 гнездящихся (Березовиков 2009 а,б).
Из птиц, увиденных на акватории озера, О.Финш упоминает чомг Podiceps cristatus, красношейных поганок Podiceps auritus, боль­ших бакланов, огарей Tadorna ferruginea, озёрных чаек, а в окружаю­щих лесах - чёрного аиста Ciconia nigra, чёрных коршунов Milvus migrans lineatus, орланов-долгохвостов, могильников Aquila heliaca, больших горлиц Streptopelia orientalis и др.
В этот же день они добыли в лесу скворца, удивившего Отто Финша изумрудно-зелёной окраской спины и фиолетовым оттенком боков головы, чем он отличался от ви­денных им европейской и туркестанской форм. Спустя год, вернувшись домой и сравнив этот экземпляр с имеющимися в коллекции, он опи­сал новый вид - скворца Полторацкого Sturnus poltaratzkyi Finsch, 1878, который впоследствии стал рассматриваться в ранге подвида обыкновенного скворца Sturnus vulgaris poltaratzkyi.
Назвал Финш его в честь губернатора В.А.Полторацкого, оказавшего неоценимую помощь в организации поездки, без содействия которого они не смогли бы сами осуществить столь сложный маршрут. Правда, в названии вкралась небольшая неточность при написании фамилии, так её следовало пи­сать «Полторацкий», а не «Полтарацкий».
Но тем не менее она так и вошла навсегда в историю орнитологических описаний, а имя В.А.Полторацкого осталось увековеченным в орнитологии. Кстати, это было да­леко не первым описанием птиц, посвящённым Полторацким.
За пять лет до этого Н.А.Северцов в честь своей жены Софии Александровны Полторацкой назвал открытый в Тянь-Шане новый виды птицы (рас­писную синичку) - Leptopoecile sophiae Severtzov, 1873. Примечательно, что в те времена скворцы жили на Маркаколе в лесах и гнездились в дуплистых деревьях.
Спустя столетие, в 1978­1986 годах, когда я работал в Маркакольском заповеднике, они были обычными обителями деревень. В диком состоянии их оставалось со­всем немного - только в старом тополёвнике у села Нижняя Еловка и в дуплах старых лиственниц у истока Кальджира, а в лесу вдоль Тополёвки их совсем не было (Березовиков 1989, 2009 г.г.).
К сожалению, из-за непогоды, путешественники не могли задер­жаться в этом интересном месте ещё на один день. График передви­жения был настолько сжатым, что учёным постоянно не хватало вре­мени на ведение дневников, сборы и обработку животных для коллек­ции.
С 9 по 11 июня экспедиция совершила тяжёлый конный переход через горы от Маркаколя в Катон-Карагай, сопровождавшийся дож­дями и снегопадами. В первый день они проделали очень сложный и изматывающий путь вдоль реки Кара-Кабы до устья Таутекели.
Не случайно этот отрезок пути носит название «Семи перевалов». Скаль­ные прижимы во многих местах не позволяют продвигаться берегом реки, поэтому конные тропы то петляют среди скал и леса вверх на вершину горного отрога, то круто спускаются вниз к реке, то снова ухо­дят вверх по склону.
После ночёвки в Верхне-Кабинской долине, вновь сопровождавшейся снегопадом, был не менее трудный спуск по круто­му склону хребта к реке Бухтарме. И только вечером совсем выбивши­еся из сил путешественники добрались до развалин бывшего китай­ского поста Чингистай - конечного пункта экспедиции.
Утро 12 июня, запомнившееся выпавшим снегом, путешественники встретили в уютных квартирах Алтайской станицы. Л.К.Полтарацкая на одной из своих фотографий запечатлела суровую картину этого утра: заснеженной хребет Сарымсакты и новенькие казармы у его подно­жия, также засыпанные снегом.
Жители станицы устроили гостям торжественную встречу с хлебом- солью, в честь их приезда губернатором был дан торжественный обед. Комендант майор А.И.Бахирев с офицерами преподнёс учёным неожи­данный и очень желанный дар: шкуры медведя, росомахи, рыси, ли­сицы, соболя, колонка, степного хорька, горностая, ласки, алтайского сурка, белки и летяги, являющиеся объектами охотничьего промысла местного населения.
Они сразу же пополнили их зоологическую кол­лекцию. Были и личные подарки: О. Финшу - доха из кабарги и казах­ский нож, А. Брему - громадная медвежья шкура и великолепный мех соболя, графу К. Вальдбургу - шкуры рыси, росомахи и лисы.
На следующее утро 13 июня гости выехали из Алтайской станицы в Зыряновский рудник, по дороге посетив русские староверческие дерев­ни и поразившись зажиточности алтайских кержаков. После знаком­ства с шахтами и добычей полиметаллических руд они отправились на Верхнюю пристань Иртыша, где их ждали Полторацкие и остальные участники поездки с приготовленной для плавания лодкой.
Заключи­тельный отрезок пути проходил по живописному скальному каньону Иртыша от устья Бухтармы до Усть-Каменогорска. Позади, по их под­счётам, осталось 729 вёрст нелёгкого, но очень интересного пути.
- «Я прибавлю от себя, что восхождение на вершину Грей-пика в Скали­стых горах высотой 4600 метров над уровнем моря, - записал в дневнике О.Финш, подводя итоги пути, - может быть названо детской прогулкой сравнительно с тем, что мы вынесли на Алтае».
Тепло попрощавшись в Усть-Каменогорске с Полторацкими и дру­гими спутниками по путешествию, 17 июня учёные выехали по почто­вому тракту в Барнаул. Они очень спешили — сроки поджимали. Впе­реди их ожидало новое путешествие в низовья Оби и тяжелейшие ис­пытания Севером.
Судоходный проход в Обской губе они, к сожалению, так и не нашли (он будет открыт лишь в 1918 году!), но оставили для истории прекрасную книгу о своём путешествии, многочисленные кол­лекции и ценные научные данные в своих статьях.

