Туры по Киргизии и Средней Азии.

«Существуют три бедственных состояния болезнь, плен и путешествие»

Эрнст Хайне.

Центрально-азиатские путешествия.

Центральная Азия - не только перекресток нескольких цивилизаций, здесь поразительно разнообразие природных условий: субтропические степи, горные тундры, альпийские луга, коварные пустыни, двухъярусные реки, ущелья глубиной в несколько километров, каскады водопадов, ледники, покрывающие плоские горные вершины. На географических картах эти места были либо белым пятном, либо фантазийным узором, нанесенным древними китайцами.
В своем первом центрально-азиатском путешествии с 1870 по 1873 г.г. Пржевальский прошел считавшуюся непроходимой пустыню Гоби и увидел, что это не возвышенность, как предполагали многие, а впадина с холмистым рельефом, что Нань-Шань не хребет, а горная система. Ночью он смотрел на звезды не ради умиротворения, а для астрономического уточнения топографических объектов.
Проводил барометрические определения высот, вычисление магнитного наклонения, метеорологические наблюдения и все тщательно записывал. Его маленькому отряду всего в 4 человека постоянно приходилось отражать нападения местных разбойников.
«И уповаю на свое здоровье, на свой штуцер и на пословицу: «Не так страшен черт, как его малюют». Штуцер 12 калибра с ручной овальной уникальной сверловкой был заказан им в Лондоне у лучшего ствольщика того времени Чарльза В. Ланкастера.
Членов своей экспедиции Пржевальский подбирал по принципу «только бы человек сам по себе был хороший - это вещь первой важности». Потом они писали ему: «С вами готовы в огонь и в воду».
Пржевальского ждали зыбучие пески, миражи, бураны, лютые холода и нестерпимая жара: минус 45 зимой и плюс 50 летом, Ландшафт «украшали» крутящиеся столбы соленой пыли да валяющиеся повсюду кости лошадей, мулов, верблюдов.
Полдень порой казался сумерками, от сильного ветра постоянно болела голова. Зимой приходилось переплывать студеные реки, спать на войлоке, постланном на мерзлую землю. Воду, из которой варили чай, черпали из мутных соленых озер.
Петербургскому Офицеру, выросшему во вполне обеспеченном дворянском доме, пришлось оставить всякую брезгливость. В пустыне Алашань вода не встречалась на протяжении сотен верст.
«У меня до сих пор мутит на сердце, когда я вспомню, как однажды, напившись чаю из колодца, мы стали поить верблюдов и, вычерпав воду, увидели на дне гнилой труп человека».
Нередко случалось, что проводники - местные жители - заставляли путешественников блуждать без толку, не пускали ночевать, не продавали съестных припасов, воровали верблюдов. Китай был охвачен смутой: многочисленные восстания, власть коварной императрицы Цыси.
Однажды банда более чем из ста человек перекрыла единственную тропу через перевал, намереваясь захватить путников и поживиться их добром. «Мы, четверо русских, решились или пройти, или погибнуть.
Но с оружием в руках, а не позорной смертью барана, которого разбойники потащили бы на виселицу ... ». И прошли. На пути в Ургу (ныне Улан-Батор) снова пересекали Гоби. Проводник долго водил их, обещая колодец, а колодца все не было.
Воды оставалось по нескольку глотков на каждого, а жизненных сил, быть может, на час.
Выведенный из терпения Пржевальский приказал одному из членов экспедиции посадить вместе с собой на лошадь проводника и скакать во весь опор в ту сторону, в которую он укажет. Если воды снова не найдут или проводник вздумает бежать - пристрелить.
Вода быстро отыскалась, Пржевальский, и его спутники были так переутомлены этим переходом, что даже длительный сон не давал им отдыха, ночью преследовали тяжевые кошмары.
Измученные за два года, немытые, в изорванных фуражках и одежде, в сапогах с подшитыми шкурами вместо подошв, они пришли в Ургу. Затем - Кяхта, Иркутск, Москва, Петербург.
По пустыням и горам Монголии и Китая Пржевальский за 1870 - 1873 г.г. прошел более 11800 км и при этом снял глазомерно около 5700 км.  Научные результаты этой экспедиции поразили современников.
Пржевальский дал подробные описания пустынь  Гоби, Ордоса и Алашани, высокогорных районов Северного Тибета и котловины Цайдама (открытой им), впервые нанес на карту Центральной Азии более 20 хребтов, семь крупных и ряд мелких озер.
Сразу по возвращении на родину на Пржевальского обрушились поздравления, встречи, награды. Первые дни его пребывания в Санкт-Петербурге были сплошным торжеством.
В январе 1874 года Географическое общество присудило ему высшую свою награду Константиновскую медаль. 9 февраля 1874 г. Пржевальский показывал свою зоологическую коллекцию австрийскому императору Францу-Иосифу.
Коллекция была перевезена в здание главного штаба, и сам Пржевальский размещал ее по столам. Одних птиц лежало 1110, кроме 35 шкур больших животных и проч.». Император долго и внимательно рассматривал эту коллекцию, не переставая расспрашивать, много ли он вынес опасностей и лишений; по окончании осмотра он пожаловал Пржевальскому кавалерский крест ордена Леопольда. 21 марта коллекцию Пржевальского смотрел также император Александр II.
Государь настолько заинтересовался этой коллекцией, что туг же признал необходимым купить ее для музея Академии наук, но заметил, что Академия не имеет для того средств, т.е. государь оценивал эту коллекцию слишком высоко.
Воспользовавшись этим, Николай Михайлович написал письма в Академию и в Совет Географического общества с предложением купить его коллекцию за 10 000 рублей. По заявлению академиков Брандта, Шренка и Штрауха, которым было поручено произвести оценку, коллекция стоила гораздо дороже.
Географическое Общество в свою очередь ходатайствовало о вознаграждении Пржевальского: «Общество не может не признать весьма желательным, чтобы коллекции господина Пржевальского, по отзыву специалистов, единственные в своем роде, остались в России памятником замечательного подвига путешественника». 
Коллекция позже была приобретена на средства государственного казначейства по установленной самим Пржевальским цене.
Изданная географическим обществом двухтомная книга «Монголия и страна тангутов» (1875 - 1876 г.г.), в которой Пржевальский дал описание своего путешествия, была переведена на английский, французский и немецкий языки, как, впрочем, и все последующие его книги.

Источник:
«Н.М.Пржевальский. Иссык-кульский мемориальный комплекс». Авторы В.Плоских, Д.Мамбетова. Бишкек «KRSU». 2005 год.