Эпилог.

Вернувшись домой, учёные подготовили обстоятельный отчёт о сво­ём путешествии, изданный вначале на немецком языке (Finsch 1879). О.Финш опубликовал также орнитологические результаты экспедиции (Finsch 1877) и сообщения о некоторых, наиболее интересных находках птиц и зверей.
В 1882 году в Москве появилось русское издание книги «Путешествие в Западную Сибирь доктора О.Финша и А.Брэма». Она была издана за счёт средств А.М.Сибирякова, предусмотрительно за­ложенных в смету экспедиции. Получилось замечательно описание пу­тешествия, написанное ярко, увлекательно и содержательно.
Безуслов­но, таковым оно стало благодаря писательскому таланту Альфреда Бре­ма. Но следует отдать должное и Отто Финшу - он также обладал да­ром и писателя, и художника. В пути он сделал немало карандашных зарисовок и эскизов, которые при возвращении на родину гравёр М.Гофман использовал для оформления книги о путешествии.
Граф Вальдбург подготовил для этой книги обзорную карту и три эскизных проекта. Справедливости ради хотелось бы отметить, что основную часть текста русского издания книги была написана О.Финшем, в тек­сте имеются лишь отдельные фрагменты из путевых записок А.Брема и К.Вальдбурга.
Свои же наблюдения А.Брем впоследствии использо­вал при написании очерков для журналов и для последующих томов «Жизни животных». Однако со временем получилось так, что слава и авторитет А.Брема постепенно затмили имя О.Финша и при упомина­нии об этом путешествии отечественные историки, писатели и краеве­ды всё чаще и чаще руководителем Бременской экспедиции стали на­зывать Брема, ошибочно полагая, что её название происходит от его фамилии, а не от города Бремен.
Подобный разнобой имеется в описа­ниях истории исследований посещённых ими местностей и в некото­рых орнитологических статьях. Собранные коллекции пополнили фонды музеев Бремена, Мюнхе­на, Штутгарта, Берлина, Вены, Лондона.
Этнографические выставки с успехом прошли в Бремене, Гамбурге, Ганновере, Касселе. Ботаниче­ская коллекция графа Вальдбурга целиком поступила в Королевский гербариум (ботанический музей) Берлина. Никаких научных публи­каций об этой поездке он после себя не оставил.
К сожалению, в своё время при подготовке отчёта и книги практически не использованы были записи из его 150-страничного дневника, содержащие множество подробнейших описаний посещённых местностей с очень точными ха­рактеристиками ландшафтов, растительности, геоморфологии, гидро­логии и описаниями быта населения.
Как стало известно позднее, про­читав изданную книгу А. Брема и О. Финша он засомневался в целесо­образности отдельной публикации своих материалов. Лишь спустя много лет, уже после его смерти, стараниями его друга О.Конштатта дневники путешествий в 1870, 1976 и 1881 годах были опубликованы отдельным изданием на немецком языке.
Остаётся сожалеть, что до сих пор не опубликована на русском языке первая часть его дневника за 1876 год, так как содержащаяся в нём информация о казахстанском отрезке путешествия была бы полезной для учёных и краеведов.
Сам же граф Вальдбург, не удовлетворённый тем, что в 1876 году ему так и не удалось выяснить вопрос о судоходности устья Оби, продолжал ин­тересоваться этим вопросом. Спустя четыре года, летом 1881 года, он вновь вернулся в Сибирь и при финансовой поддержке А.М.Сибирякова и Л.Кноопа совершил плавание в устье Енисея с целью найти более удобный выход в Северный Ледовитый океан.
О дальнейшей судьбе самого героя этого очерка известно следую­щее. После десятилетнего периода пребывания в Семипалатинске Вла­димир Александрович Полторацкий был переведён в Петербург и 21 апреля 1878 года назначен командующим Кронштадтской пехотной дивизией.
С 4 октября 1878 по 15 июля 1879 года он был командующим 5-й пехотной дивизией в составе русских войск в Болгарии в окрестно­стях Филиппополя, где занимался охраной реки Арды и южных гра­ниц Восточной Румелии. После службы в Болгарии В.А.Полторацкий 30 августа 1879 был произведён в генерал-лейтенанты, 19 июня 1880 назначен начальником 36-й пехотной дивизии.
20 июля 1886 года он подал прошение об увольнении от службы по болезни, а через 5 дней в возрасте 56 лет умер в городе Орле (Половцев 1910 г.). Так завершился непростой жизненный путь генерала и учёного- географа Владимира Александровича Полторацкого, целиком отдан­ный службе Отечеству.
Он никогда не искал лёгких путей, честно и самоотверженно выполнял свой долг и оставил о себе добрую память у людей.
А рассказанная история о сибирском скворце лишь одно из многих свидетельств этому!

Литература:
Березовиков Н.Н. 1989 г. «Птицы Маркакольской котловины (Южный Алтай)». Алма- Ата: 1-200.
Березовиков Н.Н. 2009 г.. «Птицы Маркакольского заповедника» Труды Маркакольского заповедника. Усть-Каменогорск, 1 (1): 227 - 248.
Березовиков Н.Н. 2009 г. «История изучения орнитофауны Маркакольской котловины». Труды Маркакольского заповедника. Усть-Каменогорск, 1 (1): 60 - 72.
Березовиков Н.Н. 2009 г.. «Динамика орнитофауны Маркакольской котловины в ХХ сто­летии». Труды Маркакольского заповедника. Усть-Каменогорск, 1 (2): 102 - 109.
Матханова Н. П., Александрова Н. Н. 2007 г. «Первые дамы. Сибирская провинция XIX века». Наука из первых рук 15, 3: 102 - 113.
Морозов С.А. 1961 г. «Русская художественная фотография». Очерки из истории фото­графии 1839 – 1917 г.г. М.: 1 - 179.
Пасецкий В.М. 1979 г. Нильс Адольф Эрик Норденшельд. М.: 1 - 294.
Половцев А.А 1910 г. «Полторацкий Владимир Александрович». Русский биографический словарь в 25 томах. СПб.; М., 14: 1 - 800.
Полторацкая Л.К. 1871 г. «Поездка по китайской границе от Алтая до Тарбагатая». Август 1870 г. «Путешествие вместе с мужем из Семипалатинска к верховьям Бухтармы». Русский вестник 93, 6: 580 - 661. 
Полторацкая Л.К. 1879 г. «Бременская экспедиция в Семипалатинской области». Апрель - май 1876 г.. «Путешествие экспедиции Бременского географического общества по Ал­таю вместе с семьёй Полторацких». Природа и охота 1, 3: 23 - 52.
Полторацкая Л.К. 1879 г. «Альбом типов и видов Западной Сибири, снятых Л.К.Полторацкой». СПб.
Сысоев В.И. 2005 г. «Полторацкие». Род и семья в контексте Тверской истории. Тверь: 78 - ­99.
Финш О., Брем А. 1882 г.. «Путешествие в Западную Сибирь д-ра О.Финша и А.Брэма». М.: 1 - 578.
Финш О., Брэм А. 2009 г. «Путешествие в Западную Сибирь». Репринтное издание 1882 г. СПб.: 1 - 586.
Forschungsreisen des Grafen Karl von Waldburg-Zeil nach Spitzbergen und Sibirien 1870, 1876,    1881. Zusammengestellt und herausgegeben von F. G. Brustgi. Konstanz:
Rosgarten Verlag GmbH, 1987.
Finsh O. 1877. Ornithological letters from the Bremen Expedition to Western Siberia. Ibis 1: 48 - 65.
Finsh O. 1878. On a new species of Starling. Proc. Zool. Soc. London.
Finsch O. 1879. Reise nach West-Sibirien im Jahre 1876. Wissenschaftliche Ergebnisse. Wir- belthiere.  Verh. zool.-bot. Ges. Wien: 115 - 290.
Finsch O. 1909. Vogelarten, welche sowohl in West-Sibirien als in Afrika beobachtet wurden. Aquila 16: 79 - 88.

Источник:
«История о сибирском скворце Sturnus vulgaris poltaratzkyi и семипалатинском генерал-губернаторе Владимире Александровиче Полторацком (1830 – 1886 г.г.).
Н. Н. Березовиков.

Фотографии
Л. К. Полторацкой. "Альбом типов и видов Западной Сибири". СПб.,1879 год.

Л